Бертрис Смолл - Обрести любимого
— Бабушка! Подумай, что ты говоришь! Такое обвинение является клеветой, которая может поставить под угрозу наши жизни, — зашумел Илия Кира.
— Помолчи! — приказала она ему. — Это я создавала богатство нашей семьи, кстати, задолго до того, как ты увидел божий свет! Если бы не твои сыновья, Илия, мне бы, наверное, не нужно было бы беспокоиться о будущем Кира. Все эти годы ни я, ни наша семья не процветали бы, если полагались только на логику. Нужно полагаться и на природное чутье тоже. Это то, чему ты, на свою беду, никогда не научишься.
Я говорю не праздные вещи. Прошлой весной, когда леди Бэрроуз впервые посетила меня, наш разговор был неожиданно прерван появлением Чикала-заде-паши, который был у нас в доме, обсуждая дела с тобой, Илия. Ему очень понравилась Валентина, и он не скрывал этого.
Если бы она была одной из наших рабынь, он бы не ушел из дома в тот день, не купив ее, уверяю тебя. Я помню, что подумала тогда, как удачно, что моя молодая английская гостья уезжает в Крым. Он очень чувственный человек, который и в самом деле посмеет похитить женщину на улице, если она ему понравится. Каким-то образом он, должно быть, узнал о том, что она вернулась в Стамбул.
Подумайте сами! Никто не видел, как похищали Валентину, и никто не признался, что видел это. Каждый невольничий рынок и каждый бордель Стамбула тщательно обыскивали три раза! Тем не менее не нашли ничего. Почему? Этот вопрос я задавала сама себе снова и снова. Почему? Почему ничего не нашли?
— Может быть, ее сразу же вывезли из города и продали на каком-нибудь невольничьем рынке за границей? — рискнул предположить Илия.
Эстер Кира раздраженно засопела.
— Кто, — уничтожающе спросила она, — стал бы похищать безвестную женщину в чадре, которая легко могла оказаться самой валидой? Из того, как женщины Стамбула одеваются на улице, нельзя понять, молодые ли они или старые, красивые, рябые или безобразные. Нет. Это было спланировано кем-то, кто был знаком с Валентиной и всегда точно знал, где она находится.
— Почему же вы не думаете, что это был сам султан. Эстер? — спросил Симон Кира. — Вы сказали, что он заинтересовался леди Бэрроуз.
— Да, — согласилась старая дама, — но валида защитила Валентину от султана, сказав, что она его сестра через Марджаллу, что на самом деле, конечно, не так. Несмотря на то что султан ради своей безопасности, хотя и неохотно, но уничтожил собственных младших братьев, он всегда брал под защиту своих сестер и других родственниц. Он не осмелился бы на кровосмешение. И у него не было причин сомневаться в словах Сафии. Что касается султана Мехмеда, Валентина считается его сводной сестрой. Я уверена, что в этом деле преступником является визирь.
— Бабушка, мы не можем обвинить Чикала-заде-пашу в похищении леди Бэрроуз, не имея на то доказательств, — занервничал Илия Кира.
— Разве я так глупа? Неужели ты считаешь меня безмозглой старухой, которая не знает этого, мой сверхосторожный внук?
— Я не был так осторожен в деле с Инсили, — напомнил он, — и это маленькое приключение едва не стоило мне двух сыновей и дочери.
— Тогда ты был моложе. Илия, — сухо сказала Эстер Кира, — но, как и большинство людей, с возрастом ты стал менее храбрым. Я же, однако, трусихой не стала.
Звук, похожий на сдавленный смех, вырвался у Симона Кира, который попытался кашлем скрыть такое нарушение правил приличия.
Глаза Эстер Кира сверкнули, но она даже не удостоила взглядом своего правнука.
— Давненько я не виделась с Латифой Султан, — сказала она. — Пусть она придет ко мне в гости, когда ей будет удобно. Она узнает, что творится в доме визиря, и расскажет мне об этом.
— Кто такая Латифа Султан? — спросил Патрик Бурк.
— Она жена, единственная жена Чикала-заде-паши, — ответила старуха. — Она оттоманская принцесса, правнучка султана Селима I. Ее прабабка была второй женой султана Фирюси, и она является потомком одной из дочерей Фирюси, Гюзели Султан, которая приходилась ей бабкой. Ее отец — сын Гюзель. Будучи оттоманской принцессой, Латифа Султан обладает правом позволять или запрещать своему мужу брать других жен. Только однажды Чикала-заде-паша обратился за разрешением взять вторую жену. Она дала свое согласие, потому что она добрая женщина с замечательной душой.
Женщина, о которой шла речь, была шотландской красавицей, которую похитили и прислали визирю в качестве подарка. Чикала-заде-паша без памяти влюбился в эту женщину, Инсили. Однако она хотела только одного — вернуться к своему мужу и семье.
— Удалось ей это? — спросил лорд Бурк.
— Она таинственным образом исчезла с личного острова визиря, который расположен на середине Босфора, — сказала Эстер Кира. — Визирь считает, что она умерла.
— Это действительно так? — настойчиво спросил лорд Бурк. Эстер Кира улыбнулась, обнажая почти беззубые десны.» Нет»— это все, что сказала она. Патрик понимающе улыбнулся.
— Я передаю дело об исчезновении Валентины в ваши необыкновенно способные руки, — тихо сказал он.
Эстер Кира явно обладала большей властью, чем думали ее английские гости.
— Уйдите все, — попросила Эстер Кира. — Все, кроме лорда Бурка.
Мужчины послушно вышли, однако Симон Кира задержался и поцеловал старушку. Она потрепала его по руке, понимающе кивая.
Они с Патриком остались вдвоем.
— Валентина пропала уже более трех месяцев назад, мой господин. Вряд ли она избежала знаков внимания визиря. Вы, конечно, хотите освободить ее из заточения. Но вы должны отдавать себе отчет, что она будет иной женщиной. Возможно, при таких обстоятельствах вы захотите найти себе другую жену.
— Если я понимаю вас, Эстер Кира, вы хотите мне сказать, что Чикала-заде-паша использовал Валентину, как мужчина использует женщину.
Эстер Кира кивнула.
— Я любил Валентину всю свою жизнь, Эстер Кира, — сказал Патрик Бурк. — Я по глупости позволил ей выйти замуж за другого, ошибочно считая, что такая красавица, как она, заслуживает более громкого имени и состояния, чем было у меня. Вместо этого Валентина вышла замуж за человека не большей значимости, чем я сам, и не по любви, а только из-за того, что двум ее сестрам родители не позволяли выходить замуж, пока не выйдет замуж Валентина.
Он пристально посмотрел на нее и сказал:
— Я поклялся, что во второй раз я ее не упущу. — Лорд Бурк взял сморщенную руку Эстер Кира и смотрел в ее темные, сочувствующие глаза. — Мне все равно, владел ли Чикала-заде-паша ее телом или нет, потому что ему она никогда не будет принадлежать. Она моя. Я хочу вернуть ее, Эстер Кира. Я знаю свою Вал. Что бы он ни сделал с ней, она не сдастся ему. Он может овладеть ее телом, но не сердцем. Она вверила себя мне, когда приняла мою любовь. Я не знаю, с охотой ли принял Инсили ее муж. Думаю, что да, потому что он, должно быть, сильно любил ее, если устроил ее побег. Так же и я люблю Вал.
