Конни Мейсон - Остров соблазна

Магдалена села на пятки и нахмурилась.

— Ты же всегда повторял, что бросаться в воду — последнее средство. Если кому-то хватило дурости покинуть корабль, который еще держался на плаву, нужно было оставить их и сначала заявить свои права на трофей.

Ник покачал головой.

— Если бы я так поступил, они были бы сейчас мертвы, а я не хотел, чтобы их смерть была на моей совести.

— Я бы так не переживала. Нужно было предоставить судьбе распоряжаться жизнью глупцов. — Магдалена встала и, раздосадованная, принялась ходить по комнате. — Ах, Ник! Это был большой корабль?

— Груженая до краев бригантина, — признался Николас, жалея, что потратился на вторую шляпу. Ему теперь не нужна была победа в этом споре. — За бортом было три женщины, Магдалена. Я не мог бросить их умирать.

— Мужчины, женщины — какая разница? Ты должен был захватить этот корабль ради меня… Ну, по крайней мере, ради своей команды.

— Никто из моих людей не возражал. — Перед глазами Ника на мгновение возник образ Евы Апшелл, требующей, чтобы сначала он спас ее подруг. Магдалена выхватила бы у них спасательный трос и послала бы неудачников ко всем чертям.

Магдалена вздохнула:

— Иногда мужчины так непрактичны!

— Пожалуй, ты права.

Ника никогда особенно не интересовало, что происходит в хорошенькой головке его любовницы. Теперь, когда завеса на шокирующий миг приоткрылась, он уже не находил эту женщину такой уж хорошенькой. Николас подозревал, что Магдалена корыстна, и та никогда и не скрывала, что любит шик, — ежемесячные счета, которые присылали из портовых магазинов Сент-Джорджа после ее посещений, служили тому подтверждением. Но Ник не ожидал, что его любовница окажется такой бессердечной стервой.

— Им негде остановиться, поэтому я предложил им пожить здесь.

— Здесь? — Глаза Магдалены сделались огромными, как у морского окуня. — Ты приведешь в дом трех незнакомых женщин? Нет, Ник, я этого не потерплю!

— Тебя никто не спрашивает. Это мой дом, Магдалена.

— Но я живу здесь с тобой…

— Ровно до тех пор, пока ты мне интересна, я так полагаю.

— Ах, Николас, ты шутишь!

Магдалена тут же сменила тактику. Она скрестила руки под грудью, чтобы подчеркнуть свои пышные формы, и выпятила нижнюю губу. Раньше Нику нравилось, когда она так делала.

Николас не позволил себя отвлечь. Он принял решение, и не было смысла тянуть время.

— У нас с тобой был хороший забег, но я уже достиг финиша. В благодарность за то, что между нами было, я распоряжусь, чтобы Хиггс положил на твой счет в банке Баттерфилда приличную сумму, — предложил Ник. Магдалена не сможет обвинить его в скупости. — Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, не стесняйся, обращайся ко мне.

— Три женщины? Хм-м. — Магдалена прищурилась и смерила Ника пронзительным взглядом. — Если тебе мало одной женщины в постели, мог бы просто сказать мне. У меня есть подруга, которая с радостью согласится. Мы с ней уже когда-то ублажали вместе мужчину, и…

— Как бы заманчиво это ни звучало, я пас, — перебил ее Ник, сожалея, что Магдалена не предложила этого раньше. Идея таила в себе разнообразные соблазнительные возможности, но, к сожалению, у него пропало желание спать с Магдаленой, независимо от того, составит им компанию еще одна женщина или нет. — Можешь взять все, что приобрела, пока жила со мной. Пошли Хиггсу список, и он позаботится, чтобы тебе это доставили. Ведь ты по-прежнему владеешь тем домиком на острове Паджет, не так ли?

Магдалена молча кивнула; обошлось без рыданий. Ник никогда не допускал мысли, что между ним и Магдаленой возможна любовь, и теперь был рад видеть, что его равнодушие взаимно.

Плотская страсть приносила массу приятных мгновений, но когда она перегорала, в сердце не оставалось ничего, кроме серого пепла, который легко стряхнуть.

— Хорошо.

Николас повернулся, чтобы покинуть комнату, но потом передумал и щелкнул пальцами.

— Ах да! Поскольку после кораблекрушения у моих гостий ничего не осталось, им нужна будет хоть какая-нибудь одежда. Я прошу тебя: пожалей несчастных и оставь им несколько самых необходимых вещей из твоего гардероба.

— Пожалеть? Ну ты и сволочь! — Магдалена бросилась к Нику и затарабанила кулаками по его груди. — Раздеваешь меня, чтобы нарядить своих новых подружек!

Николас схватил ее за руки и завел их за спину. Магдалена перестала сопротивляться, прижалась к Нику грудью и устремила на него взгляд из-под длинных полуопущенных ресниц.

— Это новая игра, Ник? Пытаешься меня разозлить, чтобы потом наказать за неповиновение? — Уголок ее губ пополз вверх. — Хорошо. Я принимаю правила.

— Дорогая моя Магдалена, увы, это не игра.

Он будет скучать. Магдалена настолько же изобретательна в постели, насколько вероломна. Но он уже никогда не сможет спать с ней, помня о том, что она пожелала смерти трем ни в чем неповинным незнакомкам ради того, чтобы получить пару-тройку новых вещей.

— Уходи, пока не приехали мои гости, иначе можешь забыть о щедром conge[13]. Подозреваю, что в твоем распоряжении меньше четверти часа.

Николас отпустил Магдалену и, не оборачиваясь, вышел из комнаты.

Глава 6

Перегрин Хиггс остался наедине с тремя незнакомыми женщинами, и при других обстоятельствах этого хватило бы, чтобы он превратился в подрагивающий студень.

«Спасибо Господу за Реджи Тенскру!» — думал Хиггс, прогоняя повозку по узким и все более крутым улочкам Сент-Джорджа. Парнишка примостился на облучке рядом с Хиггсом и развернулся лицом к пассажиркам. Он ни на миг не давал беседе угаснуть, развлекая леди историями о делах островитян и сообщая, кто в каком доме живет и откуда можно ждать щедрой милостыни.

Как будто леди интересуются подобными вещами!

— Насколько люди могли сосчитать, на Бермудах всего около ста семидесяти островов, плюс-минус парочка, — сообщил Реджи. — Ясное дело, некоторые из них такие маленькие, что и ногу некуда поставить, но если они не касаются другого куска суши, думаю, это считается. Верно?

Как и подобало леди, коими, очевидно, являлись пассажирки Хиггса, женщины вежливо слушали и вставляли замечания, если только Реджи давал им хоть малейшую возможность сделать это. Так что Хиггсу не нужно было произносить ни звука. И замечательно, ибо Перегрин подозревал, что нечленораздельные звуки — это все, на что он сейчас был способен.

Видел ли когда-нибудь свет такой великолепный цветок английской женственности, как мисс Салли Монро?