Джо Гудмэн - Сладкая месть страсти
— Что случилось с солдатом, который изнасиловал Меган? — без всяких предисловий спросил он.
— Я его подстрелила.
— То есть он мертв?
— Тетя Пегги научила меня, что надо стрелять именно так.
— Понятно, — задумчиво сказал он. Она стала гораздо жестче. Если у него по крайней мере была юность, то Мэри Кэтрин сразу стала взрослой. Возможно, многие острые углы — это заслуга полковника Аллена.
— Кажется, температура у вас спала. Вы чувствуете себя лучше?
Он сел, потянулся и протянул руку к корзинке.
— Я чувствую себя вполне сносно. — Пальто, которым его укрыла Мэри Кэтрин, соскользнуло с плеча, и девушка поспешила его поправить.
— Мне пора идти, вернусь я только утром, — сказала она.
— Я никуда не собираюсь уходить.
— Но вы должны понимать, что не сможете долго здесь оставаться, — с беспокойством сказала она. — Моя тетя в конце концов вас обнаружит.
— Я понимаю, — ответил он. — Какой сегодня день?
— Четверг.
— Тогда в понедельник я перестану вас беспокоить. — Он подцепил вилкой запеченное яблоко и начал есть.
— И куда вы пойдете?
— Домой.
Против своей воли она заинтересовалась:
— Это в Нью-Йорке?
— Да.
— И что вы там будете делать?
— Работать на отца. Он владелец и издатель «Кроникл».
— А вы действительно хотите этим заниматься?
— Да. Насчет этого я никогда не задумывался — я всегда знал, что хочу быть газетчиком. А вот Кристиан — мой старший брат — это дело не любит. Хочет быть художником. — Он умолк, чтобы проглотить кусок и сделать большой глоток из фляжки, которую принесла Мэри Кэтрин. От виски по телу распространилось приятное тепло.
— Я думала, вы фотограф.
— Я и есть фотограф. Кристиан привил мне к этому интерес. Я хочу, чтобы фотографии заняли в газете подобающее место.
— Значит, для вас ничто не изменилось? — сказала Мэри Кэтрин. — Я имею в виду — по-настоящему. Вы отправляетесь домой, где вас ждет газета, ждет семья, а может быть, и возлюбленная, и через несколько месяцев для вас все будет позади.
Логан не мог поверить своим ушам.
— Да, как будто ничего и не случилось, — продолжала она, не понимая, что вступает на опасную почву. — Однажды утром кто-то разбудит вас пинком в ребра, и вы даже не станете возражать. Вы даже не вспомните, почему это вас когда-то беспокоило.
— Убирайтесь отсюда! — сказал он.
— Вы даже не…
— Мэри Кэтрин! — В голосе его звучало крайнее раздражение. — Оставьте меня.
Только сейчас она поняла, что Логан по-настоящему рассержен. Но почему? Ведь она сказала правду. Вернувшись в свой город, он забудет о войне, забудет о ней и ее семье. Поднявшись на ноги, Мэри Кэтрин стряхнула с себя солому и направилась к лестнице.
— Кейти!
Еще один шаг — и он уже не сможет ее видеть. Однако в голосе Логана звучало нечто такое, что заставило ее остановиться и поднять на него глаза.
— У меня нет возлюбленной, — сказал он.
Мэри Кэтрин не знала, что больше ее возмутило — то, что она покраснела до корней волос, или то, что Логан расхохотался, причем в смехе его чувствовалась жестокость.
В пятницу утром Мэри Кэтрин приготовилась держаться с Логаном как можно суше. Попрактиковавшись перед зеркалом и уверившись в своей способности игнорировать Логана, Мэри Кэтрин снова пришла в сарай и поднялась на чердак только после того, как переделала все дела внизу.
Ее поведение вызвало у Логана искренний смех. Все ее жесты были настолько наигранны, что ее трудно было воспринимать всерьез. Наверное, опять начиталась каких-нибудь историй.
— Вы надо мной смеетесь! — с возмущением сказала Мэри Кэтрин.
— Смеюсь.
— Ублюдок янки!
— Насчет янки — все верно. Но вот мои отец с матерью страшно бы удивились, услышав, как меня называют ублюдком.
Он все еще смеялся над ней. Забыв о своих приготовлениях, Мэри Кэтрин поспешно покинула чердак. Вечером она имела с тетей серьезную дискуссию относительно терпимости и гнева. Эта беседа привела Пегги в полное недоумение, но Мэри Кэтрин сразу почувствовала себя лучше.
В субботу она заметила в Логане явные перемены. Он был уже не таким бледным, сидел прямее и выглядел бодрее. По лестнице спускался и поднимался вполне уверенно.
— Что, по мнению вашей тети, вы здесь делаете? — спросил Логан. Мэри Кэтрин принесла из дому колоду карт, и теперь они играли в покер на соломинки. Полностью сосредоточившись на картах, она нервно покусывала губы. — Вы меня слышите? Я задал вопрос.
— Я знаю. Я думаю. Две карты, пожалуйста. — Логан дал ей две карты.
— Так что?
— Она думает, что я читаю вслух. Три к одному.
— Что читаете? — Он принял ее ставку и открыл карты. Все три были одной масти.
— Семь к пяти, — сказала она. — Я выиграла. — Она сделала паузу. — В очередной раз.
— Рад, что вас не было в тюрьме Либби, иначе бы я отдал вам последнюю рубашку.
Об этом она не хотела знать и тем не менее спросила:
— Вы были в Либби?
Логан кивнул. Собрав карты, он начал снова их раз — давать.
Мэри Кэтрин сказала себе, что больше ничего знать не хочет.
— И как долго?
— Почти с того самого момента, как я оставил вас в Вашингтоне.
— Боже мой! — тихо ужаснулась она. — Так вы только что вышли?
— Да.
— Они вас отпустили?
— Нет, не совсем так.
— О Боже! — снова воскликнула она. — Значит, вы сбежали!
— По вашему тону я могу понять, что это хуже, чем быть просто ублюдком янки.
— Как вы можете с этим шутить? Вы не должны были мне об этом говорить. Думаете, я на вас не донесу? — Руки ее беспрестанно сжимались и разжимались.
Бросив карты, Логан схватил ее за руки.
— Что такое, Кейти?
Почувствовав, что Логан хочет заглянуть ей в глаза, Мэри Кэтрин гордо вскинула подбородок. Однако Логану этого было недостаточно. Его холодный взгляд требовал ответа, причем в его глазах было нечто такое, что приковывало внимание Мэри Кэтрин и не давало ей отвернуться.
— Это неправильно, — тихо сказала она. — Я не должна была вас прятать. Пока вы не упомянули тюрьму Либби, я думала, что вы дезертир. До сих пор не было ничего особенно плохого в том, что я вам помогаю. А теперь все стало по-другому.
— Неужели то, что я когда-то вам помог, так мало для вас значит, Кейти?
— Не зовите меня так.
Он слегка встряхнул ее руки.
— Да или нет?
Она вырвала у него руки и принялась машинально собирать карты.
— Я не просила вас о помощи. Мама и Меган тоже не просили.
— Понятно. — Желудок начал завязываться в узел Логан был рад тому, что больше не держит ее за руки, так как у него внезапно вспотели ладони. — Пожалуй, сейчас нет места для гордости. Мне нужно ваше молчание. Если меня поймают, то сразу убьют, а если мне придется вернуться в тюрьму, я там умру. Вы согласились с тем, что я могу остаться здесь до понедельника. Пусть так и будет.
