Анн Голон - Искушение Анжелики
— Ее добро? Плевала я на него! Мне его не нужно. Хотите, я вам скажу, кем была ваша герцогиня?.. Мошенницей, негодной тварью…
Продолжение этих слов затерялось в общем крике. Трое или четверо из девушек набросились на Жюльену, не помня себя от негодования.
Жюльена защищалась, отбиваясь кулаками и стараясь укусить руки, которые тянулись к ней, чтобы заткнуть ей рот и заставить ее замолчать..
— Нет, я все равно скажу, что думаю… Вы все равно со мной не справитесь, несчастные.
Вдруг голос ее ослаб, затих, и она, обессилев, упала на землю в глубоком обмороке.
Нападавшие опешили.
— Что с ней случилось? Мы едва дотронулись до нее.
— По-моему, ее ранило во время кораблекрушения, — вмешалась Анжелика, — но она не хочет никого подпускать к себе. Все же, на сей раз, ей придется смириться.
Но стоило ей наклониться над упрямицей, как та вскочила на ноги и, глядя на Анжелику с ненавистью, закричала:
— Не прикасайтесь ко мне, или я вас убью! Анжелике ничего не оставалось делать, как пожать плечами и оставить ее в покое. Жюльена забилась в угол и притаилась там, словно дикое животное.
— Ей не надо было отправляться в Канаду, — еще раз подтвердили девушки. — Из-за нее и нас тут примут за воровок и отъявленных негодяек, которых ссылают на остров Сент-Кристофер… Да, мы бедные, но все же не беглые каторжанки.
Кроткая Мария открыла свои прекрасные глаза светло-голубого цвета. В них вдруг отразился невыразимый ужас.
— Демоны, — пробормотала она. — Ах! Я вижу их, я слышу их крики в ночи… Они бьют меня!.. Демоны!.. Демоны!..
Глава 21
Вечером Анжелика, продолжая поиски возможно еще не подобранных людей, вдруг почувствовала позади себя чье-то присутствие.
Она повернулась.., и чуть не упала в обморок.
Недалеко от нее стоял единорог.
Он надменно склонял золотую шею, и его длинный острый бивень «сверкал в лучах заходящего солнца, словно хрусталь».
Узкий в этом месте песчаный берег, выгнутый в форме полумесяца, был разделен на части группами деревьев, корни которых простирались до кромки воды. Отсюда открывался вид на узкий фиорд, заросшей анемонами, который так и назывался: Бухта анемонов. Летом их здесь было множество, всех цветов. И вдруг на белом, гладком песке появились длинная шея и голова единорога.
Анжелике показалось, что все это она видит во сне, и у нее не было даже сил позвать на помощь.
В этот момент какое-то мохнатое существо, ревя как морской тюлень, поднялось из воды. Оно бросилось вперед, и его рев раздался по всей бухте, отзываясь эхом в прибрежных скалах. Существо в обличье человека пронеслось, словно ураган, мимо Анжелики и встало перед единорогом, раскинув руки.
— Не трогайте его, несчастные! Не прикасайтесь к моей любимой статуе. Я думал, что она навсегда для меня потеряна… Ах! Не трогайте ее или я вас всех убью!..
Странное существо было огромного роста. Вода и кровь ручьями текли по его бородатому лицу, капали и растекались по изорванной в клочья одежде. Глаза его горели страшным мерцающим огнем.
Услышав крики, из Голдсборо прибежали мужчины, вооруженные ножами и саблями.
— Не подходите, разбойники, погубители, или я вас задушу!
— Его надо прикончить, — сказал Жак Виньо, держа наготове свой мушкет. — Он сошел с ума.
— Нет, — вмешалась Анжелика. — Не трогайте его, оставьте. Я, кажется, начинаю понимать. Он не сумасшедший. Но есть опасность, что он потеряет рассудок.
С этими словами она подошла к несчастному, который был настолько выше ее ростом, что казался великаном, совершенно растерянным и ничего не понимающим.
— Как назывался ваш корабль, капитан? — ласково спросила Анжелика. — Ваш корабль, который разбился о скалы этой ночью?
Ее голос дошел, наконец, до помутившегося рассудка Жоба Симона. По его заросшему, как у дикого зверя, лицу потекли слезы. Он упал на колени и крепко обнял деревянную статую из золоченого дерева, которая еще недавно стояла на носу его корабля как украшение. Она была почти такая же высокая, как и он сам.
— «Единорог», — пробормотал он. — Мой корабль, который я потерял, назывался «Единорог».
— Пойдемте со мной, я вас накормлю, — сказала она, обращаясь к Жобу Симону, и нежно положила свою маленькую ладонь на его руку. От этого прикосновения затуманенный мозг несчастного начал проясняться.
— А Единорог? Что же с ним будет? — пробормотал он, показывая на деревянную статую, выступавшую из песка. — Не причиняйте ему вреда, моему Единорогу… Ведь он такой красивый!
— Его перенесут подальше от воды… А потом ВЫ установите его на нос другого корабля, месье.
— Никогда! Никогда! Я разорен, говорю я вам, разорен… Единственное, что у меня теперь осталось, так это он, мой Единорог! Он так красив! Не правда ли? Весь покрыт листовым золотом! А вместо рога я сам ему вставил этот великолепный бивень от убитого мною нарвала. Посмотрите на его розовую, закрученную как спираль, кость… Вы увидите, как она сверкает на солнце…
Так он говорил, не прерываясь, доверяя свои мысли незнакомой ему женщине, которая вела его неведомо куда. И он подчинялся ей, как ребенок.
Когда они вошли в дом к мадам Мерсело, она усадила его за деревенский стол. В домах у американских поселенцев всегда в очаге варится на медленном огне суп или похлебка. Анжелика налила ему в миску жидкого пюре из тыквы и фаршированных устриц.
Бедняга принялся жадно есть, то и дело вздыхая, и оживал с каждым глотком.
— Ну вот, теперь конец! Я разорен, — заключил он, доев вторую миску. — Учитывая мой возраст, можно сказать, что я конченный человек. Кладбище вместо нового корабля, вот что меня ждет. Я же говорил герцогине: «Все это плохо кончится». Но куда там! Эта женщина слушает только себя! Я предчувствовал, что это плаванье принесет мне несчастье. Но ведь в моем возрасте выбирать не приходится. Берешься за то, что дают! Не правда ли? Девушки вместо груза! Вот до чего я докатился. Девицы для американских поселенцев!
— Это было нелегкое путешествие — со столькими женщинами на борту!
Лицо капитана исказилось.
— Сущий ад! — вздохнул он. — Если вы хотите знать мое мнение, мадам, то женщины не должны существовать вообще.
Он затолкал в рот огромный кусок хлеба с сыром, который ему подала Анжелика, и все то время, пока он жевал, мощно работая челюстями, рассматривал ее своими маленькими пронзительными глазками.
— Все это для того, чтобы попасть на берег, в руки разбойников, заманивающих корабли. А вы, по правде сказать, не очень-то похожи на бандитку! О вас скорее можно подумать, что вы добрая и порядочная женщина. Ведь вам должно быть стыдно. Разрешать вашим мужчинам заниматься таким грязным ремеслом, грабить корабли и убивать людей.
