Джоанна Линдсей - И только сердце знает (том 2)
— Как так?
Впервые за много лет Альма вспыхнула.
— Доверьтесь мне, милорд, это действительно может произойти. Если вы последуете моему совету, то постепенно поймете, от каких ласк она получает наибольшее удовольствие и насколько нежным вам следует быть, занимаясь с ней любовью. Когда вы узнаете ее получше, у вас еще будет много времени, чтобы насладиться вашей страстью.
Ранульф не стал задавать больше вопросов, оставив на столе серебряную монетку, что было большей суммой, чем она видела за всю свою жизнь. Он ушел, пообещав, что удвоит вознаграждение, если Альма окажется права. А вот говорила она действительно правду или нет, зависело только от самой леди. Некоторые женщины стали бы яростно сопротивляться тому, что она только что предложила, а мужчины в таких случаях обычно не особенно упорствовали. Однако ее новый господин не показался Альме человеком, который сдается без боя. Далеко не таким. Он был решительно настроен доставить своей леди удовольствие, независимо от того, хотела она сама этого или нет. Что бы только не отдала Альма за возможность оказаться букашкой в их постели в эту ночь.
Глава 29
— Но почему именно сейчас, миледи?
— Потому что сейчас — самое подходящее время, Оулмер. А про себя Рейна добавила: «Пока этот ублюдок мучается раскаянием из-за своей неверности!"
— Сегодня он согласится со всем, что бы я ему ни сказала.
— Я боюсь его, — пробормотал мальчик. Нахмурившись, Рейна взглянула на него:
— А я думала, что тебе бы хотелось заботиться о Леди Элле!
— Конечно, мне хочется! Но я не думал, что для этого мне придется встретиться с самим лордом.
— Ты не должен волноваться. Жди возле оконной амбразуры до тех пор, пока я не позову тебя. — С этими словами Рейна взъерошила волосы мальчика и ободряюще улыбнулась. — Давай, Оулмер! Тебе нечего бояться.
Однако как только Оулмер отвернулся от Рейны, улыбка мгновенно исчезла с ее лица. Она никогда не понимала, как ее матери удавалось делать это! В свое время саму Рейну тоже учили тому, что в мире, где женщины не вольны распоряжаться своей собственной судьбой и настолько бесправны, что им требуется согласие их господина, чтобы сделать что-либо или получить желанную вещь, они должны уметь воспользоваться любой возможностью получить это согласие, даже если они не были уверены, что мечта их осуществима.
Сознание вины было наиболее подходящей струной, на которой следовало играть в подобных случаях, однажды сказала Рейне мать. Не то чтобы она хоть когда-нибудь подозревала своего мужа в измене, однако пока она была жива, могла использовать в своих целях любую мелочь, будь то невыполненное обещание или пренебрежительное к ней отношение. Никогда отец Рейны не поступал настолько подло с ее матерью, как Ранульф поступил с ней в этот день.
Однако как могла она спокойно требовать у него что бы то ни было, если до глубины души была потрясена и расстроена из-за случившегося? Конечно, характер ее матери не был настолько буйным, как у Рейны, и ей всегда обходными путями удавалось дать своему мужу понять, что она была рассержена на него; и независимо от того, был он действительно виновен или нет, он склонялся к мысли, что наверняка что-то сделал не так, а поэтому стремился использовать малейший шанс, чтобы все исправить, соблазняя жену новой мантией или поездкой ко двору.
Рейна же не могла представить своего мужа-великана пытающимся смягчить ее гнев раскаянием и обещанием выполнить любое ее желание. Что было нормальным для обычных людей, необязательно было таковым для Ранульфа. Не могла она представить и себя спокойно выслушивающей его исповедь, в то время как с Гораздо большим желанием разбила бы о его голову вазу или что-нибудь не менее тяжелое. Однако если ее мать могла сделать это, те могла и она, Рейна. Но как только она получит столь необходимое ей согласие» так непременно убьет его, этого жестокосердого нахала, распутника и мерзавца!
Как мог он? Нет! Нет! Что же было не так с самой Рейной?
Ей не стоило так негодовать из-за подобной мелочи, поскольку неверность супруга считалась вполне обычным и совершенно неважным аспектом совместной жизни. Она прекрасно знала об этом, никогда не подозревая, что может быть и по-другому. Что же должна делать женщина в таких случаях, если не считать, конечно, примера ее собственной матери?
Лучшее, на что могла надеяться Рейна, что ее муж не опозорит ее настолько, что приведет в их дом свою любовницу, как это делали некоторые мужчины. И все же то, что он сделал… могло ли быть что-либо ужаснее?! Посетить Красную Альму при свете белого дня на глазах у всех деревенских сплетниц спустя всего два дня после их свадьбы! Почему Красная Альма? Рейна скорее поняла бы его, если бы застала Ранульфа в темном уголке зажимающим Эдвину! Ведь мужчины табуном ходили за ее служанкой. Почему же ее страстный супруг должен был от них отличаться?
Но Красная Альма?! Верно, эту женщину нельзя было назвать неприметной с ее огненно-красными волосами и близко посаженными глазами цвета анютиных глазок. И она к тому же была женщиной в теле, к чему, как Рейна знала, ее муж был неравнодушен. Однако он ведь знал, что Рейна, в отличие от других благородных дам, ухаживает за своими вилланами во время их недугов.
Он должен был знать, что ей немедленно будет известно о его посещении деревенской блудницы, и даже если бы он не догадывался об этом, она бы все равно его застала у нее, как, впрочем, все и произошло.
Так неужели он хотел, чтобы она обо всем узнала? Или это был его способ наказания за ее постоянные жалобы? А ведь она на самом деле жаловалась по всяким пустякам, причем так сварливо… Но думал ли он вообще о том, чтобы наказать ее? Скорее, он просто хотел получить больше удовлетворения от любви с другой женщиной. И все же Рейна не могла забыть того, как прошлой ночью он спросил ее, предпочитает ли она, чтобы он занимался любовью с другой женщиной или хранил верность ей одной. Может, молчание он воспринял как разрешение любить кого его душе угодно, а не наоборот? Неужели он был настолько глуп?! — Юный Манфред сказал, что вы хотите видеть меня? Отлично. Его предупредили заранее, и теперь он наверняка думает, что причиной всему его посещение Красной Альмы. Однако она не собиралась даже упоминать об этом, что наверняка немало его озадачит.
Рейна состроила свою самую сладкую гримаску и повернулась, чтобы взглянуть в лицо своему неверному супругу, однако не он, а именно она была крайне удивлена тем, что увидела. Она, конечно, не очень хорошо представляла себе, как должен выглядеть мужчина, погрязший в распутстве, когда он стоит перед своей обманутой женой, однако она уж точно не была готова увидеть выражение обиды на его лице. На руках Ранульф держал Леди Эллу, которая довольно мурлыкала и не чувствовала, как видно, и следа волнения в своем хозяине.
