Ванесса Келли - Признания новобрачного
Щеки мисс Брайтмор стали такими же розовыми, как ее пухлые губки. Покраснев, она как-то помолодела и стала такой хорошенькой, что Гриффин про себя выругался. Его обычно чрезвычайно раздражали краснеющие девицы. Но, как видно, из любого правила есть исключения.
Но потом он обратил внимание на ее глаза, полыхавшие холодным синим пламенем, способным заморозить любого… Или это все-таки был жар?
— Я знаю, что проститутки иногда беременеют, мистер Стил. Что бы вы обо мне ни думали, я не идиотка.
— Значит, вы возражаете против того, что одна из моих девушек его кормит? Вы считаете, что ее молоко содержит инфекцию морального разложения?
Вопрос, предполагавшийся поддразнивающим, возможно, немного провокационным, прозвучал резче, чем хотелось Гриффину. Но что-то в этом разговоре задело тонкие струны, скрытые в потаенном уголке его памяти. Он вспомнил резкие обвинения, высказанные дядей в адрес его матери. Гриффин безжалостно подавил воспоминания — так он всегда поступал с непрошеными отголосками прошлого.
Мисс Брайтмор взглянула на него, покачала головой и на несколько секунд закрыла глаза. Когда она их снова открыла, в них явственно читалось, что она находит его неполноценным и в интеллектуальном плане, и в моральном.
— Конечно, я не возражаю против того, что одна из ваших женщин ухаживает за ребенком. Напротив, я считаю, что это очень любезно с ее стороны. Не каждая согласится взвалить на себя такую ношу, тем более когда занимается собственным ребенком.
Гриффин бросил на нее хмурый взгляд.
— Тогда что вас не устраивает, мисс Брайтмор?
— Насколько я поняла, ребенок находится в опасности. И вы должны были держать его здесь, рядом с собой, а не в борделе, куда может прийти кто угодно.
Раздражение Гриффина достигло предела. Конечно же, ребенок находился в его доме, в комнате, смежной с его спальней. Но он не мог сообщить об этом, поскольку сам же только что намекнул на обратное. Он хотел, чтобы сквозь строгую оболочку мисс Чопорность и Пристойность пробились настоящие чувства, и добился этого. Хотя результат оказался не таким, как он ожидал.
— Я уверен, что ребенок в полной безопасности, — вмешался Доминик. — Нет никаких оснований для беспокойства, не так ли, Гриффин? И не сомневаюсь, что малыш провел ночь именно в этом доме, а не в борделе. — На лице старого лиса появилась добродушная улыбка, никого не обманувшая.
— Я не нуждаюсь в защите, — рявкнул Гриффин. — И могу заверить мисс Брайтмор, что ни одна мелочь в моих заведениях не ускользает от моего внимания. Как только ребенка перенесли через порог моего дома, никакая опасность ему не угрожает.
Джастин скрестила руки под грудью, слегка приподняв соблазнительные округлости и сделав их еще более аппетитными. Не будь Гриффин так чертовски раздражен, он бы непременно полюбовался пышными формами. Однако его совершенно вывели из себя ее неприкрытые обвинения. Подумать только, девчонка считает, что он не справляется со своими обязанностями и не знает, как защитить своих людей.
— Вы должны простить мои сомнения, мистер Стил, — проговорила она таким высокомерным тоном, что у него даже руки зачесались, так хотелось бросить ее себе на колени и отшлепать. К сожалению, как только эта картина предстала перед его мысленным взором, Гриффину пришлось признать, что слегка проучить мисс Брайтмор было бы весьма приятно для них обоих.
А она продолжила свою неодобрительную тираду, не ведая о том, что его мысли приняли совсем другой оборот.
— Бордель вряд ли можно считать подходящим местом для ребенка. — Она покачала указательным пальцем, совсем как школьная учительница. — И ваши девушки тоже наверняка подвергаются опасности. Я удивлена, мистер Стил. Дядя Доминик говорил, что, несмотря на внешний облик, вы осторожный человек. Но я этого не вижу.
Гриффина захлестнула ярость. Одновременно он не мог поверить, что сопливая девчонка позволяет себе говорить ему такие возмутительные вещи. Он вскочил, сжал кулаки, а на физиономии появилась гримаса, не раз обращавшая в бегство сильных мужчин. А мисс Брайтмор только чуть вздернула верхнюю губу, взирая на него с откровенным презрением.
Несмотря на злость, Гриффин не мог не восхититься ее смелостью. Хотя мисс Брайтмор явно не осознавала, на что он способен, все же что-то о нем ей было известно. И, несмотря на это, она бросила ему вызов.
— Ладно, детишки, — устало вмешался Доминик, — не надо ссориться. Джастин, я уверен, что все под контролем. Гриффин, ты принял все необходимые меры предосторожности?
— О боже, — вздохнул Гриффин. — И ты туда же. Неужели надо задавать такие идиотские вопросы?
— Мистер Стил, — заявила мисс Брайтмор тоном оскорбленного достоинства, — я бы попросила вас следить за своим языком в моем присутствии.
Гриффин на какое-то время лишился дара речи. К счастью, он был избавлен от необходимости отвечать — а его ответ девице уж точно не понравился бы — появлением Роуз с ребенком на руках. Тот факт, что он искренне обрадовался их приходу, наглядно иллюстрирует, как сильно его вывела из равновесия мисс Брайтмор.
Роуз прижимала ребенка к груди.
— Извини, что задержалась, дорогой, — сказала она Гриффину. — Совсем замоталась между этим малышом и моим Сэмми. С тех пор как проснулась, ни разу не присела. — Она усмехнулась и добавила: — По правде говоря, чувствую себя как дойная корова.
Как правило, резкий голос Роуз заставлял Гриффина морщиться. Но теперь он готов был ее расцеловать, заметив ошеломленное выражение, исказившее благородные черты лица мисс Брайтмор, пока она пыталась воспринять ураган по имени Роуз Крэншоу. Гриффин отлично понимал, что это недостойно его, но он никогда не претендовал на роль святого.
Роуз была высокой молодой женщиной с роскошной копной каштановых волос и безупречным телом, выдержанным в самых строгих совершенных пропорциях. Это самое тело было одето в ярко-желтое платье с очень низким вырезом, почти ничего не оставлявшим воображению. Возможно, она была не так красива, как другие девушки, но у нее было приятное открытое лицо и заразительная улыбка, говорившая о полном довольстве жизнью. И в отличие от других девушек, работавших в борделях по необходимости, Роуз очень нравилась ее работа. Конечно, Гриффин сделал все, что мог, для ликвидации самых неприятных аспектов этой работы, но, тем не менее, он редко встречал проститутку, которая не предпочла бы заниматься другой работой, а еще лучше, встретить доброго человека со средствами, пожелавшего жениться на ней. Роуз была исключением. У нее был мужчина, преданно любивший ее, несмотря на профессию. Он работал в одном из игорных домов, только что проданных Гриффином, но Роуз отказывалась выйти за него замуж, предпочитая зарабатывать себе на жизнь, лежа на спине.
