Натали Питерс - Опасное окружение
Перед рассветом Гарт прижал меня к себе крепко-крепко и сказал:
– Ты не вернешься во Францию.
– Но, Гарт…
– Я не пущу тебя. И не спорь со мной, Элиза.
– Но ты не…
Протесты мои потонули в его поцелуе. Я слышала его жаркий шепот:
– Ты нужна мне, Элиза. Бог видит, как ты мне нужна. Будущее само о себе позаботится.
Вскоре после рассвета мы уже пересекали в шлюпках Баратарский залив. Жан и Пьер плыли в первой лодке с самыми крепкими людьми, увозя лучшие из принадлежавших ему вещей: Рембрандта, несколько великолепных серебряных кубков, которые предназначались губернатору Клайборну, но загадочным образом не попали по назначению, и несколько простых подсвечников-канделябров, привезенных с Гаити, где они украшали родительский дом. Мы с Гартом плыли на лодке вместе с Августом, Жаном-Пьером и еще тремя крепкими матросами. За нами шла еще одна лодка с оставшимся драгоценным грузом, который Жан не захотел оставлять британцам.
Я была в простом сером платье и с шалью на плечах. Помогая мне зайти в лодку, Гарт сказал:
– Твой друг Лафит сияет как сытый кот.
– То же можно сказать и о тебе.
– Приятно знать, что тебя не удостоили пожизненного клейма круглого дурака за то, что ты был дураком только временно.
Я оглянулась на Жана, который, победно улыбаясь, чуть погладил ладонью живот, одними губами спросив:
– Ты сказала?
– Что это он сейчас делает? – спросил Гарт.
– Наверное, тоскует по завтраку, – смущенно проговорила я и, сложив трубочкой губы, так, чтобы понял один Жан, показала: «non!» Жан пожал плечами и опустил руку.
Клочья тумана висели над водой. Несмотря на декабрь, воздух был густым и влажным, обещая теплый и слякотный день. Слышалась лишь птичья перекличка да хлюпанье наших багров в болотистой жиже, покрывавшей дно мелководного залива.
Внезапно тишину разорвал ружейный залп. Я во все глаза смотрела вперед, на лодку Жана, но она попала в полосу тумана, и я ничего не увидела. Мужчины в нашей шлюпке насторожились, схватившись за ружья.
– Эй, кто-нибудь, дайте мне ружье, – прошептала я, и чья-то рука положила в мою протянутую руку нож, Август снабдил меня заряженным пистолетом.
Выстрелы приближались, я уже различала крики и красные всполохи. Наша лодка оказался в кольце.
– Британская разведка, – тихо сказал Гарт. – Они, вероятно, догадались, что после их визита Лафит что-то предпримет.
Британцы были повсюду. Казалось, их не меньше сотни, они наступали со всех сторон. Наша шлюпка накренилась и едва не потонула, когда нас попытались взять на абордаж. Затем, совсем рядышком, я услышала новые залпы и крики. Пираты Лафита. В который раз Жан переиграл врага, устроив ему засаду.
Бой был жестоким. Я посмотрела на Гарта, отстреливавшегося от врагов.
– Ложись, Элиза. Ты хочешь, чтобы тебе оторвало твою дурацкую голову? – приказал он.
«Милый Гарт, – усмехнулась я про себя. – Как всегда, сама внимательность и такт!»
Атака была отбита, и наша шлюпка поплыла дальше. Густой туман скрывал от нас картину боя. Вдруг шлюпка с глухим стуком ткнулась в деревянную стену; из тумана прямо на нас выползли красномундирники.
– Гарт, – закричала я.
Он увидел их и кинулся ко мне. Гарт отшвыривал солдат одного за другим, пока здоровый детина не ударил его прикладом. Гарт упал на дно, и британец уже был готов проткнуть Гарта штыком, но не успел: я выстрелила ему в голову. Несчастный с простреленной головой с громким плеском упал в воду. Я склонилась над Гартом, чтобы проверить, насколько серьезно он ранен, и вдруг почувствовала чьи-то руки на горле. Мир стал чернеть. Эти же руки вытащили меня из лодки и куда-то поволокли. Последнее, что я помнила, взрыв смеха, а за ним – пустота.
– Когда она придет в себя, приведите ее ко мне.
Голос показался знакомым.
– Да, сэр.
Кто-то хлопал меня по щекам.
– Вставай, красотка. Ты не умерла, только поспала немножко.
Я открыла глаза. Чьи-то сильные руки помогли мне подняться.
Я была на корабле, а мужчины, окружавшие меня, были британскими солдатами. Они были одеты в синие мундиры, а на головах – твердые шляпы, похожие на суповые тарелки. Солдаты мерзко ухмылялись.
– Та самая дьяволица, что застрелила сержанта, – сказал один из них. – Должно быть, это и есть знаменитая луизианская дикая кошка.
– Пойдем, маленькая леди, – сказал самый высокий солдат. – Адмирал хочет с тобой увидеться.
Я вспомнила, где слышала этот голос.
– Адмирал Кокрейн?
– Он самый. Так вы знакомы?
Я пригладила волосы и оправила платье.
– Мы встречались, – сказала я, – во времена не столь отдаленные, но куда более счастливые.
Солдаты развеселились. Мой конвоир хлопнул меня по спине.
– Какое удивительное совпадение. Не так ли, ребята? Пошли, мадам. Уверен, что вы так же жаждете встречи с ним, как и он с вами.
Солдаты встретили эту сентенцию дружным взрывом хохота. Мы поднялись на палубу. Вдали за бортом смутно виднелись очертания Гранд-Терры.
Мы были на борту адмиральского флагмана «Королевский дуб». Генерал Росс не раз приводил меня сюда, когда корабль стоял на якоре на реке Потомак вблизи Вашингтона. Адмирал устраивал балы и праздники для офицеров и их жен. Мой конвоир, боцман по имени Керби, подвел меня к адмиральской каюте и постучал. Голос из-за двери приказал войти.
Керби отсалютовал.
– Пленница доставлена по вашему приказанию, сэр.
Форрест Кокрейн сидел за массивным столом и писал.
Когда он поднял на меня глаза, холодные, голубые глаза на длинном, с резкими чертами лице с крючковатым носом и всклоченными белыми волосами, я невольно поежилась. Кокрейн напомнил мне хищную птицу.
– Мадам, какое волнующее стечение обстоятельств, – сказал он. – Вначале вы – почетная гостья генерала Росса, а сейчас я вдруг нахожу вас в компании воров и бандитов. Ваш выбор друзей поистине удивляет, впрочем, не меня: я знаю, что женщины вашей породы не очень разборчивы.
– И тем не менее и Лафит, и генерал – мои друзья, – сказала я, натянувшись, как струна. – Могу я спросить, как поживает генерал?
– Генерал геройски погиб у Балтимора.
– О, как жаль! – сказала я, запинаясь.
– И мне жаль. Но вас, мадам, мне жаль еще больше. Вы думали, что найдете в этом стане друга, а теперь вы поняли, что проиграли. Я знаю, что вы из себя представляете в действительности и чего стоите, и не жалею о том, что Росс погиб, так и не узнав, что пригрел на груди змею.
– Не понимаю, о чем вы.
– Прекрасно понимаете. Не зря я нашел вас в Луизиане в обществе обыкновенных бандитов.
– Я уже говорила, что Лафит – мой друг. Что странного в том, что я решила навестить старого друга?
