Ферн Майклз - Пленительная страсть
Приход Блэкхарта отвлек мальчика от этих мыслей. Капитан сел за стол и потребовал еще кофе. Калеб налил ему большую кружку.
В тиши камбуза голос капитана был похож на рычание.
— Завтра ночью мы придем в порт. Мальчика я отпущу на берег, а ты останешься на борту и будешь жить в моей каюте. С этого момента команда оставит тебя в покое.
— Я должна стать твоей наложницей, не так ли? — холодно спросила Сирена, откидывая назад густые каштановые волосы.
— И к тому же очень привлекательной! — ответил Блэкхарт. Голос его звучал на удивление нежно. Хотя он и был грубым моряком, но все же сумел оценить красоту Сирены.
Капитан взглянул на ее тонкое, с безукоризненным овалом лицо. Интересно, какое ощущение он испытает, если ее полные чувственные губы ответят вдруг на его поцелуй? Эта сеньорита стройна и красива, как носовое украшение корабля: высокая, полная грудь и узкая талия. Но самое замечательное в ней — это ноги: стройные, смуглые, гладкие, сильные и на редкость длинные.
Сирене чуть плохо не стало от похоти, которую она увидела в глазах Блэкхарта, когда он оценивающе разглядывал ее. При этом он тяжело дышал, и вонь изо рта ощущалась даже на расстоянии. Звериный запах его тела был отвратителен. И, глядя на это чудовище, она подумала, что еще одного насилия над собой, еще одного надругательства над своим телом просто не выдержит.
— Заканчивай работу. Еду оставь на столе до обеда. Мальчик отведет тебя в мою каюту. Первый помощник проследит, чтобы тебя никто не трогал. Сейчас, когда шторм улегся, ребятам нечем заняться и они ищут развлечений.
Сирена смотрела на Блэкхарта, выходящего с камбуза, и ненависть клокотала в ней. «О Боже, только не это! Только не снова!» — подумала она и тут же вспомнила, что отказалась от Бога.
Видя выражение отчаяния на лице Калеба, она поспешила заговорить с ним:
— Не бойся, он со мной больше ничего не сделает. Давай-ка лучше еще раз обсудим наш план, малыш. Всыпь все снотворного в ведро с кофе и отнеси команде. Сейчас большинство находится на палубе; остальных, которых там нет, тоже позови наверх. Постарайся, чтобы они все выпили кофе. Можно добавить туда еще и рома, тогда наверняка никто не откажется.
— Да, можете положиться на меня, сеньорита. Я… мне лучше отвести вас в каюту капитана Блэкхарта. А потом я уберу здесь сам. Не надо, чтобы он разозлился.
Сирена, заранее предчувствуя весь ужас предстоящего ей очередного испытания, вздрогнула.
— Калеб, ты настоящий друг, самый лучший из всех, кто у меня был. Если хочешь, зови меня просто Сиреной. Мне будет приятно.
Лицо мальчика сразу сделалось грустным.
— Вы называете меня своим другом… а я должен отвести вас к капитану.
Она заколебалась на мгновение, увидев страдание в глазах мальчика.
— В жизни есть вещи гораздо хуже, чем насилие над телом. Со мной все будет в порядке, поверь мне. Одна мысль о том, что скоро мы будем свободны, придает мне силы. Когда-нибудь мы еще встретимся с ними, и тогда они запоют по-другому. Даю тебе слово, что так и будет! Наступит наш день, поверь мне!
* * *В каюте с дубовыми переборками стояла тишина. Кругом в беспорядке были разбросаны разные вещи. Капитан еще не пришел.
Взгляд девушки невольно задержался на кресле, стоявшем возле иллюминатора. Оно было принесено сюда из их с сестрой каюты. Обычно, сидя в этом кресле, Исабель читала свой молитвенник. Отведя взгляд, Сирена проглотила горькие слезы.
— Я не стану плакать! Не стану!
