Кристина Додд - Соблазненная принцем
— Когда?
— Сегодня вечером!
— Где?
— Здесь, в отеле. Они здесь каждый четверг устраивают бал для своих гостей. Все приходят и танцуют до утра. — Виктория покачала головой, но Мод, не дав ей ничего сказать, продолжила: — Ах, мисс Кардифф, это наша последняя остановка. Потом мы вернемся в Англию, а когда это произойдет, мне придется быть скучнейшим из созданий — дебютанткой. Я не смогу повеселиться, я не смогу танцевать для собственного удовольствия. Я не смогу по-настоящему поделиться впечатлениями о нашем путешествии, я не смогу выпить вина или где-нибудь в темноте поцеловать принца. Потому что мой отец финансист, и мне, чтобы заключить удачный брак, нужно быть безупречной. Вы знаете, что это правда, мисс Кардифф. Вы знаете, как это будет ужасно. Но я обещаю вам, что не подведу вас и удачно выйду замуж. Но позвольте мне один-единственный вечер, на котором я смогу выпить шампанского, насмеяться вдоволь и вдоволь потанцевать. Всего один вечер! И клянусь, что буду хорошей всю оставшуюся жизнь.
Было похоже, что Мод говорила, обращаясь прямо к сердцу Виктории. Всего три года назад Виктория чувствовала себя точно так же перед балом. Она поддалась искушению, насладилась несколькими часами беззаботной радости… Но нет никаких причин думать, что желания Мод будут иметь такие же последствия, как и ее желания. Если не считать того, что в этой стране может в скором времени произойти переворот.
Но мистер Джонсон сказал, что в городе они будут в безопасности, и он верит в это. Если бы не верил, он не был бы здесь.
Вопрос в том, согласна ли с ним Виктория. Она видела сегодня Рауля Лоренса. Она была уверена, что это он. Но если он находится в центре города, если он в центре революции, это означает, что они в опасности.
Однако он жил здесь три года. Что он делал все это время? Может, обнаружил, что быть мифическим королем труднее, чем он себе представлял? Что для того, чтобы возглавить горстку необразованных местных жителей с целью свержения жестоких правителей, требуется больше, чем он планировал? Или ему понравилось хорошо жить — одет он был превосходно — и он отказался от своей мечты?
Увидев, что Виктория колеблется, Мод представила свой последний аргумент:
— Я просто хочу потанцевать с молодыми красивыми мужчинами, которых интересую я сама, а не папины деньги, потому что я хорошенькая! Неужели это такое серьезное преступление?
Виктория улыбнулась. Мод сумела заставить Викторию осознать разницу между ними: Виктория хотела свободы, а Мод хотела, чтобы ею восхищались, потому что она красивая. Но кто она такая, чтобы считать Мод глупее себя?
— Спроси у отца, согласится ли он отпустить тебя на бал, — сказала Виктория, снова поднимаясь со стула.
— А вы меня поддержите? — спросила Мод.
— Ответ могут дать только ваши разумные любящие родители, — решительно сказала Виктория.
— Но ведь вы знаете, что имеете влияние на отца.
Да, это была правда. Но то было влияние здравомыслящей женщины на мужчину, окруженного ветреными существами.
— Идем. Ты знаешь, что твой отец терпеть не может, когда его заставляют ждать.
Мод, не скрывая нетерпения, снова собрала свое рукоделие и последовала за Викторией в апартаменты мистера Джонсона. Виктория постучала в дверь.
Мод распахнула дверь и влетела в комнату, не дожидаясь разрешения.
— Что тебе, Мод? — спросил мистер Джонсон недовольно.
— Ничего, папа. Просто я хотела побыть немножко с тобой.
Сделав книксен, она уселась в кресло недалеко от матери, вытащив из вышивания иголку, сделала стежок.
— Что все это значит? — спросил мистер Джонсон, обращаясь к Виктории.
Из-за оконной шторы выглянула Эффи, сидевшая с книгой в руках.
— Она хочет сегодня вечером пойти на бал.
— Что-о? — взревел мистер Джонсон.
— Спасибо тебе большое, болтушка Эффи, — сказала Мод, сердито взглянув на сестру.
Эффи скорчила удовлетворенную гримаску и снова спряталась за шторой.
— Ты не пойдешь ни на какой бал, тем более здесь, в этой стране. Здесь мужчины не знают, как себя подобает вести с женщинами! — гневно заявил мистер Джонсон.
— Не кричи, дорогой, — тихо сказала миссис Джонсон.
— Я не кричу!
Виктория направилась к служанкам, остановившимся в дверях спальни с ворохом платьев миссис Джонсон.
— Повесьте поскорее эту одежду в шкаф и можете идти.
Одна из служанок, та, что говорила по-английски, судя по всему, перевела остальным слова Виктории на морикадийский язык, и все трое поспешили выполнить приказания.
Виктория удовлетворенно кивнула, потом повернулась и уселась у письменного стола, где лежали наготове гроссбухи мистера Джонсона.
— Мы не принадлежим к аристократии, но у вас есть шанс удачно выйти замуж — может быть, даже за титулованную особу, — если у вас будет безупречная репутация, — все еще слишком громко говорил мистер Джонсон.
Мод, которая была похожа на отца больше, чем сама это сознавала, топнула ногой.
— Папа, я хочу повеселиться сейчас, а не потом!
Физиономия мистера Джонсона еще больше побагровела.
— Повеселиться! Вот уж нет!
— Но, папа, там будут музыка, танцы. А в полночь откроется великолепный буфет с фантастическими закусками! И там будут красивые мужчины со всего мира! — Мод отбросила в сторону свое рукоделие. — Все пойдут на этот бал. Я тоже хочу пойти!
Виктория просматривала бумаги, которые ей вручил мистер Джонсон, и пыталась понять, зачем ему потребовалась ее помощь. Судя по всему, какой-то очень богатый человек решил перевести из страны все свои деньги.
Она посмотрела на титульный лист, пытаясь установить имя владельца, но там не было ничего, кроме стилизованного рисунка, изображающего вепря.
— Мод, почему ты не можешь вести себя как Эффи? — сказал мистер Джонсон, жестом указывая на банкетку у окна. — Она не хочет скакать всю ночь напролет со всякими незнакомцами!
Грубоватое и нелестное сравнение, сделанное мистером Джонсоном, заставило Викторию повернуться.
Щеки Мод залил румянец, теперь ее сходство с отцом стало особенно заметным.
К счастью, Эффи, соскользнув с банкетки, отошла от окна и сказала:
— Я бы тоже хотела пойти на бал.
Мод повернулась к сестре:
— Ты не можешь пойти. Тебе всего шестнадцать. К тому же ты болтушка.
Миссис Джонсон положила руку на предплечье Мод.
— Успокойся, дорогая, отец еще ничего не решил, — сказала она.
— Разумеется, я все решил. Ты слишком молода. Об этом не может быть и речи.
— Это в Англии я слишком молода, но здесь совсем не слишком. — Эффи, следует отдать ей должное, очень редко о чем-нибудь просила. — Ну, пожалуйста, папа. У меня есть новое платье, которое ты купил мне в Венеции, и если я его сейчас не обновлю, оно выйдет из моды.
