Элизабет Торнтон - Игра или страсть?
Форейторы пытались отвязать испуганных лошадей. Сердце Марион заколотилось.
– Выходим! – сказала она Эмили. – Ты первая, я подам тебе Фебу.
– Там такой дождь, – запротестовала Эмили.
– А ты предпочитаешь утонуть? Вылезай, я сказала!
Глаза Эмили расширились от испуга, когда вода хлынула в карету. Выбраться оказалось нелегко. Единственная дверца, которая открывалась, находилась под таким углом, что пришлось толкать ее плечом.
– Скорее! – крикнула Эмили, принимая Фебу и протягивая руку Марион. – Колесо сломано, и карета того и гляди перевернется.
Вода быстро поднималась. Марион ощущала тяжесть юбок, жадно впитывающих воду.
– Я сама справлюсь, – прокричала она. – Позаботься о Фебе. Отведи ее в безопасное место.
Эмили убрала руку, и Марион встала на скамью. Несмотря на свои заверения, вряд ли она могла выбраться без посторонней помощи.
– Отойдите! – послышался поблизости мужской голос. Она узнала этот голос. Карета опасно покачнулась, и в следующее мгновение показалось лицо Эша Денисона. Марион была так потрясена, что только молча уставилась на него.
– Дайте мне вашу руку! – скомандовал он.
– Что вы здесь делаете?
– Проверял все почтовые станции на дороге в надежде отыскать вас целыми и невредимыми. У последней мы разминулись буквально в несколько минут. Они сказали мне, что забиты под завязку и что вы поехали дальше.
– Вы что… преследовали нашу карету?
– Давайте оставим объяснения на потом, хорошо? Дайте мне вашу руку, леди Марион.
Она не собиралась уходить без своей сумочки. На этот раз не будет никаких записок с угрозами. В карете было темно, но она знала, где лежит сумочка. Там, на скамейке.
– Быстрее! – приказал он. – Пока нас обоих не смыло. Марион схватила свой ридикюль, испуганно вскрикнула, когда карета покачнулась, и ухватилась за его руку.
Они стояли высоко на боку кареты, а вода с каждой секундой поднималась все выше и выше. А может, это карета тонула. Марион испуганно ахнула и прижала к себе сумочку.
– Осторожнее! – крикнула она.
Беспечно рассмеявшись, Эш спрыгнул в бурлящую воду. Теперь Марион поняла, что произошло. Они находились на середине брода, который проливной дождь превратил в стремительный поток. Колеса почтовой кареты, должно быть, ударились о подводный камень, и она перевернулась.
Еще не добравшись до берега, лорд Денисон начал раздавать приказы слугам и форейторам. Марион узнала Мэнли, слугу Брэнда Гамильтона. Он помог Фебе сесть в карету Эша.
Марион хотела горячо поблагодарить лорда Денисона, да только он не дал ей и рта раскрыть.
– Идемте, леди Марион, – сказал он, – вы дрожите от холода. Давайте доставим вас к теплому огню и горячему ужину, а потом я отвечу на все ваши вопросы.
Она надеялась, что он ответит на все вопросы в карете, но лорд Денисон предпочел ехать с Мэнли на козлах. Странно, подумала она. Почему Мэнли не с Брэндом Гамильтоном?
И почему она так подозрительна, когда должна благодарить свою счастливую звезду, что они оказались поблизости?
На следующей станции лорд Денисон воспользовался именем Брэнда Гамильтона, и это возымело волшебное действие. По словам Эша, Брэнд Гамильтон был известной личностью в этих краях, потому что собирал голоса за местного кандидата на последних выборах. И хотя им предоставили лишь маленькую комнатку в мансарде, Марион была рада. Другим приходилось устраиваться на ночь в трапезной или на любой свободной скамейке, которую удавалось найти.
Лорд Денисон коротко поговорил с ней, прежде чем удалиться. Он наткнулся на них не случайно.
– Я знал, – сказал он, – что сегодня вы должны были отправиться в Лонгбери, а поскольку сам туда еду, подумал, что мы могли бы сделать это вместе. Я разминулся с вами на Ганновер-сквер на каких-то несколько минут и здорово встревожился, когда погода ухудшилась. Но все хорошо, что хорошо кончается.
– Вы едете в Лонгбери? – спросила Марион.
– Чтобы помочь приготовить дом Брэнда. Он присоединится ко мне через пару дней, и Лонгбери будет его базой, по крайней мере до конца выборов.
Марион как можно тщательнее скрыла свой испуг. Она не испытывала неприязни к Брэнду Гамильтону. Она просто хотела бы, чтобы его избирательный округ находился на другом краю Англии.
Денисон оставил сестер в вестибюле на попечении Мэнли.
Мэнли вел себя, по мнению Марион, как старая, испытанная пастушья собака с кучкой отбившихся от стада овец.
Он отвел их наверх, в комнату и ворчливо предупредил, чтобы никуда не ходили, он распорядится, чтобы им принесли обед.
Как только дверь за ним закрылась, Феба воскликнула:
– Мне нравится мистер Мэнли, а вам? Старшие сестры рассмеялись.
Улыбаясь, они оглядели свою комнату. Она была маленькой, с низким потолком, крошечным чердачным окошком и большой кроватью, занимавшей почти все пространство. Но главное, в камине весело потрескивал огонь и было так тепло, что они сняли верхнюю одежду и встали перед огнем, чтобы просушить мокрые юбки. Это было лучшее, что они могли сделать, пока не прибыли их сундуки.
Вскоре служанка принесла обед: горячий пирог с бараниной, клецки, молодой картофель и морковь. Может, потому что обед был отличный, а может, из-за того, что было тепло и уютно, но настроение Марион постепенно повышалось. Эмили высказала мнение, что лорд Денисон поступил очень благородно, и Марион вынуждена была согласиться.
Вернулась служанка, чтобы забрать посуду и приготовить раскладушку для Фебы. Марион стала искать свою сумочку, чтобы отблагодарить служанку за хлопоты.
На кровати среди накидок и шалей сумочки не было, на комоде тоже. Марион постояла, пытаясь сообразить, где могла оставить сумочку. В карете лорда Денисона!
Резко повернувшись к служанке, она натянуто поинтересовалась:
– Лорд Денисон уже прибыл?
Резкий вопрос, казалось, напугал служанку.
– Точно не знаю, миледи. Мистер Пул, хозяин, должен знать.
Марион понимала, что ведет себя неразумно, что ей следует попросить служанку отыскать Мэнли, но ею вдруг овладело ужасное беспокойство. Она должна срочно найти сумочку. Никто, кроме нее, не должен к ней прикасаться.
Марион схватила с кровати свою накидку.
– Я оставила в карете сумочку, – сказала она. – Пойду заберу ее.
Она приказала сестрам никуда не выходить из комнаты и захлопнула дверь.
Мэнли нигде не было, и среди множества карет во дворе она не могла отыскать карету Эша, поэтому Марион подошла к конторке и спросила, прибыл ли лорд Денисон. Хозяин гостиницы направил ее в комнаты для грумов и форейторов.
– Мне пришлось переселить оттуда двух грумов лорда Леннокса, чтобы разместить лорда Денисона, – сказал он, – но там не место для леди. Почему бы вам не вернуться в свою комнату, а я, как только будет свободная минутка, пошлю кого-нибудь за лордом Денисоном?
