Виктория Холт - Жена ювелира
– Конечно, не подхожу. Уилл Шор, по крайней мере, порядочный человек.
– Вы думаете, что благородный лорд не порядочен?
– Думаю, что нет, Кейт.
– Но он просто обворожителен.
– Не сомневаюсь. И ловлю тебя на слове.
– Разве у вас нет желания увидеть его вновь?
– У меня нет желания стать его любовницей на неделю.
– Драгоценности на его одежде…
– Меня не интересуют его драгоценности. К тому же они не являются гарантией порядочности.
Кейт подумала, что все это сведет ее с ума. Как ей знать, что следует делать? Рано или поздно отец заставит Джейн выйти замуж за Уилла Шора – и тогда девушка будет несчастной всю жизнь.
– Хватит об этом, – сказала Джейн. – Дай мне бокал вина, я успокоюсь и засну.
В комнате царил полумрак. Мерцающий свет от единственной свечи падал на стол.
«Я должна сделать это, – убеждала себя Кейт. – Он сказал, что Джейн не ощутит никакого привкуса и что снотворное не причинит вреда. У нее будет сладкий, тихий сон – и она проснется в его объятиях. Если я обещала, то сделаю это».
Кейт всыпала порошок в вино и поднесла его Джейн, едва не пролив – так дрожали ее руки. Холодный пот струился по спине. Господи, что она делает! Ей следует выхватить у нее бокал и признаться во всем. Но слишком поздно – Джейн уже выпила вино, ничего не заметив. Она легла на спину, ее лицо побледнело и веки опустились. Кейт сидела рядом, наблюдая за госпожой.
Прошло несколько минут, Кейт не шевелилась, она прислушивалась к звукам готовившегося ко сну дома. Она слышала, как в свою комнату тяжелой походкой прошел Томас, как в большом зале слуги стелют постели и укладываются спать. Они не заметят ее отсутствия, так как решат, что она спит в комнате Джейн. К тому же они всегда так устают, что буквально валятся в постель, как только она готова, и тут же засыпают. Позже она проберется в зал, а утром притворится, что спала здесь всю ночь. Времени для этого достаточно.
Она подождала, пока все утихнет, подошла к окну и застыла в ожидании сигнала. Ждать пришлось недолго. Снизу раздался долгий приглушенный свист. Это был сигнал.
Ей осталось только спуститься по лестнице и впустить незнакомца в дом. Остальное он сделает сам.
Но сейчас, когда настал решительный момент, Кейт охватили сомнения. Она чуть было не отдала беспомощную девочку в руки человека, которого едва знала! Внезапно Кейт поняла, что не смеет этого делать.
Позже она не могла вспомнить, что произошло в следующие несколько секунд. Она не помнила, как, пронзительно крича, побежала по коридору и начала колотить в дверь хозяина. Ей казалось, что она простояла там очень долго, прежде чем он распахнул дверь и появился на пороге в камзоле, поспешно накинутом на плечи. Лицо его было багровым, рот перекошен.
– Что все это значит, женщина? – требовательно спросил он; а Кейт, рыдая, упала ему на грудь.
– Он там, хозяин!.. Он там! Он пришел, чтобы увезти госпожу. Он дал мне что-то, чтобы подсыпать ей в вино…
– Кто?! Что все это значит, я тебя спрашиваю?! Кто это и где этот человек?
Упоминание о дочери вызвало у Томаса страх. Он достаточно хорошо знал такого рода авантюры, которые позволяют себе молодые повесы, и даже из бессвязных слов Кейт понял, что здесь затевалось. Томас схватил Кейт за руку и поволок к комнате Джейн. В ужасе он посмотрел на лицо дочери – оно было неестественно бледным и совершенно неподвижным.
– Джейн! – Томас отпустил руку Кейт и склонился над дочерью. – Моя маленькая Джейн…
Он услышал, как бьется ее сердце, и почувствовал огромное облегчение. Он все понял… Джейн была не первой, кому подмешивали дурман, прежде чем похитить. Томас повернулся к Кейт, схватил ее за плечи, затряс неистово, а затем отшвырнул. Лежа на полу, она с ужасом смотрела на хозяина.
Он склонился над ней, схватил за горло и снова встряхнул.
– Ты расскажешь мне все, прежде чем я убью тебя! – прорычал он.
Постепенно всплыла вся история – встреча Кейт с незнакомцем во дворе собора Святого Павла, послания, безразличие Джейн и, наконец, заговор. Пока Кейт говорила, ее трясло и колотило, но на лице ее блуждала отрешенная улыбка облегчения. Пусть ее изобьют так, как не били никогда, ей все равно. Зато она спасла Джейн.
Томас оставил ее лежащей в изнеможении на полу. Он спустился вниз и отпер входную дверь. Лишь мгновение он, глубоко возмущенный, стоял лицом к лицу с лордом Гастингсом. Гастингс первый пришел в себя, повернулся и поспешно пошел прочь. Томас устремился за ним, повелевая остановиться; но Гастингс вскочил на коня и умчался, оставив взбешенного купца, босого и едва одетого, потрясать огромными кулаками в сторону исчезавшей в темноте фигуры.
Проснулся весь дом. Подмастерья собрались на лестнице, они шептались со слугами и служанками. Грабеж? Кто-то пытался проникнуть в подвалы?
– Возвращайтесь в постели, все до одного! – загремел Томас, и они, крадучись, поспешили в зал, а хозяин, топая босыми ногами, вернулся в комнату дочери.
Кейт, рыдая, стояла на коленях у постели, а Джейн все еще спала неестественно глубоким сном. Томас склонился над Кейт, схватил ее за ухо и приподнял.
– Ступай в мою комнату и достань плащ. Принеси его сюда немедленно.
Кейт вернулась через несколько секунд. Он схватил плащ и завернулся в него, а Кейт, дрожа, осталась стоять рядом.
– Давно ли моя дочь в таком состоянии?
– Я… я не знаю.
– Ты не знаешь? Ты, порочная, гулящая девка! Это ведь ты подмешала ей дурману, разве не так?
Кейт кивнула.
– Лучше бы я умерла, хозяин.
– Жалеешь, что не умерла! Ты еще пожалеешь, что родилась на белый свет. Я еще с тобой разделаюсь. Перестань хныкать, говорю тебе. Клянусь Пресвятой Богородицей, ты поплатишься за это.
– Да, хозяин, накажите меня! – вскричала Кейт. – Я буду рада каждому удару, потому что поняла, что вполне заслуживаю их.
– Удару! Не думай, что простая порка будет тебе достойным наказанием за сегодняшнюю ночь. Завтра же я вышвырну тебя на улицу!
Кейт онемела от потрясения. На улицу, без дома, без еды – кроме той, что она сможет выпросить!.. Кто возьмет ее в дом, узнав, как она расплатилась с Томасом Уэйнстэдом за его доброту?
Он снова и снова заставлял ее рассказывать все от начала до конца. Что говорил незнакомец? Что отвечала Джейн? Он был очень доволен, что его дочь не участвовала в грязной интриге, и был склонен к тому, чтобы проявить к Кейт снисходительность.
Так они просидели всю долгую ночь. Томас время от времени, рыча, задавал то один, то другой вопрос, Кейт тихонько плакала, представляя собственное будущее в самых мрачных тонах.
Перед рассветом Джейн начала проявлять признаки жизни. Томас склонился над постелью.
