Кристина Скай - Рубин
Глаза Пэйджена сузились. Он думал о темноглазом шамане, который пробрался в пещеру, чтобы его освободить. Его больше никогда не видели, и Баррет до сих пор волновалась, что он погиб, когда скала взорвалась.
Милостивый боже, возможно ли что бы... Пэйджен покачал головой. Нет, конечно, нет. О чем он только думает?
В этот момент веселый смех нарушил мысли виконта. Оглянувшись, он увидел своего отца, подхватившего сына кухарки на плечо, чтобы прокатить его.
Кривая ухмылка заиграла на губах плантатора.
– Герцог очень изменился. Ты можешь простить его за его упрямство? В конце концов, он считал, что так будет лучше для тебя.
Пэйджен долго смотрел на седого мужчину, затем небрежно пожал плечами.
– Я пытаюсь, Индра. – Его взгляд проследовал дальше – к рыжеволосой красавице, стоявшей рядом с его отцом, и взгляд его ониксовых глаз смягчился. – С ее помощью, возможно, у меня и получиться.
– Она очень необычная женщина. Да, из нее вышла бы прекрасная правительница. Мне ужасно жаль, что наши пути не пересеклись раньше, потому что я сделал бы ее очень счастливой женщиной.
Пэйджен просто улыбнулся и покачал головой.
– Ты надменный полудурок.
– Естественно. – Раджа кивнул головой, принимая оскорбление. – Полагаю, это в моей королевской крови. Так же как и в твоей. – Он улыбнулся.– Брат мой.
Пэйджен сжал пальцами мраморную балюстраду.
– Братья... до сих пор не могу в это поверить. Если бы я знал раньше...
Вздыхая, раджа смотрел на зеленую лужайку, где листья лимонных деревьев трепетали на ветру.
– Мой народ, конечно, не должен об этом узнать. Иногда они бывают очень проницательными, но по-моему, не в этом случае. Твоя мать – наша мать – очень сильно любила тебя, брат. Она часто говорила о тебе с отцом. На самом деле, их ссоры были весьма известны в зенане. Он хотел, что бы ты был с ним, но мать знала, что герцог нуждается в тебе больше, хотя он и отказывался признать это. Ты был зачат в те последние месяцы, что она была с герцогом, понимаешь, и думаю, она всегда глубоко сожалела об этом, как и махараджа, наш отец. Но так крутиться колесо судьбы, Деверил. Так крутиться колесо судьбы. – Раджа потянулся за веточкой цветущей вишни, аромат которой плыл в воздухе. – Они часто ссорились. Я часто слышал, как они спорили, даже когда был еще совсем мальчиком, и часто они ругались из-за тебя. Но она была убеждена, что тебе будет лучше с герцогом, и что когда-нибудь, она сможет все сама тебе объяснить. – Взгляд его смягчился. – Жаль, что она ни разу не воспользовалось этой возможностью. Да, она была очень необычной женщиной, наша мать. Она прекрасно знала, как разозлить нашего отца до невозможности, но потом ей все равно удавалось обвести его вокруг пальца. Думаю, только один раз я видел, как он действительно вышел из себя – когда она сообщила, что отправляется на юг, чтобы найти тебя и предупредить, что повстанцы наступают.
Пэйджен так сжал холодную мраморную балюстраду, что костяшки его пальцев побелели.
– Ее совершенно невозможно было узнать, теперь я понимаю почему. И я до сих пор не понимаю почему, Индра, как бы я не ломал над этим голову. Теперь я никогда не узнаю, потому что ее нет с нами. Господи, как же много мы упустили...
– Что здесь понимать? Она любила тебя, Деверил, и, любя, сделала трудный выбор. Кто ты такой, чтобы сомневаться в ее решении, ведь любовь сама по себе – лучший закон. Разве ты бы сделал меньше для того, кого любишь?
Пэйджен поджал губы, вспомнив, как близки они с Баррет были к смерти в туннелях Виндхэвена.
– Я думаю, ты очень мудрый человек, – просто сказал он.
– Конечно, я мудрый. А теперь не ищи больше объяснений, брат мой. Просто прими дар нашей матери. И помни о том редком даре, которым ты владеешь. – Взгляд раджи обратился к фигуре стройной женщины, пробиравшейся через толпу смеющихся детей, обнявшей одного ребенка, погладившей другого, смеясь вместе с ними, своим звонким, словно колокольчик смехом. Внезапно высокий, черноволосый мальчик лет пяти, вырвался из толпы и побежал к ней. Мать с нежностью посмотрела не него, провела пальцами по его спутанным кудряшкам. Секунду спустя она подняла голову и взглянула на Деверила.
Взгляд, полный любви, заставил горло Пэйджена сжаться, его колени ослабели, он почувствовал себя самым гордым человеком на земле. Рядом с матерью черноволосый мальчик, зачатый в пыли разрушенной, полувзорвавшейся горы, улыбнулся и радостно махнул рукой своему одурманенному отцу.
– Она очень красива, брат мой, – мягко сказал раджа.
– Действительно. – Губы Пэйджена изогнулись, когда он махнул сыну в ответ. Внезапно одна его темная бровь поднялась. – И, кажется, я припоминаю, как ты провел просто кучу времени с ней, пока она занималась своими экспериментами. Пытался соблазнить мою жену, злодей?
– Попытаться, несомненно, стоило. Да, несомненно, если бы я встретил ее раньше, – подтвердил раджа.
Пэйджен посмотрел на рыжеволосую женщину, только что появившуюся на террасе. Хелен как всегда выглядела великолепно, пышные формы укутаны сапфировым бархатом, над бровью покачивается дерзкое страусиное перо.
– Думаю, у тебя и так уже всего предостаточно.
Раджа улыбнулся.
– Возможно, ты и прав, брат мой.
Со спокойным величием индийский правитель поднялся и поймал руку Хелен, которую та подняла для продолжительного поцелуя. Хелен улыбнулась, прошептав что-то в его ухо. Его пальцы сжались, он кивнул. Секунду спустя они повернулись и непринужденно пошли по террасе, но Пэйджен заметил, что они направились в свои комнаты в южном крыле.
Виконт усмехнулся и покачал головой. Как странна жизнь и как непредсказуема. Правда, он только начинал понимать, как мало он понимал других людей – и самого себя.
И тогда Пэйджен услышал голос, которого ждал, тихий смех, нежный шелест шелка.
Он повернулся.
Его дыхание пресеклось и сердце дрогнуло, как всегда, когда он смотрел на нее.
Она была даже прекраснее, чем была в двадцать, ее волосы вились мягкими локонами, ее прекрасные глаза блистали серыми искрами.
Ни говоря ни слова, она обвила руки вокруг его шеи и притянула его лицо к своему для поцелуя. В следующую секунду Пэйджен забыл о философии и глубоких размышлениях, забыл все, кроме того, как сильно он хочет ее.
Ее губы открылись навстречу его рту, мягкие и сладкие от сока весенней земляники.
Пэйджен зарычал и прижал ее к себе, мечтая, чтобы все вокруг исчезли, и он мог уложить ее на землю прямо здесь и погрузится в тепло и сладость ее тела.
Мягкий звук, нечто среднее между стоном и сдавленным смехом сорвалось с губ Баррет.
– Порочный мужчина, что ты делаешь со мной! – Она откинулась назад, изучая его лицо сверкающими глазами, пытаясь пригладить непокорные кудри. – У нас гости, если ты еще не забыл!
