Карен Хокинс - Подари мне поцелуй
Но еще больший интерес общества вызвала реакция герцога на это событие: вопреки мольбам его многочисленных родственниц Люсьен с тех пор никогда не появлялся в свете иначе как в абсолютно черном костюме.
Алек поймал раздраженный взгляд зеленых глаз своего друга.
– Кажется, леди Уэксфорд снова заставляет вас жениться?
– Вчера вечером моя тетушка превзошла самое себя: она пригласила не одну, а сразу трех особ, подходящих, по ее мнению, мне в жены. Все три, конечно же, необыкновенно талантливы, а уж надушены так, что духами от них несет за версту. Предполагалось, что это будет семейный ужин.
До недавних пор репутация повесы и отсутствие подходящего титула давали Алеку известные преимущества: по крайней мере никто не пытался женить его на своей дочери; но все сразу изменилось, как только стало известно, что ему предстоит унаследовать состояние. Огромное число мамаш, которые раньше сразу указывали ему на дверь, теперь наперебой представляли ему своих костлявых веснушчатых дочерей, уподобляясь самым наглым торговкам плотью.
Алек заставил себя улыбнуться.
– И как, среди них были хорошенькие?
– Они даже не дали мне себя разглядеть: всем им постоянно не сиделось на месте, и они трещали как сороки. К тому же за весь вечер мне не удалось проглотить ни кусочка: пока одна спрашивала, люблю ли я ездить верхом, другая интересовалась, где я больше люблю жить – в пригороде или в городе.
– Удивляюсь, что вы там остались.
Жесткую линию рта Люсьена искривила легкая усмешка.
– Я и не остался, а выпрыгнул в окно библиотеки, когда одна из девиц начала музицировать на фортепиано.
Алек, не выдержав, рассмеялся.
– Ну конечно, вы можете позволить себе смеяться – ведь вы уже женаты!
При этом напоминании смех Алека сразу оборвался. Теперь он действительно женат – этот факт предстал перед ним со всей ясностью, когда Джулия поинтересовалась, куда он направляется. Вообще-то ему показалось, что это был просто невинный вопрос, возникший скорее от прирожденного женского любопытства, чем от желания ограничить свободу его действий. Тем не менее его неприятно поразила сама мысль, что в качестве его жены Джулия имеет полное право задавать такие вопросы.
С небрежным изяществом Люсьен разжег сигару и бросил спичку в камин.
– Ну и как вам брачные узы, не тесноваты ли?
– Боюсь, они причинят мне массу неудобств, черт возьми.
– Я ведь предупреждал вас: не ходите по этой тропке... – Взгляд герцога омрачился. – Женитьба – очень трудный путь, даже при самых наилучших обстоятельствах.
Алек подумал, не относятся ли эти слова к последствиям неудачного брака самого герцога, но суровое лицо гостя удержало его от расспросов.
– У меня не было выбора: я дал обещание деду не допустить, чтобы деньги достались Нику. – При упоминании о кузене у него на лице мелькнула гримаса отвращения. Когда-то они с Ником были неразлучны, но эти времена давно миновали.
Люсьен выпустил облако дыма.
– Вы уделяете слишком много внимания своему кузену.
– Не стоит его недооценивать, Люсьен: он может быть смертельно опасен.
– А вы постоянно напоминаете мне об этом. – Герцог жестко посмотрел на него. – Знаете, Алек, в конце концов, есть ведь и другие способы получить деньги.
Виконт сел в кресло у камина и вытянул ноги поближе к огню.
– Я сделал это не ради денег, Люс, и вы знаете об этом. Я дал слово моему деду.
– Вы слишком упрямы, – нахмурился герцог. – И мне очень больно видеть, как вы приносите свое счастье в жертву нелепым прихотям человека, которого уже нет на свете.
– Вы поступили точно так же.
– И пожалел об этом. Мне не доставляет ни малейшего удовольствия видеть, как вы повторяете мои ошибки.
Алек ничего не ответил. У Люсьена были семья, высокий титул и бесспорное положение в обществе, а у него только слово, данное деду, а теперь благодаря деду и Джулии еще и состояние. Конечно, за все предстояло заплатить, но пока он не решался думать об этом.
На лице герцога появилось озабоченное выражение, и он стряхнул пепел сигары в огонь.
– Ваш дед, должно быть, был не в своем уме, когда захотел вас женить на такой жеманнице и ветренице, как Тереза. Боже всемилостивый! Да она еще не успела окончить пансион, как уже находилась на полпути к своей погибели!
Холодная сталь очков Джулии, которые он не успел ей передать и теперь случайно нащупал в своем кармане, стала нагреваться в пальцах Алека.
– Люсьен я не...
Дверь распахнулась, и на пороге появилась тощая фигура Барроуза. Пушистые тонкие волосы светились, точно облачко, у него над головой.
Страдальческим голосом он произнес:
– Лорд Эдмунд Вальмонт.
В комнату, словно вихрь, ворвался модно одетый молодой человек; его золотистые волосы в беспорядке разметались над пухлым лицом, похожим на лицо херувима. Плечи темно-зеленого пальто были нелепо расширены, пояс туго стягивал талию, так что он напоминал скорее перетянутую сосиску, чем хорошо одетого денди, каким хотел казаться. Ансамбль дополнял красный жилет, на котором в четыре ряда ярко блестели огромные латунные пуговицы.
Не обращая внимания на ошеломленные лица приятелей, Эдмунд кинулся к ним навстречу.
Перед тем как скрыться за дверью, Барроуз смерил его наряд скептическим взглядом.
– Алек! – воскликнул Эдмунд. – А я повсюду вас ищу! Люсьен вздохнул.
– Что на этот раз, юноша? За вами опять гонятся? Или у вас снова дуэль на двадцати шагах с разозленным одураченным мужем?
Эдмунд нетерпеливо замахал рукой:
– Нет-нет. Я только что от леди Чоуэртон, и...
– В столь ранний час? – удивился Алек. – А я считал, что лорд Чоуэртон все еще на отдыхе за городом.
Круглые щеки юноши порозовели.
– Это совершенно не важно. Фанни... я имею в виду, что леди Чоуэртон повстречалась вчера с Терезой Франт на музыкальном вечере у Саттерли. – Взгляд его широко раскрытых голубых глаз остановился на Алеке. – Она всем рассказывала, как ловко провела вас, сбежав чуть ли не от алтаря.
Алек еле удержался от проклятия: маленькая плутовка не теряла времени, чтобы выставить его в самом невыгодном свете перед обществом. Будь проклята ее мелкая пустая душонка! Если бы она сейчас оказалась в непосредственной близости от него, он бы не смог ручаться за свое поведение.
Перехватив вопросительный взгляд Люсьена, Алек заставил себя безразлично пожать плечами.
– Поэтому я и собирался навестить вас сегодня утром. Эдмунд от удивления открыл рот.
– Так это правда? Вы и Тереза не... Но ведь тогда состояние... Боже милостивый, вы разорены!
Люсьен нахмурился.
– Дорогой виконт, прежде чем Эдмунд вообразит, что вы готовы пустить себе пулю в лоб, объясните, ради Бога, что произошло.
