Сандра Хилл - Холодный викинг

— Сделай это снова! — потребовал он, явно пораженный необычной медной дорожкой.

— Что именно?

— Расстегни штаны. Этой штукой.

Руби, не поняв в чем дело, опустила глаза. Торк показал на молнию, едва сдерживая смех.

— Он имеет в виду это.

Руби поняла, что короля интересует молния. Конечно, тогда их еще не изобрели. Она опустила молнию, подняла, еще раз и еще, пытаясь объяснить королю, что это обыкновенная застежка. Торк злорадно усмехнулся, наслаждаясь ее смущением.

Жлоб!

Наконец Руби сняла джинсы и вручила их Зигтригу, чтобы тот вдоволь наигрался проклятой молнией.

Взгляд Торка скользил по Руби со знакомым жадным блеском, который только она могла распознать. Джек часто видел ее в черных кружевных трусиках, не похожих на бикини, обычного покроя, довольно длинных, от талии до самых бедер, если не считать соблазнительных разрезов по бокам.

Торку, несомненно, понравилось ее белье, это сразу видно. Ему всегда оно нравилось. И черный цвет — его самый любимый. Несмотря на грозившую опасность, Руби наслаждалась его смущением, тем, что Торк неловко переминается с ноги на ногу, отказываясь встретиться с ней глазами, возможно боясь повторения предыдущей сцены.

Руби опустила глаза, и ей пришлось по душе увиденное — стройное, худощавое тело, упругие груди, узенькая талия и длинные ноги. Сразу видно, что тебе двадцать!

В толпе раздались непристойные замечания, показавшие ей, что викинги тоже заметили ее необычное белье, хотя Зигтриг по-прежнему возился с проклятой молнией. Вероятно, сломает ее неуклюжими лапами и во всем обвинит Руби!

Наконец Зигтриг обернулся, подозрительно щурясь.

— Откуда ты взялась? Может, ты колдунья?

— Нет! — поспешно воскликнула Руби, помня предупреждение Торка о нелюбви короля к волшебству.

— Может, стоит объявить о сожжении ведьмы? — злорадно осведомился Зигтриг. Толпа одобрительно зашумела, — очевидно, идея пришлась по вкусу.

Господи! Эти викинги так же кровожадны, как говорилось в исторических рукописях, прочтенных Руби, когда она восстанавливала генеалогию семьи, восходившую к раннему средневековью. Тогда она считала, что священники, ненавидевшие язычников-завоевателей, искажали действительность, но теперь уже не была так уверена в этом.

Торк не сказал ни слова в ее защиту, и Руби поняла, что придется спасаться самой. Она лихорадочно пыталась найти выход.

Вот! Это должно сработать!

В последнем, отчаянном порыве самосохранения Руби громко провозгласила:

— Я тоже принадлежу к роду викингов!

— Что?! — воскликнули хором Торк и король.

Проклятые викинги снова начали переговариваться. Однако Руби заметила, что Олаф ободряюще подмигнул и улыбнулся! Кажется, ей начинает нравиться это грубое животное!

— Объясни все, девчонка, но не смей лгать! — велел король, сжимая ее подбородок, и без того болевший от железной хватки Торка.

— Мой дед в пятидесятом колене — викинг Грольф, первый герцог Нормандский. Кажется, саксы называют его Ролло, — нахмурившись, добавила она.

Многие заохали, услышав столь дерзкое заявление, но Торк побагровел и, кажется, был готов удушить ее на месте. Ошеломленный Зигтриг вопросил:

— Значит, ты называешь себя внучкой нашего союзника Грольфа?

Очевидно, он не расслышал слов «в пятидесятом колене». Руби хотела поправить его, но вовремя вспомнила, что король запретил ей упоминать о будущем. Вместо этого, скрестив пальцы наудачу, она пояснила:

— Да, я прямой потомок Грольфа.

Олаф одобрительно кивнул. Пока все идет хорошо.

— Знаешь ли ты, что Грольф и мой отец — союзники? — осведомился Торк.

Но Руби не попалась в ловушке.

— Неправда. Отец Грольфа, граф Рогнвальд Мор, был лучшим другом Гаральда, но король Гаральд объявил Грольфа вне закона и изгнал из Норвегии.

Надежда мгновенно загорелась в Руби, но тут же угасла, когда Торк мстительно заметил:

— Чепуха! Она такой же викинг, как я — сакс. Наглая ложь!

— Возможно, — нерешительно согласился Зигтриг, задумчиво прикусив нижнюю губу. И, словно внезапно все это ему надоело, устало пробормотал: — Что скажешь, Торк? Тебе решать. Пытками вырвешь у нее тайны? Или попросту обезглавишь и отошлешь ее голову Ивару?

— Я?!

Торк грубо выругался.

— Это моя первая ночь в Джорвике за два года. Почему я должен возиться с чертовой девкой?

— Думается мне, — вкрадчиво начал Зигтриг, — что она прибыла на твоем корабле.

— Но это не доказано.

— Значит, можно доказать, — раздраженно бросил король; очевидно, его настроение опять изменилось.

Вперед выступил Олаф и обратился к королю:

— Что, если она действительно родня Грольфа? Может, стоит сначала удостовериться? Мало нам бед с саксами, так еще навлечем гнев такого могущественного человека! Можем ли мы позволить себе оскорблять друзей?

Верно!

Челюсти Торка судорожно сжались, но он ничего не ответил. Очевидно, все еще оскорблен ее замечанием о детях и стесняется того, что его влечет к этому странному созданию.

Руби поклялась, что Торк заплатит за то, что бросил ее. Бросил! Совсем как Джек!

Однако у нее не осталось времени хорошенько подумать над этим, поскольку Зигтриг вновь заревел, словно разъяренный горный лев.

— Тихо! — заорал он, перекрывая гул толпы. — Довольно!

Когда в похожей на пещеру комнате воцарилось молчание, король объявил:

— Судьбу рабыни решит альтинг в будущем месяце, а пока я отдаю ее на попечение Торка Гаральдсона.

И вызывающе воззрился на Торка, словно подначивая того возразить.

— Охраняй ее, Торк, и обращайся с подобающим уважением на случай, если она все-таки внучка Грольфа.

Внучка! Она не упоминала ни о каких внучках! Однако это совсем неплохо. Возможно, она даже успеет проснуться прежде, чем от нее потребуют доказательств.

Она ведь скоро проснется, верно?

Люди разбились на маленькие группы, мужчины продолжали пить эль. Торк наблюдал за Руби поверх края рога, словно предостерегая ее от дальнейших объяснений. Потом он сделал знак Олафу, и тот принес ей одежду и кроссовки.

— Мы отведем девчонку в твой дом, где мне не терпится увидеть… — начал Торк, но тут же осекся. Мужчины обменялись настороженными взглядами.

— Даю тебе час, чтобы доказать жене, как сильно ты скучал по ней, — непристойно ухмыльнулся он. — Потом вернемся в гавань, чтобы наблюдать за разгрузкой судов.

— Да, если я хотя бы немного знаю Селика, он сейчас лежит между ляжками какой-нибудь бабы, вместо того чтобы, как полагается, быть на пристани.

Мужчины рассмеялись.

— Завтра отправляюсь к деду, в Нортумбрию. Он меня уже заждался. А ты будешь охранять девчонку до моего возвращения.