Ее храбрые слова, которые она говорила Калебу, сейчас ничего не значили. Вместо них в голове ее звучала фраза, сказанная сестрой в день своей смерти: «Я знаю, что Бог каким-то образом вмешается и этой свадьбы никогда не будет». Исабель была преисполнена спокойствия и надежды, когда произносила эти слова.
— Ты была права, милая Исабель. Этой свадьбы не будет… случилось так… что теперь ты мертва! Но я найду способ отомстить за тебя, или пусть дьявол заберет мою душу! После того, как я расправлюсь с этой пиратской командой, я разыщу тех, что на бригантине, и отомщу им. Но пират с крюком получит особое наказание за то, что обошелся с тобой так жестоко!
Рваный кровавый разрез вдоль всего тела Исабель возник перед глазами Сирены, и ее решительное желание наказать этого садиста вспыхнуло с новой силой.
Послышались тяжелые шаги капитана. Низкая дубовая дверь распахнулась, и Блэкхарт, нагнув лохматую рыжую голову, ввалился в каюту, захлопнул дверь и задвинул засов.
Сирена видела, что он заметил ее присутствие, хотя даже и не глянул в ее сторону. Подойдя к узкой койке, он сел и начал снимать сапоги. То, что Блэкхарт игнорировал ее, действовало на нервы еще больше, чем если бы он набросился сразу.
Она оставалась стоять у иллюминатора, но сердце ее отчаянно заколотилось, а дыхание сделалось неровным в ожидании нового испытания. Когда наконец пират решил заметить ее, на нем уже не было рубашки и пояса. Вид его широкой груди, покрытой рыжими волосами, напомнил Сирене тот день, когда она увидела его в первый раз, тот ужасный день, когда «Рана» была захвачена бригантиной.
— Ты напугана, сеньорита? Я не сделаю тебе больно, — заговорил Блэкхарт басом. — Почему ты стоишь там и дрожишь?
— Тебя интересует почему? После всех унижений и ужасов, которые я перенесла от тебя и твоей команды? — гневно выпалила она, сверкая глазами.
— Это все в прошлом, — сказал он, подходя к девушке. — Теперь ты моя. Команда больше не тронет тебя.
Сирена отступила назад, содрогнувшись от его прикосновения. Но длинная цепкая рука капитана настигла ее и притянула к себе. Запустив пальцы в ее мягкие волосы, он оттянул ее голову назад (Сирене почудилось, что еще чуть-чуть — и он сломает ей шею) и начал целовать толстыми, мокрыми губами, кусая нежную кожу.
Ужас и отвращение охватили девушку. Извиваясь, она вырвалась из его объятий, но, когда ей почти удалось оттолкнуть пирата, он схватил ее снова и швырнул на койку. Капитан возвышался над ней: глаза его похотливо блестели, а язык облизывал липкий рот. Сирена сжалась на койке, в страхе ожидая его дальнейших действий.
Дик Блэкхарт оценивающе рассматривал женщину на своей постели: стройная, необычайно соблазнительная, с полными, ярко очерченными губами и пышными, густыми волосами… Ее смуглое лицо порозовело, подчеркивая зелень глаз.
Набросившись на Сирену, он вдавил ее своим весом в кровать, но прикосновения его рук к ее напряженному, протестующему телу были намеренно легкими, обольщающими. Целуя упирающиеся губы, шею и грудь, капитан был полон сдерживаемой страсти.
Сирена, однако, испытывала невыразимое омерзение и не желала, не могла подчиниться ему. Эти его попытки возбудить ее были еще ужаснее, чем то, что она уже испытала раньше. Тогда он использовал ее, не ожидая ничего в ответ, она должна была только удовлетворять его похотливые желания. Но это! Явная попытка вызвать в ней ответное чувство являлась признанием того, что она была живой, способной на выбор. То, что этот дикарь решил, будто может соблазнить ее своими ласками, еще больше уязвляло ее раненое самолюбие. Она ни за что и никогда бы не позволила ему считать, что может ответить на его коварные ласки, словно какая-то распутница.
