Джудит Макнот - Благословение небес

— Хотел меня? — - Элизабет вскочила так резко, что чуть не спихнула его, и безотчетно прикрылась простыней. — Так это… то, чем мы сейчас занимались, то есть, я хочу сказать…

— Шотландцы называют это «заниматься любовью», — ласково перебил ее Ян. -

В отличие от большинства англичан, которые предпочитают называть это

«выполнением супружеского долга», — с ядовитой усмешкой добавил он.

— Да, — отсутствующе подтвердила Элизабет, думая о том, что он хотел ее так сильно, что это причиняло ему физическую боль, — но неужели ты имел в виду это, когда столько раз говорил, что хочешь меня?

Его чувственные губы изогнулись в полуулыбке.

— Да.

Щеки ее порозовели, и, несмотря на старание сохранить строгость, в глазах ее зажглись смешливые огоньки.

— И в тот день, когда мы заключали сделку и ты сказал, что у меня есть нечто, чего ты очень хочешь, безумно хочешь… ты говорил об этом?

— Ну, помимо всего прочего, и об этом, конечно, — согласился

Ян, погладив ее пылающую щеку.

— Если бы я знала об этом тогда, — сказала Элизабет, улыбнувшись сожалеющей улыбкой, — я бы непременно потребовала дополнительных уступок.

Его неприятно поразила мысль, что, зная о своей власти над ним, она попыталась бы сделать условия сделки более жесткими. — И каких же уступок ты потребовала бы? — спросил он, тщательно следя, чтобы его лицо не отражало никаких эмоций. Она прислонилась щекой к его плечу и обвила руками его шею — Я бы сократила срок помолвки, время ухаживания и брачной церемонии.

Ее сердечная прямота породила в нем новый всплеск нежности гордости за эту женщину, не склонную к фальшивой стыдливости. Ян бережно обнял ее, глядя ей в глаза с радостным удовлетворением. Он понял, что она редкая и необыкновенная, в первые же минуты, как встретил ее, а через несколько часов уже знал, что она все, о чем он мечтал. Страстная и скромная, умная и чувственная, он любил в ней все эти качества, но больше всего восхищался качеством, которое открыл много позже — ее мужеством. Он так гордился отвагой, с какой она каждый раз поднималась навстречу противнику, даже когда этим противником был он сам. Если бы не это, Элизабет была бы потеряна для него уже давным-давно, потому что сделала бы то, что делают все. другие женщины: она уцепилась бы за первого попавшегося мужчину, который был бы ей не противен, и переложила на него свои жизненные тяготы. Его Элизабет не сделала этого, она попыталась самостоятельно справиться с денежными и жизненными проблемами. Эта мысль напомнила ему о ее бережливости, и он тут же решил, что бережливость — одно из самых очаровательных и удивительных ее качеств.

— О чем ты думаешь? — спросила она.

— Я думаю, какой я умный, что с первых минут догадался, какое ты сокровище.

Элизабет засмеялась, посчитав эти слова откровенной лестью.

— И когда же ты обнаружил это?

— Наверное, тогда, когда ты посочувствовала Галилею, — задумчиво ответил

Ян.

Элизабет не ожидала, что он отметит ее ум, а не внешность.

— Правда? — с нескрываемым удовольствием спросила она. Он кивнул, с любопытством наблюдая за ее реакцией.

— А ты что думала?

Она неуверенно пожала плечами.

— Я думала, ты скажешь, что сначала заметил мое лицо. Оно всегда вызывает у людей экстраординарную реакцию, — с неудовольствием вздохнула Элизабет.

— Интересно, почему, — усмехнулся Ян, любуясь лицом, которое считал невероятно красивым и которое принадлежало женщине, лежащей перед ним как непорочная золотоволосая богиня.

— Я думаю, это из-за глаз. Они у меня необычного цвета

— Теперь я это вижу, — поддразнил он ее, потом сказал более серьезным тоном, — но когда я встретил тебя в саду, меня очаровало отнюдь не твое лицо — по той простой причине, что я не мог его видеть.

— Прекрасно мог. Я же видела твое, хотя и было темно.

— Да, но я стоял под фонарем, а ты пряталась в тени. Я, конечно, мог разглядеть, что у тебя правильные черты лица, так же, как был в состоянии оценить и другие твои достоинства, с которыми тоже все в порядке, но, боюсь, что это все, что было доступно моему взору А потом, вечером, я увидел тебя, когда ты спускалась по лестнице. Я был так поражен, что едва не выронил из рук бокал. Ее счастливый смех тихой музыкой разнесся по комнате.

— Элизабет, — сухо сказал он, — я не такой дурак, чтобы одно только красивое личико могло свести меня с ума, а тем более заставить жениться, этого недостаточно даже для того, чтобы вызвать сильное плотское влечение.

Она увидела, что он совершенно серьезен, и перестала смеяться.

— Спасибо, — тихо сказала она, — это самый лучший комплимент, который вы могли мне сделать, милорд.

— Только не называй меня милордом, — сказал Ян все так же серьезно, — если только в самом деле не имеешь этого в виду. Мне не нравится, когда ты напоминаешь мне о моем титуле.

Элизабет прильнула щекой к его крепкой груди.

— Как вам угодно, мой господин.

Больше Ян уже не мог выдержать. Он перекатил ее на спину и жадно набросился на нее, заявляя свои права и руками, и всем телом.

— Я еще не слишком утомил тебя, дорогая? — прошептал Ян несколькими часами позже.

— Да, — ответила Элизабет, обессилено прижимаясь щекой к его плечу. — Но я слишком счастлива, чтобы сейчас уснуть.

Ян чувствовал то же самое, но считал себя обязанным предложить ей хотя бы попытаться уснуть.

— Ты пожалеешь об этом, когда утром нам надо будет выйти к завтраку, — сказал он, смеясь и придвигая ее к себе ближе.

К его удивлению, это замечание вызвало легкие морщинки на ее гладком лбу.

Она подняла к нему лицо и открыла рот, словно собираясь задать вопрос, но потом передумала и поспешно отвела взгляд.

— Что такое? — спросил он, беря ее за подбородок и поворачивая лицом к себе.

— Когда утром мы сойдем вниз, — сказала она с забавным смущением на лице,

— …все будут знать, чем мы занимались сегодня ночью?

Она думала, что он постарается уклониться от ответа.

— Да, — вопреки ее ожиданиям, прямо ответил Ян.

Она кивнула, смиряясь с этой мыслью, и повернулась в его руках.

— Спасибо, что сказал правду.

— Я всегда буду говорить тебе правду, — тихо пообещал он, и она поверила ему.

Ей вдруг пришло в голову, что прямо сейчас, когда он только что дал обещание, она может спросить, имеет ли он отношение к исчезновению Роберта. И так же быстро, как эта мысль мелькнула у нее в мозгу, она с ужасом отвергла ее.

Она не осквернит их брачное ложе этими отвратительными беспочвенными подозрениями, которые внушил ей человек, определенно имеющий зуб на шотландцев.

Сегодня утром она приняла сознательное решение довериться ему и выйти за него замуж, и теперь должна держать свою клятву любить и почитать его — тем более что у нее не было ни малейшего желания нарушать ее.