Бертрис Смолл - Новая любовь Розамунды
— Но теперь она вместо меня будет жить при дворе! — с завистью произнесла Энни. — А я снова останусь дома!
Розамунда рассмеялась:
— Ты уже забыла, Энни, какая это морока — дальний путь? Помнишь, как ты жаловалась всю дорогу?
— Да, миледи, я уже забыла, как мучилась в пути, зато хорошо помню, как ярко светит над Сан-Лоренцо зимнее солнце! — восторженно проговорила Энни.
— Тебе удалось повидать много хорошего, Энни. Сан-Лоренцо, и двор короля Генриха, и двор короля Якова, упокой Господь его душу, — сказала Розамунда.
Энни закивала:
— Верно, верно. Но хотя бы одним глазком посмотреть на Большого Гарри! Вы долго пробудете при его дворе?
— Не дольше, чем потребуется, — ответила Розамунда.
Энни захлопнула крышку сундука, в котором были упакованы вещи хозяйки. Как всегда, она относилась к своим обязанностям добросовестно и постаралась ничего не забыть.
— Говорят, что лорд Клевенз-Карн сделает вам предложение, ежели вы его не прогоните со двора!
Розамунда сердито покачала головой. Ну почему слуги всегда знают то, чего им знать вовсе не следует?
— Энни, я собираюсь ехать в Англию и не знаю, когда вернусь домой. Как, по-твоему, есть ли Мне сейчас дело до очумевшего от любви шотландского лорда?
Энни понимающе улыбнулась:
— Знаю-знаю, вы всегда старались держать такие вещи в тайне, миледи!
— По-твоему, во Фрайарсгейте можно хоть что-то удержать в тайне? — рассмеялась в ответ Розамунда.
На следующее утро Логан вернулся во Фрайарсгейт с отрядом из тридцати человек.
— Новички останутся здесь, чтобы охранять поместье. Тех, кто постарше, я отправлю с тобой, — заявил он Розамунде.
— Как там Бэнон и Бесси? — спросила она.
— Конечно, они вчера устали с дороги, но какие же это чертенята, Розамунда! У тебя прелестные дочки. Моя экономка уже успела полюбить их как собственных внучек, а Джонни просто без ума от девочек.
— Он похож на тебя? — спросила Розамунда.
— Он в точности как твоя Бесси. Внешностью пошел в отца, а характером в мать. Такой же добродушный и покладистый, как Джинни. Конечно, с возрастом он может измениться, ведь сам я никогда не воспитывал мальчиков и не могу сказать наверняка.
— Если девочки слишком распояшутся, пошли за Мейбл, — распорядилась Розамунда. — Она сумеет призвать их к порядку. Думаю, пока ей лучше остаться здесь. Ее отсутствие будет более заметно, чем отсутствие моих младших дочерей. Еще раз спасибо тебе, Логан Хепберн, за то, что позволил мне нанять своих людей и взял на себя заботу о моих дочерях.
— Буду с нетерпением ждать твоего возвращения! — с чувством добавил Логан.
— По-моему, мне будет не хватать твоей настырности… совсем чуть-чуть, — призналась Розамунда. — Ты так вежлив и предупредителен со мной, Логан Хепберн! К чему бы это?
— Я стараюсь доказать тебе, Розамунда, что я вовсе не такой уж грубиян и выскочка, каким ты меня считаешь, и что я достоин твоей руки. Если бы я позволил себе вести себя по-старому, то приложил бы все силы, чтобы помешать тебе уехать в Лондон. Я бы схватил тебя в охапку и целовал до тех пор, пока ты не перестанешь сопротивляться. Тогда я поднял бы тебя на руки и отнес в церковь, чтобы отец Мата нас обвенчал. Но ты предпочитаешь других мужчин, и чтобы завоевать тебя, мне придется стать мужчиной твоей мечты. И когда мы наконец-то поженимся — если ты этого захочешь, — торопливо добавил Логан, — то увидишь, что я именно тот, кто тебе нужен. — Логан поклонился, встал на одно колено и подставил сложенные вместе ладони, чтобы подсадить Розамунду в седло.
Она не подала и виду, что его слова взволновали ей душу.
— Да, мне действительно не хватает твоей настырности, — лукаво улыбнулась Розамунда и многозначительно посмотрела на Логана. Ее рука, затянутая в тонкую перчатку, крепко сжимала поводья.
— Тебе к лицу этот золотистый бархат, — произнес Логан и, поднеся к губам свободную руку Розамунды, запечатлел на ней галантный поцелуй. — Мой привет и наилучшие пожелания вашему дяде Ричарду, мадам!
— Непременно передам, — ответила леди Фрайарсгейт и ударила лошадь в бока пятками.
В тот же день Розамунда добралась до монастыря Святого Катберта, где служил приором еще один ее дядя, Ричард Болтон. Он был рад гостям и оставил их ночевать в доме для паломников, пригласив Розамунду, Тома и Филиппу отобедать вместе с ним в его личных покоях. Розамунда уже больше года не видела дядю Ричарда, младшего брата Эдмунда.
— Итак, племянница, хотя мой брат старался извещать меня обо всех твоих приключениях, я все же удивлен, что ты снова едешь ко двору. В прежние времена ты никогда не выказывала особого интереса к придворной жизни, — заметил приор.
— Я по-прежнему не питаю к ней интереса, но королева приказала мне явиться, и я сочла это хорошей возможностью для Филиппы появиться в свете и быть представленной королю. Пройдет совсем немного времени, и настанет пора искать ей мужа.
Приор согласно кивнул:
— Да, Филиппа уже совсем большая. — Обращаясь к девочке, он спросил: — Скажи, дитя, у тебя никогда не возникало желания послужить Святой церкви?
— Только в качестве жены и матери, милорд приор, — вежливо ответила Филиппа.
Ричард усмехнулся.
— Чувствуется твоя школа, — сказал он Розамунде.
— Эдмунд говорит, что она напоминает ему прабабушку, — с улыбкой ответила Розамунда.
— Да. Супруга нашего отца была женщиной здравомыслящей и великодушной, — задумчиво проговорил приор. — Она не делала различия между сыновьями своего мужа, хотя это было не так-то легко, ведь мы с Эдмундом были незаконнорожденными. Тем не менее и любви, и строгости нам всем доставалось поровну. А теперь объясни мне, с какой стати королеве Екатерине потребовались услуги какой-то провинциальной помещицы?
Розамунда объяснила приору причину, по которой, как она считала, ее захотели видеть при дворе.
— Тебе следует вести себя крайне осторожно, — посоветовал приор. И снова с улыбкой обратился к Филиппе: — Ступай с братом Робертом, дитя. Он покажет тебе мое маленькое королевство, пока еще не совсем стемнело. Утром вам будет не до того.
— Если вам захотелось поговорить наедине с моей мамой, — сказала Филиппа, — вы могли бы просто сказать мне об этом, милорд приор!
— Вот я и говорю, — спокойно ответил Ричард, нисколько не гневаясь на детскую дерзость.
Когда девочка вышла, приор заговорил с Розамундой о том, что его беспокоило.
— Когда-то ты была любовницей короля. И твоя связь с графом Гленкирком может вызвать в нем ревность. Тебе придется проявить величайшую предусмотрительность, Розамунда, иначе не миновать беды!
