Людмила Сурская - Норильск - Затон
Офицеры ожили, засуетились и включились в обсуждение.
— Послушай Юра, а вдруг он, узнав, что мы с «Затона», пошлёт нас куда подальше? Как не крути, а радостных воспоминаний у него с нашим местом не вырисовывается, — предположил комбат.
— Куда уж дальше-то «Затона» ссылать, — раздражённо покашлял в кулак Илья, обратив свой глаз на комбата, который откинулся на спинку стула и оттуда пытался участвовать в разговоре.
— Тут ты прав, командир. Как уж получится, то и похлебаем, но ехать надо, чего тянуть резину. Не успеем и лбы перекрестить, как зима подкатит, — подбил итоги замполит.
Начштаба, казалось, обращая очень мало внимания на разговор, сидел, погружённый в какие-то свои собственные думы. Его руки, лежавшие на столе, то сжимались, то разжимались. Замполит пхнул его в бок. Мол, давай, говори. Он нехотя согласился:
— Другого всё равно ничего нет, хотя бы попробовать надо.
Юра догадывался, почему начштаба воспринимал Седлера в штыки. Молодой перспективный. Опять же, внешность для мужика потрясающая. Бабы все у таких в сетях. Начштаба сам мечтал занять освободившуюся должность. Годы жмут. А тут взяли и прислали…
— Жили, не тужили. Какой залётный ветер этого генерала к нам занёс? — не выдержал комбат. — Ты не в курсе командир?
Начштаба покосился на командира и отвернулся. Очень выразительное лицо выдавало его: «Понаехали блатники».
— Ветров хватает, дуют на нашего брата со всех сторон, только успевай причёсываться. Но это я ещё такой, удачей обиженный. — Махнул рукой Илья. — Вся служба по кочкам с первого дня. Ни одной тебе гладкой полосы, все трудности что есть, мои.
— Не может быть, прохождение у тебя нормальное, — удивился начальник штаба. В его глазах всё же плутала насмешка.
— Одно другому не помеха. Представляете, после училища сразу влип в дивизион, где командир постоянно был навеселе. Все распределились нормально, а мне так «повезло». И не просто пил, а чудил постоянно, то надумает пьяный строить дивизион и солдат отправит домой, то ещё чего похлещи…
— Это как? — застыл с открытым ртом Юра.
Седлер покатал карандаш в ладонях, потом поиграл пальцах, вероятно решаясь на разговор. Карандаш летал туда — сюда, туда-сюда…
— Запросто. «Не хочешь служить — иди домой». Орлы собрались и пошли. Начальник штаба с замполитом потом целую ночь искали. То, представляете, моемся с мужиками в бане, вдруг сирена. Прибегает посыльный. Торопитесь, готовность. Мы ополоснуться даже не успели с комбатом, бежим, земля дрожит. Офицер наведения же. Прибегаю на рабочее место, включаю станцию наведения ракет, работаю, дым из ушей валит. В майке сижу. Одеться, естественно, не успел. На шее и спине листочки берёзовые от веника прилипли. Слышу за спиной бабий смех. Разворачиваюсь. Командир девок приволок. Жена уехала к родителям, он гуляет. Привёл их на экскурсию боевую работу показывать.
— Понятно откуда готовность.
— Догадливый у меня начальник штаба. Нелепо всё получилось.
— И что ты? — поторопил с ответом тот.
— А что я… Плюнул да пошёл домываться.
— Ха и долго он прокомандовал? — хлопнул не утерпев в ладоши замполит. Юра отличался от всех лёгким отношением к жизни. Сначала это Седлера удивляло и настораживало, вроде как бы замполит, но потом он привык и понял, что парень не промах. Когда надо быть собранным и ответственным, он весь внимания.
Седлер отвёл от него взгляд и вздохнул:
— До полигона.
Замы сгрудились над командиром и начштаба, выражая желание всех, спросил:
— Что ж было там такого, с чего его заметили?
Пришлось рассказывать и эту историю:
— Отстрелялись нормально. Ехали обратно, обозлённые на него офицеры ночью срезали с его формы все пуговицы, какие на нём были. Его вызвали в вагон к командиру бригады, а ему не в чем идти и фуражку тоже выкинули из окна. Маленький шпингалет такой был, ничья чужая форма ему не подходит.
— Ни фига себе, за что такое наказание?
— Дивизион крутился, стрельбы были не простые, а он пил, — вздохнул Илья.
— Как же его держали?
Пояснил и это:
— Жена чья-то родственница была. В Сибири отсиживался.
Все понимающе переглянулись. Знакомая картинка. Потом дружно закурили. Накурили так, что сидели как в тумане. Неловкую молчанку нарушил замполит:
— Но это мелочи, командир. Почему сразу ярлык себе приклеил «не везучий»?
Илья покачал красивой головой.
— Может быть это так, но вся служба сахаром не была, проблема лезла на проблему. Помните, случай был, когда при стрельбах на полигоне детский садик ракета снесла.
— Ещё бы, как улей ПВО жужжало, — закивал начштаба.
— Так это тоже со мной было.
— Ни хрена себе глазунья! — заёрзал на стуле замполит.
— Ага, с приправой из того самого, что ты первым словом сказал, — усмехнулся Илья.
— Мы так ничего и не поняли до сих пор, что там за беда стряслась? Расскажи, — взмолился Юра.
Пришлось поведать и эту историю.
— Обыкновенные стрельбы. Старшим лейтенантом стрелял. Уже один полигон у меня за плечами был. Еле выкрутили её проклятую, чтоб ещё большего зла не случилось. Белый весь был как тундра вон, пока от большей беды отвёл. На город могла пойти, а тут всё-таки маленькое таёжное село. Вернее окраина. Садик пустой был. Рано утром дело было.
— А охранник? — воскликнул начштаба.
Илья продолжал:
— С ним вообще анекдот вышел. Он в это время зашёл в туалет на краю участка. Такой деревянный, в общем, знаете…
— И что, это его спасло? — подал голос замполит.
Илья усмехнулся.
— В принципе да. Сидит он на очке, и вдруг бац! Домик сдуло. Он штаны держит, а садика-то тю-тю нет и туалета над ним тоже.
— Украли, — хохотали ребята.
Вопросы сыпались как горох:
— Что вам было?
— Садик восстанавливали?
— Вы?
Отвечал по мере поступления:
— Точнее сказать — чего нам только не было… Насчёт садика… А как вы думали, мы конечно. Ездили несколько лет подряд строили, на радость местных баб. Представляете, сколько мужиков подвалило задарма и все не хилого десятка.
— Что же произошло с ракетой?
— Конструкторов понаехало жуть. Оперативники лазают на коленках, собирают осколки. Разбирательств было море и писанины вагон. Заводская неисправность и не малая. По всем правилам она обязана была самоликвидироваться, должен был быть подрыв, но в реальности, привет царям. Естественно, правду нам не сказали.
— Представляю, что там с вами было, — потёр лоб замполит.
— Не представляешь, допрашивали год. Вымотали под завязку… — чиркнул себя по горлу Седлер.
