Роберта Джеллис - Каштановый омут
Вечером двадцать седьмого мая Джиллиан в сопровождении Джеффри вернулась в Тарринг. Его несколько обеспокоило то, что в замке оставалось не более тридцати воинов, и он предложил либо оставить ей свой отряд, либо остаться самому до прибытия Адама. Она с благодарностью отказалась. В сложившихся обстоятельствах казалось невероятным, чтобы на Тарринг кто-нибудь напал. Кому было нападать? Тем более что в пяти милях находился сэр Ричард с отрядами, готовыми выйти в поход против Бексхилла. Даже если бы случилось невероятное, и какая-либо армия, предводительствуемая мятежным рыцарем, попыталась ограбить замок, сэр Ричард пришел бы на помощь в течение двух часов.
С другой стороны, Джеффри сам не мог чувствовать себя в безопасности без тех двадцати человек, которые сопровождали их. И оставить Джеффри возле себя Джиллиан не могла. Джоанна должна была вот-вот родить. Элинор раньше приезжала из Роузлинда побыть с дочерью, но, когда Джиллиан и Джеффри выехали из Хемела, ее еще не было. Джеффри старался скрывать свою тревогу, но видно было, что он очень беспокоился, оставляя жену одну. Хотя чем он мог помочь Джоанне, думала Джиллиан со скрытым удивлением. Но она знала, что Джоанне хотелось, чтобы он был рядом, и не стала бы задерживать его, даже если бы боялась осады Тарринга.
Джеффри не стал настаивать и покинул Тарринг с первыми лучами солнца утром двадцать восьмого. Через час или около того Джиллиан отправила гонца в город, чтобы сообщить торговцам, которым были заказаны специи и шелковые ткани для нее, что они могут прибыть со своими товарами в замок. Примерно в те же минуты, когда гонец выехал из замка, дом торговца, где жил Осберт, покинул другой гонец с приказом Людовика кастеляну Пивенси, чтобы его гарнизон двигался в сторону Тарринга. Осберт добавил, что это должно быть сделано как можно быстрее и уж во всяком случае, в ближайшие два дня, так как неизвестно, когда вернется Лемань со своим войском. В данный момент, писал он, в замке находилось не более пятидесяти мужчин, способных держать оружие.
Вообще-то Осберт был почти уверен, что Адам не приедет в Тарринг. В замке не оставалось людей, которых он захотел бы взять с собой в Бексхилл, и никаких запасов для войны. Чего же ему тогда приезжать? Осберту казалось невероятным, что мужчина может хотеть повидаться с какой-либо женщиной и ради этого свернуть с пути завоевания добычи. Но что будет, если Адам вернется после того, как Тарринг окажется в руках Осберта? Люди из Пивенси не смогут оставаться долго – они понадобятся в собственном замке. Пока торговец стряпал послание Джиллиан, что, дескать, он ждет судна, которое должно прибыть через день или два, и после этого сразу же доставит ей ее заказ, Осберт еще раз обдумывал свой план. Как ни крути, лучше будет убить Джиллиан, тогда земли наверняка станут его, и нельзя будет опасаться, что она сбежит или ее похитят у него.
Единственная проблема, с которой он мог встретиться, состояла в том, что командир отряда из Пивенси будет знать, что она во время захвата замка была еще жива. Некоторые люди с глупым предубеждением относятся к убийству женщины, и, кроме того, существует этот дурацкий закон насчет того, что нельзя унаследовать земли человека, которого ты убил. Осберт понимал, что ему понадобится какое-нибудь оправдание. Если бы он мог приказать Жану убить ее, а потом обвинить Жана в этом преступлении и казнить…
Нет. Осберт вздохнул и отбросил эту идею. Жан был слишком умен, чтобы попасться в такую ловушку. Кроме того, Жан понадобится ему, чтобы привести отряд из Пивенси к задним воротам. Очень немногие из окружения Осберта знали об их существовании. Ему придется расправляться с Джиллиан самому, и для этого не понадобится много времени. Как только стража будет отведена от задней двери и заменена человеком или людьми Осберта, он убьет Джиллиан еще до того, как воины из Пивенси войдут в замок. Однако он не сможет убить ее там, где их смогут увидеть слуги. Они всегда вставали на ее и этого безмозглого калеки сторону, а Осберт будет один и без оружия, хотя под плащом он спрячет меч. Слуги Невилля…
Имя человека, которого он убил, навело Осберта на мысль. У него уже было совершенно готовое оправдание и готовый способ. Разумеется, Джиллиан признается ему, что она убила Невилля, а потом покончит с собой, бросившись через то самое окно, через которое был выброшен ее муж. Он мог сказать, что воспоминание об убийстве пожирало ее изнутри, не давало покоя, и, когда она увидела своего второго мужа, ради которого убила первого, в том самом месте, где совершила преступление, это доконало ее. Ликуя, Осберт поздравил себя с прекрасной находкой. Все шло, как надо.
Среди сторонников Людовика не все оставались в неведении насчет происшедшего в Линкольне. За несколько дней до того, как гонец Осберта прибыл в замок Пивенси, кастелян этого замка умчался в Лондон посоветоваться со своим хозяином. Гонца Осберта поэтому тоже отправили в Лондон. Гонец подозревал, что послание, которое он вез, было срочным, но он любил своего хозяина не больше, чем все остальные слуги. Немного поколебавшись, он выбросил письмо в ближайшую канаву. Он отправится в Лондон, но только ради того, чтобы узнать, что произошло на самом деле. Если поражение действительно такое, как говорили в Пивенси, ему было бы лучше спрятаться в Лондоне, поступив на другую службу, или бежать подальше. Мысль о том, чтобы вернуться и предупредить Осберта, даже не пришла гонцу в голову. Осберт никогда ни жестом, ни словом, ни взглядом не показывал, что его заботит судьба слуги, так почему он должен заботиться об Осберте?
Слухи о поражении в Линкольне распространились широко и дошли не только до любителей поболтать из Пивенси. В Бексхилле сэр Годфри тоже узнал о неприятностях Людовика. Правда, ему сообщили об этом в весьма приукрашенной форме. «Не верьте сплетням о разгроме, – писал его корреспондент. – Северная часть страны не имеет реальной ценности, а южные графства принц продолжает удерживать крепко. Лондон тоже принадлежит ему, а пока он удерживает Лондон, его дело непобедимо». Эти слова не только не убедили сэра Годфри, но еще больше взволновали его. Он-то как раз совсем не был уверен, что конечная цель принца совпадает с его собственной.
Это письмо сэр Годфри получил двадцать четвертого мая. Двадцать пятого он отправил своего старшего сына и двух младших братьев попытаться выяснить все основательнее. К двадцать восьмому он уже знал истинные масштабы поражения Людовика, знал и о том, что почти каждый замок из тех, что не принадлежали французам, либо уже сдался Пемброку, либо вел с ним переговоры. Он-то собирался сопротивляться Адаму, рассчитывая на помощь из Пивенси и Гастингса. Теперь он понял, что не получит никакой помощи, если Адам все-таки придет к Бексхиллу. Однако, с другой стороны, если Адам придет и он сдастся, вполне возможно, что после отъезда Адама люди Людовика воспользуются этим, чтобы захватить Бексхилл. Вполне вероятно, что Адам вернется помочь ему, но, может быть, и нет. Он может подумать, что будет лучше предоставить людям Людовика выгнать его, а потом востребовать замок от имени Джиллиан, когда война закончится, и поставить туда своего кастеляна.
