Лесия Корнуолл - Цена обольщения
— А были проблемы? — спросил Синджон.
Наверняка у себя в доме леди Эвелин находится в полной безопасности. Синджон сомневался, что французу из парка хватит дерзости постучать в ее дверь.
— Да, сюда приходили с обыском после ареста партнера лорда Филиппа Чарлза Мейтленда. Госпожу слишком часто допрашивают и всегда задают одни и те же вопросы. За домом постоянно наблюдают, но, благодарение Господу, близко не подходят. А на днях, Сэм… Я не знаю, что случилось. — На лице дворецкого отразилось крайнее беспокойство. — Что-то произошло на прогулке в парке, хотя госпожа отказывается говорить, что именно. Но она вернулась домой с пятнами крови на одежде.
— Должно быть, с ней случилась истерика.
Старлинг покачал головой:
— Она совсем не была расстроена. И это сильно меня беспокоит. Она не разговаривает, не плачет. — Он наклонился к уху Синджона. — Должно быть, она не в себе, бедняжка. Она может потерять все. У нее могут отобрать земли лорда Филиппа, этот дом и деньги.
Губы Синджона сжались помимо его воли.
— Она заодно с мужем?
Старлинг гневно взглянул на лакея.
— Конечно же, нет! Она — леди до кончиков ногтей. Я служил ей с того самого дня, как она стала женой лорда Филиппа. Она добра, сострадательна и ласкова. Эта женщина совершенно безгрешна. Она даже не сплетничает!
— Но ее преследует страх, — произнес Синджон, вспомнив, какой ужас вспыхнул в ее зеленых глазах в день его появления в доме, и как тщательно она пыталась его скрыть.
— Да, она ужасно боится. Мучается страхом каждый день и ненавидит мысль о том, что нам все известно, — кивнул Старлинг. — Она старается сохранить нам работу и безопасность. Нам! А ведь это мы должны ее защищать.
Они достигли холла, где уже стояла с письмом в руке в ожидании посыльного служанка леди Шарлотты. Старлинг тотчас же снова превратился в высокомерного дворецкого.
— Надеюсь, вы помните, о чем я вас просил, Сэм, — произнес он, указывая глазами на служанку. — Никаких сплетен о госпоже. Ни за пределами этого дома, ни внутри его.
Синджон кивнул служанке и забрал у нее письмо. Следила ли она за леди Эвелин, чтобы потом передать все лорду Сомерсону? Чувство вины закралось в душу Синджона. Был ли рядом хоть кто-то, кто не следил за леди Эвелин?
Синджон открыл дверь и прищурился от ударившего в глаза весеннего солнца. Он здесь не для того, чтобы вмешиваться. Ему необходимо доказать собственную невиновность, спасти собственную шкуру. У него просто нет времени на то, чтобы становиться жертвой чар обворожительной жены лорда Филиппа Реншо.
Теплый ветерок коснулся его лица в неспешной ласке, и Синджон нахмурился.
Если Эвелин невиновна, чего она так боится?
Глава 7
Эвелин наблюдала за тем, как новый лакей отворил дверь, чтобы впустить ее старшую сестру. Он выжидательно стоял возле двери, когда Элоиза проплыла мимо него. Военная выправка была заметна даже сейчас.
Эвелин так внимательно разглядывала Сэма, что заметила собственную сестру, лишь когда та остановилась на середине комнаты и вскрикнула.
Сэм мгновенно встрепенулся и потянулся за саблей, которой не было под рукой, и Эвелин едва сдержала улыбку, когда он покраснел. Он одарил спину Элоизы убийственным взглядом, а потом поправил парик и занял место поблизости, на случай если его госпоже или ее сестре что-то понадобится.
Между тем Элоиза даже не заметила, какой вызвала переполох. Она смотрела на Эвелин.
— Господи, Эви, что это на тебе надето? Шарлотта говорила мне, что твой гардероб ужасен, но я думала, она просто преувеличивает. Однако она права. Это платье сшито в прошлом сезоне?
Эвелин заметила, как взгляд Сэма скользнул по ее фигуре, и ее кожу обожгло. Странно, но ей было совершенно безразлично мнение сестры в отличие от мнения нового лакея. Эвелин постаралась скрыть смущение, принявшись поспешно приглаживать подол платья.
— Верно. Но ленты новые.
— Неужели действительно до этого дошло? — воскликнула Элоиза. — Ты переделываешь старые платья? Разве ты не можешь себе позволить купить новые?
— Я ведь не в лохмотьях хожу.
Эвелин оглядела наряд сестры.
Элоиза была одета в желтое, начиная с кончика пера на шляпке и заканчивая мягкими кожаными полуботинками. Казалось, солнце вдруг ярко осветило комнату, и Эвелин едва удержалась, чтобы не зажмуриться.
— Ты выглядишь, как всегда, чудесно, — произнесла она, зная, что Элоиза ждет комплимента.
— Конечно, чудесно. Потому что прилагаю к этому усилия. Это ужасно утомительно, но я считаю своим долгом подавать пример. — Она похлопала рукой по поблескивающим на корсаже золотым украшениям в виде лягушек и улыбнулась. — Блестящий пример.
Сестра неодобрительно поджала губы, вновь взглянув на платье Эвелин.
— Эвелин, негоже ходить по городу, словно у тебя нет и никогда не было одежды лучше, или как если бы тебе было все равно, что скажут окружающие. Твое поведение плохо отражается на мне. У тебя есть деньги? Неужели все так скверно? Неужели двери всех модисток города теперь закрыты перед тобой?
Старлинг внес поднос с чаем, поставил его на стол, и Эвелин взяла в руки фарфоровый чайник. Нет, ее нельзя было назвать бедной, но экономить на случай, если сбудутся ее худшие ожидания, стоило.
Эвелин заставила себя улыбнуться:
— Все хорошо. Просто в этом году у меня нет никаких обязательств перед обществом, так что тратиться на новый гардероб нет необходимости.
Интересно, что говорят правила этикета о появлении на людях жены предателя? Неужели красивые платья сделают предательство ее мужа менее ужасным? И уж если кто-то и знает правила, касающиеся одежды в подобном случае, то только Элоиза.
Элоиза бросила на стол свои желтые перчатки, точно вызывала сестру на дуэль.
— Поэтому ты вдвойне должна стараться выглядеть прилично. — Элоиза хищно прищурилась. — Если ты, конечно, не скрываешь что-то, хитрая бестия. Ну же, не держи меня в напряжении. Ты что-то слышала о Филиппе?
— Нет, не слышала. Чаю?
Эвелин хотелось сделать так, чтобы сестра замолчала, но не тут-то было. Проигнорировав вопрос, Элоиза в изнеможении рухнула в кресло.
— Ну почему ты так меня разочаровываешь? Моим друзьям больше неинтересно слушать старые сплетни о Филиппе. Они хотят, чтобы я поведала им что-нибудь новенькое. — Она прижала ладонь к щеке. — А моя модистка, Эви! Я была ее любимой клиенткой. Мне даже не приходилось договариваться о встрече заранее. Она с жадностью ловила каждую крупицу информации о Филиппе. А теперь все мои истории устарели, и я вынуждена ждать своей очереди наравне с остальными.
