Барбара Картленд - Беглянка
Каюта была очень скромной: койка, комод и маленькая раковина. Грубоватого вида одеяло на кровати было не слишком чистым, и Верена содрогнулась при мысли, что придется там лежать. Это было явно не то, к чему она привыкла, но придется это вынести.
— Нельзя терять времени, — сказал Артур, — оставляй вещи здесь и отправляйся поскорее на рынок, пока он не закрылся. Его светлость любит, чтобы ему все подавали свежим. А теперь я должен тебя оставить. Нужно разыскать нового юнгу — он уже три часа как должен быть здесь, но до сих пор не пришел.
Верена угрюмо бросила сумки на кровать и медленно пошла на камбуз.
«Я наверняка заблужусь в этом лабиринте», — подумала она, оказавшись в какой-то незнакомой части корабля.
В конце концов Верена зашла в коридор, который показался ей знакомым, и очень скоро вновь оказалась на камбузе.
Девушка взяла с полки жестяную банку, в которой лежали деньги на продукты, и насчитала четыре полкроны[21] и несколько медяков. Список необходимого лежал на комоде с буковым верхом. Верена еще раз внимательно его изучила.
Под столом, рядом с дверью, стояла плетеная корзина. Верена взяла ее, а список спрятала в карман куртки.
Выйдя на солнечный свет, девушка прищурилась, вдохнула соленый воздух и почувствовала новый прилив радости.
Она уезжает! Она на самом деле уезжает!
Верена быстро нашла место, где стояли на якоре рыболовецкие суда, и купила парочку хороших омаров, еще голубых и извивающихся.
Несмотря на мальчишескую одежду, она боялась, что люди в толпе раскроют ее обман. Однако она не поймала на себе ни одного любопытного взгляда.
— Ах, персики! Не верю своим глазам! — воскликнула девушка своим новым голосом, увидев ящики с этими фруктами на пристани.
Старик, который их разгружал, почти не взглянул в ее сторону.
— Для тебя, сынок, шесть пенсов за фунт.
Верена в ужасе на него посмотрела. Так дорого!
Старик поймал ее взгляд.
— Они из Италии, предназначены для «Фортнум энд Мейсон»[22]. Богатые могут себе позволить.
Верена заколебалась, но потом вспомнила слова стюарда: «Маркиз любит, чтобы ему все подавали свежим». Сегодня вечером будет любимый десерт ее отца — pèches a l'Australienne[23].
— Я возьму два фунта, месье, но, пожалуйста, позаботьтесь, чтобы они были спелыми.
Старик собрал фрукты в маленький мешок и вручил Верене.
Отдав одну полкрону, девушка терпеливо подождала, пока продавец поискал в карманах и извлек блестящий шиллинг и шестипенсовик.
Обрадовавшись покупке персиков, Верена принялась носиться туда-сюда, делая пометки в своем списке.
«Стручки ванили прямо с Мадагаскара, миндаль из Испании, порошок кармина и несколько ниток шафрана…»
Все это оседало у Верены в корзине.
«Так, теперь нужно лишь немного свежей сметаны, и я почти справилась».
Возвращаясь назад через порт, девушка заметила мясную лавку. За стеклом витрины была корейка ягненка, завернутая в виде короны.
«Идеально для завтрашнего ужина», — решила Верена.
* * *Солнце начало тонуть в море к тому времени, как Верена вернулась на «Морской конек», уставшая, но воодушевленная.
Она поднималась по сходням с чувством печали и легкой тоски по дому. Девушка горячо жалела, что у нее нет товарища, с которым можно было бы поговорить.
«Но, быть может, я очень скоро найду кого-нибудь. Возможно, мы сойдемся во взглядах с этим вторым поваром».
Корзинка Верены была очень тяжелой, и, не привыкнув еще к кораблю, девушка потеряла равновесие, когда взобралась на вершину сходней. Она старалась не выпустить корзину из рук, но тут же уронила ее.
До Верены донесся вопль боли: корзина приземлилась прямо на ногу импозантного джентльмена, который стоял в это время на палубе.
— Ах, pardon, месье, — быстро пробормотала девушка, поднимая корзину и несколько персиков, выпавших из мешка.
Не дожидаясь дальнейшего развития событий и не глядя, кому досадила, Верена быстро побежала вниз.
Ее сердце бешено колотилось. Притаившись на ступеньках, девушка услышала, как капитан бросился к джентльмену на палубе.
— Ваша светлость, — говорил он, — вы целы? Вы видели, кто это сделал?
До Верены донесся низкий, истинно мужской голос, ответивший:
— Это был всего лишь мальчишка. Я не видел его лица. Парню хватило ума удрать.
— Должно быть, это новый юнга, ваша светлость. Я выпорю его как следует за нерадивость, как только найду.
«О нет, — выдохнула Верена, все еще прятавшаяся на лестнице. — Похоже, это был маркиз Хилчестер! Я не могу позволить, чтобы новый юнга взял вину на себя. Я должна немедленно признаться».
Наверху послышался легкий шум, а потом низкие ноты голоса маркиза стали удаляться в направлении левого борта корабля. Верена ждала до тех пор, пока не решила, что маркиз уже на достаточном расстоянии, а потом побежала по ступенькам наверх и выскочила на палубу.
Капитан направлялся к мостику.
— Подождите, capitaine, подождите.
— А, Жан, обживаешься на новом месте?
— Да, capitaine, но я должен вам кое-что сказать.
Наступила мучительная тишина: неразговорчивый капитан ждал, что скажет Верена.
— Его светлости досадил не юнга, это был moi[24]. Пожалуйста, не бейте мальчика, накажите меня.
Капитан Макдональд несколько секунд разглядывал, потешаясь, встревоженное лицо Верены, а потом сказал:
— Марш отсюда, парень. Я не собираюсь сдирать шкуру с нового шеф-повара — вдруг ты сегодня подложишь мне в ужин острого перца? А на будущее — не путайся у его светлости под ногами. Он любит, чтобы его люди знали свое место.
Капитан зашагал прочь, посмеиваясь, а Верена осталась раскрасневшейся от негодования.
«Ну и грубиян! Я вовсе не прочь подложить ему косточек в пудинг. Похоже, этот маркиз пренеприятный тип. Очень надеюсь, что я не попала из одной ужасной ситуации в другую».
Верена не сразу нашла камбуз, но, открыв двери, обнаружила внутри коренастого темноволосого мужчину. На нем была белая кепка и огромный фартук в полоску.
— Ага, ты, должно быть, новый шеф-повар, — с улыбкой сказал он. — Меня зовут Джек, я буду готовить для всего нашего крепостного брата!
Верене с трудом удалось изобразить улыбку — настолько грубым, хотя и энергичным был этот человек; казалось, он слишком грязен, чтобы заниматься стряпней.
— Я Жан, — просто ответила девушка.
— Француз, говоришь, — констатировал Джек, недобро косясь на нее.
