Небо в алмазах (СИ) - Younger Alexandrine

— Эта стратегия ещё не знала проигрыша, алмазная.

— Какая из твоих стратегий на этот раз?

— Не можешь победить, так выведи на чистую воду…

— Ка-а-а-к?

— А ты девчонка потешная, грех не отыскать повод на поржать…

— Подобное тянется к подобному…

— Я по этому принципу и выбирал, спорить вздумаешь?

— А мы больше не будем…

— Будем!..

Жизнь вносит в человеческие планы собственноручные коррективы, но никто из присутствующих в палате не сказал бы, что она выступает против их личного сценария…

Комментарий к 90-й. Игры с огнем

Мною бессовестно пропущена дата — двухлетие «Неба в алмазах». В честь собственной смены цифр в паспорте, вспомнилось и про это событие, и поэтому — спасибо всем тем, кто в танке, кто писал и пишет отзывы, поддерживает, лайкает и ждет:

https://www.eg.ru/wp-content/uploads/2018/11/632072825.jpg

========== 91-й. Приветливое небо ==========

Комментарий к 91-й. Приветливое небо

Арты:

https://vk.com/wall-171666652_325

https://vk.com/wall-171666652_326

OST:

— Стелла — Лестница фортуны

Москва, июнь 1991-го

Актриса из Голиковой на тройку. Она безуспешно пытается сделать вид, что в её подъезде живёт несколько девушек по имени София, которых называют не иначе, как «Софка». Но кто-то совсем попутал координаты. Вроде без цветов пришёл, традицию не нарушил, но орал, как баран на заклание, чтобы весь трудовой народ удостоверился, что тому, кто никогда не страдает из-за баб, ничто человеческое не чуждо.

Поэтому Пчёла дебоширил, перебирая все прозвища, которые когда-либо заслуживала Софка, а она, сидя на пуфике в коридоре, глотала слёзы, собираясь открывать засов. Железную дверь он всё равно не сломает, силенок не хватит. Но Константину Евгеньевичу надоели песнопения, и, не обращая внимания на протесты дочери, он выходит на лестничную площадку, напрямую сталкиваясь с нарушителем спокойствия.

Витя, не ожидавший подобной встречи, мрачно присвистнул. Небожитель сам спустился к простому смертному! Заметно уставший мужчина без лишних жестов указал Вите направление к подоконнику между этажами. Начался разговор, который ничего хорошего Пчёлкину не сулил. Но и плохого тоже. Всё как-то серовато. Не выгнали, что уже тянет на доброту мирскую.

— Моральное падение у меня под носом?

— Куда уж, ё-мое, ниже…

— Решил огоньком подышать?

— Бог любит бродяг и пьяниц.

— Как заговорил!

— Я же не такой пьяный…

Витя чувствует себя мерзко. Он сам себе свидетель, что не хочет поступать с подругой сестры так, как сделал бы в подобной ситуации с любой другой девушкой. Но Софа перекрылась от него, и, наверное, правильно сделала. Какое-то время это даже не беспокоило. Пчёлу закружили дела, а потом и месяц май. Парился по делам фирмы, как папа Карло. Хотел чего-то большего, ведь достигнутого всегда мало.

Любая другая давно бы прибежала, видя, как неплохо он, Виктор Пчёлкин, обосновался на своих новых высотах. Но не Софа. И это уничтожало Пчёлу больше, чем невозможность сокровенного и потаенного желания. Злило и добивало. Она не могла с ним так поступить!

— Совсем плохой? — мягкотелых сынков хороших родителей Голиков не переносил на дух, не видя в них ни стержня, ни нужных извилин, а сейчас же наблюдал то, что давно отвык видеть в сверстниках дочери. Характер! — Проспался бы…

— Дело отлагательств не терпит, — усаживаясь на подоконник отвечает Витя, мрачно уставившись не на собеседника, а в темноту вечера, — а я не лох…

— Докладывай, — Константин Евгеньевич открывает перед Пчёлой пачку сигарет, нетронутую до этого часа, — что тебе от моей дочки надо? В одну лужу с разбега?

— Я и не выныривал, — мужчины одновременно засмолили, а Софки рядом так и не оказалось. Видимо, придётся говорить сразу с высшей инстанцией, — б-р-р-р, и крепка же ты, советская власть! Пронимает…

— Зубами скалить решился?

— А по-другому, блин, не выйдет, пусть снизойдёт, чёрт в юбке!

— Не забывайся, парень!

— Лучше бы забылся, честное пионерское…

— Не юли, послушай, — Костантин говорил о том, что его действительно беспокоило. — Видишь, куда ветер с моря дует?!

