Барбара Картленд - Гордая бедная княжна

— Мы выедем отсюда без четверти одиннадцать, как будто мы собрались на прогулку по окрестностям.

Он остановился, словно ожидая вопроса, но, видя, что они внимательно слушают, продолжил:

— Когда мы доедем до-Моста Галата, Гарри поведет вас под мост, где множество лавок. Вы сделаете вид, будто интересуетесь разным товаром, и начнете покупать все, что вам понравится.

— Судя по тому, что я видела вчера на базаре, вряд ли нам многое понравится, — заметила Долли.

— Я согласен, что там не будет ничего интересного, — сказал герцог, — но вы тем не менее купите кое-что, а Гарри заплатит. Затем Джордж предложит вам нанять лодку, что покажется вам прекрасной идеей.

— Почему? — спросила Долли.

Герцог проигнорировал вопрос и продолжал:

— Когда лодка будет найдена, вы все сядете в нее. По команде Гарри она доставит вас до гавани, в которой мы стоим. Вы подплывете к яхте и заберетесь на нее по веревочным лестницам, которые будут спущены с борта, обращенного к морю.

Нэнси вскрикнула от восторга.

— Я никогда не слышала ничего столь интригующего! — воскликнула она. — А что тем временем будешь делать ты?

— Вы узнаете об этом позже, — ответил герцог, — я должен быть на борту сразу после вашего возвращения.

— А что мы будем делать потом?

— Яхта немедленно выйдет в море, — ответил герцог. — Мы направимся в Каир.

— Но я не понимаю, — сказала Долли, — при чем здесь люди, чьи жизни мы спасаем?

— Вы встретитесь-с ними в свое время, — ответил герцог, — но я хочу, чтобы вы поняли, что это — не шутка и не игра, а смертельно опасная операция! Если любой из вас поведет себя неестественно или подозрительно или по неосторожности скажет что-либо лишнее, все может окончиться катастрофой!

— Ты хочешь сказать, — спросила Долли. — что какие-то люди, а точнее, агенты, может быть, подслушивают нас и следят за нами?

— Это не исключено.

— От страха меня в дрожь бросает.

—  — Вам нечего бояться, — успокоил их герцог, — если вы будете поступать так, как я вам сказал.

— Мы очень постараемся не подвести тебя, — пообещала Нэнси, — лично я нахожу все это слишком заманчивым!

— Пойдемте готовиться, — сказала Долли без особенного воодушевления.

— Будьте осторожны, не говорите ничего при стюардах, — предупредил герцог. — Я запрещаю кому-либо из вас говорить об этом до того момента, когда мы отчалим и направимся в открытое море.

Долли подошла к герцогу, поцеловала его в щеку и сказала:

— Ты умеешь изобретать оригинальные способы развлекать нас, дорогой. Ты мне даже нравишься в роли Бульдога Драммонда!

Герцог улыбнулся, но, как только она и Нэнси покинули каюту, сказал Джорджу Рэдстоку:

— Останься на минуту, Джордж!

Женщины были вне пределов слышимости, и герцог сказал:

— Ты сможешь взять одну из шляп своей жены, а также длинное пальто и шарф, какие бы она надела для поездки в открытом автомобиле?

— Да, конечно, — ответил лорд Рэдсток.

Немного поколебавшись, герцог сказал:

— Я бы не хотел, чтобы она знала, что мне это понадобится, а если не получится, то попроси ее не говорить об этом Долли.

На губах Джорджа появилась слабая понимающая улыбка, и он сказал:

— Я понимаю. Куда мне принести вещи?

— Положи их в каюту Гарри, — ответил герцог.

Джордж поспешил за своей женой, и Гарри сказал:

— Пожалуй, ты поступаешь разумно. Бак. Долли не понравится появление другой женщины на яхте.

— Именно об этом я и подумал, — сухо ответил герцог.

На самом деле он подумал, что в подобного рода предприятиях менее всего желательно участие таких людей, как Долли.

Она была непредсказуема, импульсивна, ненадежна и безумно ревнива.

Разумеется, ей ни к чему было ревновать к княжне Милице, которая уже продемонстрировала свою нелюбовь к нему.

Но одного того, что она женщина, было бы уже достаточно, чтобы испортить Долли настроение, и поэтому чем меньше она будет знать о русских до их появления на яхте, тем лучше.

Все эти соображения заставляли герцога с нетерпением дожидаться, когда они отправятся выручать русских.

Накануне вечером они обсуждали с Гарри, какая потребуется одежда, чтобы лучше замаскировать Великого князя и его спутников.

— Мои брюки подойдут им по длине, поскольку оба князя очень высокие, — сказал герцог, — но поскольку они чрезвычайно худы, трои френч подойдет им лучше, чем мой.

— У меня в запасе только один, — ответил Гарри.

— К счастью, у меня их несколько, — сказал герцог. — Я доверяю моему камердинеру во всем, даже приходилось не раз доверять ему мою жизнь, и я знаю, как он надежен.

Гарри знал, что камердинер герцога, Доукинс, был с ним на войне и так чтит своего господина, что сделает для него все, о чем бы он ни попросил.

— Доукинс сказал, — продолжил герцог, — что он положит одежду в большую корзину для пикников. Если кто-либо будет следить за нами, то подумает, что мы отправляемся за город, а когда мы возвратимся гораздо раньше, то просто решит, что мы передумали.

— Прекрасная мысль! — одобрил Гарри.

— Остается только разобраться с обувью, — продолжал герцог. — Мне кажется, что у русских тот же размер ноги, что и у меня, или, может быть, несколько меньший.

— Возьми две пары у меня, — сказал Гарри. — Я думаю, что моя нога на размер меньше, чем твоя.

— Я прикажу Доукинсу, — сказал герцог. — Он соберет все, что нам потребуется, в твою каюту.

Было ясно без слов, что каюта Гарри — единственное место, куда Долли не заглянет.

Через час, болтая и весело смеясь, они спустились по трапу на набережную, где их ожидал старый, но большой открытый туристский автомобиль.

Когда-то это был дорогой автомобиль германского производства, оставленный в Турции после войны.

Герцог, помимо прочих своих способностей, был еще и опытным шофером и часто принимал участие в скоростных заездах в Бруклендсе.

Он сел за руль и весело сказал:

— Надеюсь, что эта старушка не застрянет в самом неподходящем месте?

Долли, естественно, села рядом с герцогом, остальные трое расположились на заднем сиденье.

Корзина для пикников была привязана к решетке багажника сзади, и они тронулись с места.

— Думаешь, что за нами следят? — спросила Долли, когда они отъезжали с набережной.

— Как знать? — ответил герцог. — И помни, когда вы будете на базаре под мостом, любой в толпе может следить за тобой, но не потому, что будет просто увлечен твоей красотой, а по гораздо более страшной причине.

Долли расцвела от удовольствия.

— Я рада, что ты считаешь меня красивой, Бак, — сказала она, — но порой ты не очень спешишь сказать мне об этом.