Сара Ларк - Лазурные берега
Это был Джеф. Цезарь.
Нора глубоко вздохнула. Сейчас ей надо было сохранять спокойствие, она не имела права терять свое лицо. Из последних сил женщина выпрямилась и сердито посмотрела на любовников, которые теперь пристыженно пытались прикрыть свою наготу.
— Лучше всего сначала оденьтесь, — сказала Нора безо всякого сочувствия.
Джеф быстро натянул на себя льняные штаны и широкую рубашку. Деирдре беспомощно смотрела на свой корсет. В конце концов Нора помогла ей зашнуровать его.
— Ты можешь уходить, — обратилась она к Джефу, а тот смотрел на нее так, словно увидел привидение. Значит, он все же вспомнил ее? В любом случае он не возражал, а явно собирался выскользнуть наружу, как побитая собака.
— Или нет, подожди…
В последний момент Нора подумала о том, насколько опасной может оказаться для молодого человека обратная дорога. Она взяла клочок бумаги и карандаш, которые лежали на полке у входа в сарай. Надсмотрщики здесь, очевидно, записывали количество доставленных кофейных зерен.
— Я выпишу тебе пропуск. Не исключено, что тебя могут схватить и наказать плетьми… Хотя… Хорошую порку вы вдвоем явно заслужили…
Нора нацарапала несколько слов на бумаге, пока Деирдре надевала платье.
— А теперь исчезни! — коротко приказала она Джефу и сунула пропуск ему в руку.
— Вы… вы нас не выдадите?
Он спросил ее об этом с таким недоверчивым видом, что Норе на секунду показалось, будто перед ней снова стоит маленький мальчик, который уже тогда действовал не раздумывая и часто попадался, и тем не менее было в нем какое-то очарование, присущее также его родителям.
— Исчезни, — повторила Нора, и Джеф вышел. — Хорошо. Итак, теперь о том, что касается тебя. — Нора повернулась к дочери, которая, ничего не понимая, смотрела вслед своему любовнику. Неужели она ожидала, что он останется и будет защищать ее? — Ты изменяешь Виктору…
— Ты ему об этом скажешь? — спросила Деирдре.
Это должно было прозвучать вызывающе, однако Нора услышала голос маленькой девочки, которая сотворила что-то нехорошее.
— Нет, — ответила Нора. Она схватила обручальное кольцо и бросила его Деирдре. — Не имеет смысла причинять ему боль. Все равно на этом все закончится.
— Ах так? — Теперь на прекрасном лице Деирдре снова появилось упрямое выражение. — А что, если я думаю по-другому? Если я… Если я хочу развестись с Виктором и выйти замуж за Цезаря…
Нора покачала головой.
— Ты католичка и не можешь развестись, — напомнила она дочери. — Но даже если бы ты и могла… тебе не удастся выйти замуж за Джефа.
— Почему? — набросилась Деирдре на мать. Она, казалось, даже не заметила, как Нора назвала ее любовника. — Потому что он черный? Ты что, забыла, что я тоже черная? По крайней мере, на бумаге… И…
Нора жестом приказала ей остановиться.
— На бумаге ты белая, — возразила она. — Но одно никак не связано с другим. Ты не можешь выйти замуж за Джефа, то есть за молодого человека, которого ты знаешь как Цезаря. Нигде на свете. Вы — родственники…
Деирдре нервно рассмеялась:
— Родственники? Но мы же… мы…
— Он твой сводный брат, Деирдре, — сказала Нора тихо. — У вас общий отец.
— Аквази был рабом на плантации моего первого мужа. — Нора решила рассказать своей потрясенной и растерянной дочери подробности этой истории. Тропический дождь капал на крышу сарая и смывал следы, которые оставили Джеф и Деирдре. — И он любил меня. А его любила Маану — моя служанка. Сложная, запутанная, отчаянная ситуация, о которой я к тому же не подозревала. Затем они вдвоем сбежали к маронам. Потом произошел набег на поместье Каскарилла Гарденс, во время которого погиб мой муж. Мароны убили бы и меня, но Аквази настоял на том, чтобы забрать меня с собой. Так мы все попали в Нэнни-Таун — легендарное поселение маронов, которое считалось непобедимым, потому что его невозможно было захватить. Аквази держал меня там в качестве своей рабыни, однако затем, когда я уже была беременна тобой, Грэнни Нэнни настояла на том, чтобы он женился на мне. В соответствии с африканским ритуалом он в то же время женился также и на Маану — в племени ашанти мужчины могут иметь несколько жен. Она тоже забеременела и через три месяца после твоего появления на свет родила Джефа. Маану и я растили вас вместе. Ей это не очень нравилось, зато вы были неразлучны. Джеф чаще цеплялся за мою юбку, чем за юбку своей матери, так что неудивительно, что вас и теперь тянет друг к другу.
— А затем папа забрал тебя и меня. — Деирдре показалось, что она что-то вспомнила.
Нора прикусила губу. Так она рассказывала Деирдре, когда та еще была ребенком, однако на самом деле все было несколько иначе.
— Дуг пробился в Нэнни-Таун и хотел нас забрать, да. Но его схватили и держали в плену — это была драматическая история. Дуг тогда чуть не лишился жизни. А Аквази попал в немилость к Грэнни Нэнни, и его изгнали. Маану, которая любила его больше жизни, ушла следом за ним, причем оставила Джефа нам. Дуг и я вернулись с вами, детьми, домой в Каскарилла Гарденс. Мы дали обещание Грэнни Нэнни, что будем растить вас, как собственных детей…
Деирдре наморщила лоб.
— С Джефом… Да, это имя мне знакомо… С ним было бы очень трудно, — сказала она, — с таким, какой он есть.
Нора кивнула.
— Да, до этого не дошло. На самом деле Аквази планировал совершить покушение на губернатора Ямайки. Маану в последнюю минуту предотвратила покушение. И поскольку Дуг выступил на защиту Аквази, его не повесили, а сослали на остров Большой Кайман. Маану настояла на том, чтобы ей вместе с Джефом разрешили последовать за ним. Губернатор выписал матери и сыну грамоты о даровании свободы.
— Да, — пробормотала Деирдре. — Оттуда он и прибыл… Цезарь. У его матери была лавка на Большом Каймане… Значит, это… это не ошибка… — Она потерла виски.
Нора покачала головой:
— Нет, ошибки быть не может. Мы, то есть Дуг и я, сразу же узнали Джефа. Он похож на своего отца как две капли воды. Смирись с этим, Деирдре. Ты не можешь любить Джефа, или Цезаря, или как бы он себя ни называл, как женщина любит мужчину. Связь с ним закончится здесь и сейчас. — Она обняла дочь, увидев на ее глазах слезы.
— Но что же мне ему сказать? — прошептала Деирдре.
— Все, что хочешь, — ответила Нора. — Можешь спокойно рассказать ему правду, хотя это, естественно, может повлечь за собой некоторые осложнения. Если он будет знать правду о твоем происхождении, то сможет шантажировать Виктора и тебя. Ведь я не ошиблась, полагая, что вы не сказали правду о твоем происхождении ни Дюфренам из Нового Бриссака, ни Дюфренам из Роше о Брюм, не так ли?
