Кейси Майклз - Влюбленная вдова
— Разве в этом есть что-то странное, милорд?
— А как насчет вас самой, миссис Бэкуорт-Мелдон? Неужели у вас нет никаких брачных планов?
Эбби надменно расправила плечи. Может быть, ей и неизвестны правила хорошего тона, но не такая уж она и замшелая провинциалка!
— Боюсь, этот разговор зашел слишком далеко, милорд. Могу я спросить, почему вас вдруг заинтересовали мои личные дела?
Вместо ответа Брейди предложил Эбби руку, и они двинулись через бальный зал.
— Простите, мадам, моя бестактность уже вошла в поговорку. Но поскольку вы с самого начала держались так восхитительно прямодушно, не скрывая своих планов в отношении вашей очаровательной племянницы… о, посмотрите, вон и они! Их красота просто слепит глаза, вы согласны? О чем это я? Ах да, я и решил быть с вами откровенным — в конце концов, у меня те же самые проблемы. Вот и мне показалось, что я нашел родственную душу.
Эбби, не сводившая глаз с Эдвардины и виконта, вдруг поймала себя на том, что охотно заняла бы место племянницы. Мгновенно устыдившись, она поспешно повернула голову к Брейди:
— Простите, я, кажется, сегодня немного рассеянна. Повторите, что вы сказали?
Брейди, увидев тоскливое выражение ее глаз, понимающе усмехнулся. Еще раньше он заметил интерес Киппа, когда тот украдкой поглядывал на эту женщину. Забавно! Брейди был страшно доволен собой.
— Я говорил о своих проблемах. А вы, наверно, решили, что я тоже хочу сбыть кое-кого с рук? Что ж, вы не ошиблись.
— Вот как? И кого же? Сестру?
— Нет, мадам, не сестру. — Взяв с подноса у проходившего мимо лакея два бокала с вином, Брейди протянул один из них Эбби. — Попробуйте угадать. А я вам помогу. Эта особа недурна собой, и у нее светлые волосы.
— Всего лишь недурна, милорд? Простите меня, я просто подумала, что сказать о девушке, что она «недурна», когда рассчитываешь найти ей мужа… — Подняв на графа глаза, Эбби заметила в них усмешку, и на лице ее отразился ужас.
Он понял, что до нее наконец дошло.
— О-о-о! — протянула Эбби. — Как… как-то это все странно, милорд!
— Пусть это останется между нами, миссис Бэкуорт-Мелдон, — заметив, что к ним приближается герцогиня Селборн, с видом заговорщика шепнул ей на ухо
Брейди. Герцогиня радостно протянула ему обе руки, и Брейди почтительно поднес их к губам — сначала одну, потом другую.
— Софи, ты хорошеешь с каждым днем!
— Лгунишка, с каждым днем я становлюсь все толще, и злые языки в толпе уже перешептываются — дескать, не лучше ли мне уехать в какое-нибудь захолустье? Просто удивительно! Можно подумать, беременность — это заразная болезнь, которую страшно подхватить, — фыркнула герцогиня. Высвободив руки, она очаровательным жестом сложила их на своем заметно округлившемся животе. — А вот Брэм клянется, что я выгляжу чудесно! Хотя самой мне кажется, что я вот-вот лопну, словно перезрелый арбуз. И тут взгляд ее упал на Эбби.
— Вы ведь миссис Бэкуорт-Мелдон, да? Мой супруг познакомил нас, когда вы приехали. Это так мило, что вы не обиделись на мое ужасное, наспех нацарапанное приглашение и приехали на бал! И как это я не знала, что вы в городе! Вы ведь простите меня, правда?
— Тут нечего прощать, ваша светлость. Для нас всех большая честь, что вам вообще известно имя Бэкуорт-Мелдон. А на то, чтобы получить приглашение на бал, никто из нас не смел и надеяться.
Эбби вдруг почувствовала себя серенькой утицей, из-за чьей-то злой шутки попавшей на озеро, полное благородных лебедей. Нет-нет, она вовсе не имела в виду Эдвардину. Перед ее глазами внезапно встали красивые лица обоих мужчин, и сердце у нее защемило. Неужто все светские львы так хороши собой?
А герцогиня была не просто красива — от нее невозможно было глаз оторвать. Ее очаровательно округлившаяся фигура дышала здоровьем и счастьем. Рядом с ней даже хорошенькая Эдвардина как-то поблекла и из ослепительной красавицы превратилась в самую обычную молоденькую, немного нескладную девушку.
Пока они с графом шутливо поддразнивали друг друга, Эбби незаметно разглядывала герцогиню, невольно гадая про себя — женщина она или волшебное видение?
Струящийся шелк платья, спадая до самого пола, мягко обрисовывал изящные линии миниатюрной фигуры, огромные карие глаза искрились шаловливым весельем, как у проказливого ребенка, но в глубине их светился острый, недетский ум. Крохотная ямочка на щеке добавляла ей очарования. А беременность, изуродовавшая бы любую другую женщину, сделала герцогиню еще красивее. Здесь, в бальном зале, она выглядела прекрасным цветком, покрытым каплями утренней росы.
Казалось бы, Эбби должна была возненавидеть ее с первого взгляда, однако, как ни странно, она не испытывала ни малейшей зависти. Улыбка юной герцогини дышала такой искренностью, вся она была так мила, так изящна, что Эбби невольно потянулась к ней. Ей вдруг страстно захотелось, чтобы эта женщина стала ей другом. И вовсе не потому, что она была герцогиней, — просто Эбби вдруг почувствовала за этой пышной позолотой верное, любящее сердце.
Лукаво подмигнув графу, герцогиня вновь повернулась к Эбби:
— Ваша племянница — очаровательное дитя! Я сразу обратила на нее внимание. Кажется, ее зовут Эдвардина, да?
— Совершенно верно, ваша светлость. — Эбби присела в реверансе, постаравшись сделать это как можно грациознее, но при том, что в руке у нее был бокал, это оказалось нелегко. — Позвольте еще раз поблагодарить вас за приглашение, мадам. Мы не ожидали такой доброты.
— Могу себе представить, чего вы ожидали, моя дорогая, — прошептала Софи на ухо Эбби, шутливым толчком отпихнув графа на несколько шагов. — Вы позволите мне быть с вами откровенной? — Она весело улыбнулась.
Эбби почувствовала себя обезоруженной.
— Да, конечно, — смущенно пробормотала она, стараясь не выдать своего смятения.
— Вы ожидали, наверное, что в лучшем случае кое-кто из гостей будет посмеиваться над вами, а в худшем — просто не заметит вас или повернется к вам спиной. И все из-за вашего покойного супруга и того скандала, да? Готова держать пари, что если бы не необходимость пристроить племянницу, вы вряд ли решились бы выбраться из вашей дыры и появиться в свете.
Эбби растерянно покосилась на графа, гадая, слышит ли он эти слова. Но он терпеливо держался в сторонке, такой же надменный и самодовольный, как и несколько минут назад.
Что-то тут явно было не так. Оба — и герцогиня и граф — словно разыгрывали какое-то действо. В душе Эбби зашевелились неясные подозрения. Она могла бы поклясться, что не ошиблась, — но вот зачем им это нужно? Пока она этого не понимала.
Возможно, эти светские львы и львицы до такой степени кичатся собственным положением, что их хлебом не корми — дай только пошокировать других своими выходками?