— Кто-то вверх, — затягиваясь табаком изъявил Витя, — а кто-то вниз! Хрясть…

— Схема отработанная, — продолжил Голиков, — стану неугоден — скинут, и в лучшем случае — почетная пенсия. Это так, для затравки. Сечешь к чему я это талдычу?

— Есть основания? — трезвость медленно, но все-таки приходит к окаянному Пчёлкину. Потому что тяжко ему под сводами этого элитного дома, но лучше уважить старикана. — Ничто не вечно…

— В больших кабинетах эти основания, а Софка не в кабинетах, она здесь, под боком. Юная совсем, жизни не знает. Все смотрит на тебя, будто свободу вырвала, но, в самом деле, всё так, потому что я не препятствую. А я и не буду, я ей не враг. Нет у меня больше никого, не будет! И на себя глянь…

— Девкам нравлюсь, — цинично изрекает Витя, не теряя пьяных чертей в своих голубоватых зрачках, — от этого и проблемы, вашу ж…

— И в твоих интересах решать их самостоятельно, а если не смыслишь, что предложить моей Софе, и куда её за собой вести, то, поверь мне, лучше отходи. Помощники всегда найдутся, а вы с ней…

— Козёл не ко двору? Не лопух, давно просек…

— Про бредни эти забудь, а я о другом. Софе сказал, и от тебя скрывать не буду. Разные вы, как не поверни. Один другого не выдержит, не послушает, не вытерпит. Чуть что, так сразу носы к верху! Если бы вы встретились позже, не юными, а с головами…

— Всемирный потоп, чёрт его дери…

Витя не сомневается, что Голиков прогнозирует ему не небо в алмазах и золото в карманах.

— А вы оба это понимаете…

— Покоптили, — душеспасительных бесед на сегодня достаточно, — спасибо…

— Я тебе худого не скажу, — Константин Евгеньевич не видел себя в роли мудрого советчика, имеющего за плечами пуд мудрости, но пытался помочь, как получалось, — раньше надо было предупреждать.

— Софе привет передайте, — лучше сматывать удочки, — и спокойной ей ночи…

Пчёла отряхивает невидимые пылинки с пиджака, поджав губы, и, сочтя, что неплохо сохранился для часу ночи. Он тушит зловонную сигарету о пепельницу, предусмотрительно оставленную кем-то из жителей между этажами, и почти подпрыгнув с подоконника на площадку, без лишних фраз удаляется. Собеседник его точно не удерживает, и не стал бы Пчёлкин слушать лишний нотаций. Он же знает, что может разобраться во всем сам, без всяких фокусов и подсказок. Отбросить то, чего нет, и чего в принципе в природе невозможно. Нужно выбирать здраво…

— Папк, — вернувшись домой, Константин Евгеньевич находит Софку на кухне, сидящую в обнимку с магнитофоном. Музыка всегда неведомым свойством успокаивала её дух, в последнее время вечно тревожный и беспокойный, — так и ушёл?

— Ушёл, вернется, куда денется, — Голиков будто отчитался, — а ты иди и спи, дочь. Завтра мать приезжает, не будем же пугать её кислыми минами?

— Будем, пап, — Софа давно лишилась ложного чувства стыда за то, что взаимоотношения с мамой осложнялись столкновением их несхожими характерами, — ей меня никогда не жаль!

— Ей не тебя не жаль, — на то, что брак родителей стремительно разрушался под гнётом обстоятельств, Софка смотрит без сожалений. У неё никогда не было ложных иллюзий по поводу строгой идеальности, построенной деспотическим нравом и уклончивым согласием, — а я точно осточертел. Но не переживай, воробушек!

— Только на меня больше всех рикошетит, — иногда Голиковой казалось, что мать не знала к ней любви, и не пыталась этого скрыть, — ладно, папк, спокойной ночи. И про лекарства с утра не забудь.

Все правильно. Не все бывают абсолютно счастливы и любимы. И звезды с небес ловить — не самая легкая задача. Но Софа не завидовала. Мало ли… откуда выстрелит?

***

Пчёлкин считал, что собственная чуйка его никогда не обманывала. Из любых курьёзных ситуаций он выходил быстро и умеючи. Возможно поэтому в неполные двадцать два года он провернул сделку века с «Курс-Инвестом», становясь соучредителем компании бывшего соседа, который ещё вчера мог попрекнуть Пчёлу бедностью церковной мыши. И куда он сплыл, подлый трус Артурка? Ищет приют за кордоном, пересчитывая остатки баксов, которые сумел вывезти на своём пузе? Вот уж, финты судьбы!