Сьюзен Кэррол - Куртизанка
— Возможно, суд и не понадобится. Если я все-таки прощу вас, вы же, надеюсь, остепенитесь и впредь станете избегать общества ведьм, подобных Кассандре Лассель.
Габриэль с негодованием взглянула на него.
— Так вы все это время знали, что Кассандра, а не я в ответе за эти медальоны?
— Уточню: не все время, — прозвучал невозмутимый ответ. — Но признаюсь, когда эта женщина неожиданно появилась и столь услужливо предоставила мне свидетельство против вас, ее имя показалось мне на удивление знакомым. Я до сих пор храню книги своего покойного господина, Вашеля ле Виза. Я снова просмотрел его записи и обнаружил, что прав. Я и раньше слышал имя мадемуазель Лассель. Тогда я был почти ребенком и не слишком много понимал в работе своего господина. Он занимался делом девочки, подозреваемой в самом ужасном виде колдовства, некромантии и наложении проклятий. Моего учителя тронула судьба Кассандры, слепой юной девочки, и он решил спасти ее. Особенно когда Кассандра в обмен на свою жизнь предложила жизнь матери и сестер, выдав их потайное место в Мезон д'Эспри.
— Боже мой!
Габриэль настраивалась не показывать никаких чувств перед охотником на ведьм, но тут она почувствовала, как побелела от ужаса. Это было совершенно иное изложение истории гибели семьи Кассандры Лассель. Печаль и боль, которую ее подруга испытывала при воспоминании о гибели сестер и матери, никогда не казались Габриэль притворными. Возможно, то были подлинные муки совести. Девушке хотелось верить, что у Кассандры еще оставалась эта самая совесть.
— Вот видите. Вы не первая из ее сообщников, кого предала мадемуазель Лассель.
— Я не была ее сообщницей. Но какое-то время мне верилось, мы были подругами.
— Вы должны осторожнее выбирать себе друзей.
— Этому нам с сестренкой надо еще поучиться, — не удержалась от язвительного замечания Габриэль.
Щека у Аристида дрогнула, и его глаз омрачило какое-то чувство, которое можно было принять за сожаление. Но чувство это быстро исчезло.
— Мадемуазель Лассель и ее служанка, кажется, скрылись от нас, — продолжил он свой рассказ. — Но, в конечном счете, я все равно выслежу их, и ведьма Лассель ответит за свои преступления.
Итак, Касс сбежала из Мезон д'Эспри. Габриэль выслушала новость со смешанными чувствами, Ее тревожило, что Касс на свободе, и неизвестно, где она еще может объявиться снова. С другой стороны, ее исчезновение давало Габриэль некоторое преимущество.
— Если Кассандра и ее служанка скрылись, — она торжествующе улыбнулась Аристиду, — у вас больше нет свидетеля против меня.
— Я не нуждаюсь в свидетелях, сударыня. У меня по-прежнему есть вещественные доказательства — медальоны. — Он показал рукой на шкатулку, стоявшую на одном из столов.
Улыбка Габриэль потускнела.
— Но, как я уже говорил вам раньше, — продолжил он, — я надеюсь, что нам с вами не потребуются никакие суды и никакие испытания.
— Я знаю, на что именно вы надеетесь, — в голосе Габриэль послышалось презрение. — Мирибель рассказала мне все о сделке, которую вы предложили Ренару. Помните, в канун Иванова дня, летнего солнцестояния, моя младшая сестренка ходила на церемонию в каменном круге на дальней стороне острова Фэр?
— Да, помню. — На лице Аристида появилось задумчивое выражение. — Там я и встретил ее впервые.
— Так вот, Мирибель действительно верила, будто каменные дольмены есть не что иное, как замороженные гиганты, которые однажды волшебной ночью оживут. Так вот, сударь, скорее уж это случится, чем граф Ренар когда-либо…
Габриэль поперхнулась на слове, сообразив, что дверь гостиницы распахнулась, впустив внутрь поток свежего ночного воздуха и могучего великана.
— Ну и что там у тебя дальше? Чем Ренар когда-либо…? Что? — с добродушной улыбкой допытывался… ее зять.
Габриэль открыла рот от изумления. Она понимала, что своим видом сильно напоминает слабоумную дурочку, но, похоже, никак не могла выйти из ступора, закрыть рот и прекратить таращиться на огромного мужчину, заполнившего собой дверной проем. Словно это она, произнеся его имя, вызвала Ренара. Но граф всегда приводил людей в замешательство своим появлением из ниоткуда.
— Господин Балафр, граф прибыл, — объявил один из сопровождавших Ренара охотников.
— Вижу, — резко буркнул Симон.
Он отпустил людей, оставив одного только Брэкстона охранять двери. Граф, не обращая внимания на Аристида, повернулся к Габриэль. Девушка мысленно приготовилась выслушать гневную отповедь зятя. Граф не проявлял излишней терпимости к тем, кто причинял горе его любимой жене, а она всегда создавала Арианн одни проблемы. Но она была полностью обезоружена, когда Жюстис взял ее руку и поднес к губам.
— Моя дорогая невестушка! Я, как всегда, польщен возможностью видеть вас, — насмешливо приветствовал он Габриэль, и ее поразили его глаза под нависшими веками. Она увидела в них сердечность, доброту и беспокойство за нее. — Как вы поживаете?
Комок подкатил к ее горлу. Этот великан, муж ее сестры Арианн, казался таким утешительно большим и надежным. Габриэль пришлось сильно напрячься, чтобы справиться с непреодолимым желанием уткнуться ему в грудь и разрыдаться в голос.
— Более или менее сносно, — сумела ответить она с дрожащей улыбкой.
Ренар ласково и ободряюще потрепал ее по щеке и только потом повернулся к Аристиду. Граф подавлял одним своим видом. Даже такой грозный соперник, как охотник на ведьм Балафр, стушевался перед ним. Ренар окинул его презрительным взглядом, и Симон на глазах стал много моложе и уязвимее.
— Ба, а вот и наш юный магистр Аристид. Как вы повзрослели, я даже не сразу узнал вас.
Симон вспыхнул, его рука взлетела к шраму.
— Да, полагаю, я и правда изменился.
— Дорогой мой, мне жаль, что я испортил ваше симпатичное лицо, — примирительно отозвался Ренар. — Я вовсе не желал драться с вами в тот день. И уж совсем не жаждал становиться вашим врагом.
— Вы были рождены, чтобы стать моим врагом. — Неистовая ненависть, исходившая от Аристида, обдала Габриэль ледяной стужей. Молодой человек резко втянул воздух, словно пытаясь сдержать злобу. — Полагаю, вы прибыли сюда выменять свободу мадемуазель, а не обсуждать старые события. Вы привезли то, что я требую взамен?
Немного поколебавшись, Ренар кивнул и снял сумку, перекинутую через плечо. Габриэль, затаив дыхание, наблюдала, как Ренар расстегивал ремни. Он медленно извлек ничем не примечательную книгу в скромном переплете из черной кожи. Ни размером, ни толщиной она не выделялась. Так мог выглядеть сборник стихов, например.
