Розалинда Лейкер - Сахарный дворец
Софи надела платье, и Полли помогла зашнуровать его сзади, а потом завязала белый фартук, пока девушка укладывала волосы под наколкой.
— Здесь на кухне всегда так торопятся? — поинтересовалась она.
Полли покачала головой:
— Сегодня просто такой день. Принц и миссис Фицхерберт устраивают праздник в честь беженцев из Франции. А мистера Хикса, хозяина гостиницы, предупредили об этом всего двадцать минут назад.
— Принц приедет на берег, чтобы встретить корабли? — спросила Софи, когда они вышли из комнаты.
— Иногда он так делает, если не занят другими делами, а миссис Фицхерберт почти всегда встречает. Недавно она приветствовала католических монахинь, а потом привезла их сюда, чтобы поселить в гостинице. Сейчас они открыли школу где-то на севере от Лондона под патронажем принца, хотя он, как и я, принадлежит к англиканской церкви. Но миссис Фицхерберт католичка, и это не помешало ему жениться на ней.
— Неужели это правда?
— Мы знаем, что они женаты, и так поступают многие в Англии, но он же принц, и ему это непозволительно, поэтому и здесь, и в Лондоне они живут в разных домах. Ладно, нам некогда болтать. Мы накрываем столы на пятьдесят человек. Мы судим по количеству людей, приплывающих на лодках. Скоро ты все запомнишь.
В столовой официантки накрывали столы белоснежными скатертями, раскладывали приборы и протирали бокалы для вина. Старший официант в белой рубашке и коротких панталонах бросил Полли и Софи:
— Где вас носит? Раскладывайте салфетки!
Они принялись за дело. Какой-то краснолицый мужчина стал обходить помещение, проверяя, все ли готово, и Софи догадалась, что это мистер Хикс, хозяин гостиницы. Он обратился к ней:
— Я не вижу самых лучших серебряных солонок! Те, что поставили на столы, не годятся! Возьмите поднос и получите их у экономки! — Он снова отошел, и Полли показала новенькой, куда нужно идти.
— Кто вы? — спросила экономка, открывая шкаф. Когда Софи объяснила, как попала на работу, женщина кивнула: — Вы пришли вовремя. Вчера за воровство уволили девушку, так что вы заняли ее место. Я насыплю соль, а потом вы отнесете солонки.
Софи смотрела на светящиеся солонки, боясь, что они могут соскользнуть с подноса, когда она понесет их в столовую. Осторожно направившись к выходу, она неожиданно наткнулась на незнакомца. Подняв глаза, она увидела красивого высокого широкоплечего мужчину с каштановыми волосами, уложенными по моде. Софи невольно заговорила с ним по-французски:
— Прошу прощения, месье!
Его серые глаза по-доброму смотрели на нее. Она торопливо отпрянула назад и увидела за его спиной мистера Хикса, который разъяренно смотрел на девушку. В одно мгновенье она поняла, что перед ней сам принц Уэльский! Она присела в глубоком реверансе, как того требовал французский этикет в присутствии королевских особ дома Бурбонов. Принц тотчас же наклонился, чтобы поддержать поднос, и заговорил по-французски.
— Так вы одна из тех беженцев, которые нашли спасение на этом берегу, — сочувственно проговорил он. — И как давно вы в Англии?
Георг очаровательно улыбнулся. Софи улыбнулась в ответ, понимая, что принц не сердится на нее.
— Я приплыла из Франции несколько недель назад, но в Брайтоне пока не пробыла и дня.
— Вот как? — он удивленно поднял брови. — И уже нашли работу! Такое усердие похвально. — Затем добавил по-английски: — Когда приедут французские эмигранты, вы можете обслуживать их, мадемуазель. Должно быть, вам будет приятно снова слышать родной язык.
Он прошел вперед и остановился. Мистер Хикс сдержанно кивнул Софи и проследовал за принцем, который хотел в ожидании приезда миссис Фицхерберт выпить бокал вина.
От неожиданного появления принца Полли оживилась:
— Вот здорово! Тебе бы не позволили обслуживать столики, если бы он не заговорил с тобой!
— Никто из французских знатных особ не поступил бы так! — произнесла Софи, вспомнив надменность, с которой она и ее отец сталкивались много раз.
Эмигранты расположились в соседнем с рестораном зале, где им предложили аперитив, пока принц произносил речь в честь их прибытия; потом гостей пригласили на обед. Софи вместе с Полли и другими официантками стояла у стены, ожидая, когда миссис Фицхерберт проведет приехавших в столовую.
У супруги принца была изумительная кожа оттенка слоновой кости; ясные глаза в обрамлении длинных ресниц сверкали, словно топазы, а улыбка казалась ослепительной. Она излучала спокойствие и любезность, и это было необходимо, чтобы поддержать эмигрантов после всего, что им пришлось пережить. Среди приехавших были герцог с герцогиней и двумя дочерьми, которых она хорошо знала. Наконец Софи увидела принца, который беседовал с герцогом. Георг был хорошо сложен, элегантен, и в его движениях чувствовалась легкость. Сколько раз Софи доводилось встречать людей его круга, обладавших властью! Они были капризны, и им в голову не приходило, что от этого страдали окружающие. А принц обошелся с ней очень любезно, и девушка никогда этого не забудет. И еще Софи не могла не уважать его за то, что, рискуя всем, он женился по зову сердца.
В их любви с Марией невозможно было усомниться, да и никакая другая женщина не могла быть более великодушной, любящей и преданной женой, чем она.
Мария привлекла внимание Георга сразу же, когда он впервые увидел ее с ныне покойным мужем, а полюбил, когда несчастная овдовела и они однажды встретились в опере. Ему тогда было двадцать два, а ей двадцать восемь. Она стала страстью всей его жизни и могла считать себя самой счастливой женщиной на свете, потому что более преданного и верного мужа было не найти.
Разлив по бокалам мадеру тем, кто желал выпить вина, Софи перевела дух. Остальные ее задания не требовали особого умения. За время обеда она несколько раз бегала на кухню, чтобы отнести грязную посуду и вернуться с чистыми тарелками. Поздно вечером она вернулась в свой новый дом. Девушка устала, но была счастлива, потому что экономка сообщила Софи, что она принята на постоянную работу в гостиницу. Пока она возвращалась, свежий ветер немного развеял усталость. Когда Софи пришла, Антуан сидел за столом вместе с Билли, и они ужинали. Увидев ее, он столько всего хотел рассказать, но решили, что сначала она уложит его в постель.
Софи поужинала вместе с Кларой, и рассказ о встрече с принцем особенно впечатлил ее. Она отказалась от помощи Софи вымыть посуду, сказав, что девушка и так устала за день от грязных тарелок, и Софи была рада, что наконец ляжет спать. Кровать уже оказалась постеленной, и девушке понравился запах лаванды, исходивший от простыни. В такой удобной постели она не спала с самого отъезда из Парижа.
