Джо Беверли - Зимнее пламя
Тем летом они находились в Средиземном море. Знойные дни и темные душные ночи — сочетание, губительное для соблюдения приличий, вероятно, потому, что сама природа заставляла сводить одежду до минимума.
Но этого мужчину скрывала куча одеял, и ей были видны лишь его волосы и тонкий овал лица. Как они могли так сильно возбуждать ее?
Она все еще смотрела на него, когда его ресницы затрепетали и тут же в его руке оказался пистолет, направленный на нее.
Дженива отступила назад и, зацепившись за что-то туфлей, со стуком села на пол, какое-то мгновение они смотрели друг на друга.
Наконец маркиз потряс головой и, опустив пистолет, щелкнул предохранителем.
Неужели она была на волосок от смерти?
Когда он смахнул спутанные волосы с лица, искрами сверкнули изумруд в его кольце и золото серьги.
— Простите, если я напугал вас, мисс Смит. Вам что-то нужно?
Его ночная рубашка распахнулась на груди. Разумеется, Дженива, как и любая женщина, находившаяся какое-то время на борту корабля, видела обнаженные торсы мужчин и, хотя в большинстве случаев это не были торсы героев, она умела отличить прекрасно сложенное тело.
Дженива облизнула губы.
— Нет, милорд, ничего. То есть ничего, кроме моего рукоделия. — Она помахала покрывалом, словно пытаясь оправдаться.
— Не слишком ли сейчас темно для такой работы?
Возможно, в том что Дженива так растерялась, был виноват плащ, восхитительный мужской торс поднялся из огненно-золотистого меха, как морской бог из пены. А вот она…
Она определенно сошла с ума! Ей хотелось зарыдать от того, что на ней простая, скромная ночная рубашка, а волосы заплетены в прозаическую косу. Что он теперь о ней подумает?
Неловко встав на ноги, Дженива чуть не упала снова, запутавшись в полах своего халата. Пытаясь удержаться, она схватилась за спинку стула.
— Что это?
— Что? — Ошеломленная, она проследила за его взглядом и, увидев в своей руке пяльцы и кусок ткани, ухватилась за простой ответ, как будто он мог все объяснить: — Это мое рукоделие.
— Да, но что это? Вчера я любовался им, но это не носовой платок — золотые нити могут расцарапать нос до крови… — Маркиз сел, опершись рукой на поднятое колено, как будто в разговоре в спальне с полуодетой леди для него не было ничего странного. Впрочем, чего, собственно, она ожидала от распутника?
— Я вышиваю покрывало под вертеп, милорд. Вертеп — это изображение Рождества, золото — солома.
Он потянулся и протер глаза.
— Ах да, я действительно видел такое в Италии… Может быть, там они уже встречались? Жаркое солнце Средиземного моря, знойные ночи…
Огонь отразился в его серые, и она подмигнула Джениве, словно насмехалась и звала ее куда-то.
Глава 9
Хмурясь, Эшарт с озадаченным видом смотрел на нее. Еще бы! Почти незнакомая женщина вломилась к нему в комнату и теперь стоит перед ним как статуя!
— Между вами и Молли Керью есть какая-то связь?
— Что? — Этот удар оказался не слабее того, который она получила, падая. Так он все еще считает ее подлой интриганкой? — Никакой, за исключением вашего ребенка, милорд.
— Он не мой, и я вам об этом уже говорил, — раздраженно буркнул маркиз. — Вы, разумеется, не знали о ее существовании до вчерашнего дня?
Гнев наконец привел в порядок ее мозги.
— Вы все о том же, милорд? Если вы негодяй, то это еще не значит, что и я должна быть такой же!
— Я не негодяй!
— Вы хотите отослать этого невинного младенца в приют? — прошипела она, махнув своим вышиванием в сторону соседней комнаты, но не забывая понизить голос.
— Я думал, мы договорились. Если бы я мог поверить, что вы с Молли…
— Если бы?
— Хорошо! Я вам верю. — Ему тоже с трудом удавалось понизить голос. — В таком случае она — враг, а мы — союзники.
Джениве хотелось возразить, но ведь дело касалось ребенка… Может быть, он и прав.
— Вероятно, да, милорд.
— Перестаньте как попугай повторять «милорд», я уверен, это слово каждый раз застревает у вас в горле. Почему, мисс Смит, вы меня так не любите?
— Вы оскорбили меня, сэр!
— А, это!
Дженива попыталась найти глазами ночной горшок, но безуспешно, иначе она опрокинула бы его на его проклятую голову!
— Это был способ, мисс Смит. Как говорится: «В любви и на войне все способы хороши». Тогда мы были в состоянии войны. Теперь…
— …в состоянии любви? — любезно подсказала она и тут же по изменившемуся выражению его глаз поняла, что поступила крайне неразумно.
— Какая восхитительная мысль! — Он протянул руку: — Идите ко мне. Ближе, ближе…
Она посмотрела ему в глаза:
— Милорд, уж лучше я повешусь.
Он поднял брови, и его губы насмешливо скривились. Будь он проклят!
— В самом деле?
И тут здравый смысл восторжествовал.
— Ну хорошо, нет. Но клянусь, вы пострадали бы от этого не меньше меня.
— Так вы девственница?
Дженива почувствовала, как на ее лице вспыхнул румянец.
— Это не имеет никакого отношения к вам.
— Напротив, я должен быть уверен, что пребывание в моей постели не причинит вам страданий. Но даже если вы не склонны к развлечениям, давайте останемся просто союзниками. Вы должны мне помочь убедить Талию не брать ребенка в Родгар-Эбби.
— Должна? — переспросила она, подражая тону, которым он говорил накануне.
Маркиз широко улыбнулся:
— Туше. Моя дорогая мисс Смит, я покорно прошу вас помочь мне убедить Талию не брать ребенка в Родгар-Эбби.
— Но как же тогда вы намерены с ним поступить?
— Я возвращу его матери.
— Бессердечной женщине, которая бросила его!
— Она предоставила его моим нежным заботам.
— Что свидетельствует о ее безумии.
Он выбрался из-под одеял.
— Это вы — неразумная, вздорная женщина! Что бы вы там ни задумали, вы совершенно не годитесь в компаньонки моим тетушкам. Бог знает, как они решились…
— Задумала? Мое единственное желание — заботиться о них. А ваше, милорд?
— Избавить их от таких вредных насекомых, как вы.
— Насекомых! — Охваченная гневом, Дженива со всей силой толкнула маркиза, и он, покачнувшись, падая, ухватился за ее рубашку, увлекая Джениву за собой на тюфяк. Ее пяльцы громко хрустнули.
Как только способность дышать вернулась к ней, Дженива ударила сломанными пяльцами по голове Эша.
— Будьте прокляты, подлый вы человек!
В ответ он рассмеялся, выхватил пяльцы, отбросил их в сторону и, прижав девушку к себе, обжег ее губы поцелуем. При этом он перевернулся так, что она оказалась под ним.
Дженива принялась энергично сопротивляться, и он со смехом оторвался от ее губ. Впервые в жизни она поняла, каким сильным бывает желание выцарапать кому-нибудь глаза, но маркиз крепко держал ее.
