Джулия Грайс - Любовный огонь
Но тут тетя. Ровена невольно спасла Бренну от неприятного общества, ударив в китайский гонг и возвестив о начале вечера. Смеясь и болтая, приглашенные потянулись в гостиную, где бледная взволнованная Абьютес уже сидела за арфой.
Она стала играть, опустив глаза и мрачно поджав губы, не обращая внимания на отчаянные жесты матери, безмолвно требующей, чтобы дочь улыбалась. Потом Джессика, куда более смелая и спокойная, помня на этот раз, что хмуриться ни в коем случае нельзя, исполнила несколько фортепьянных пьес, снискав одобрительные аплодисменты. Громче всех хлопал Ульрик Ринн. Наконец настала очередь Бренны, которая пела старые любовные баллады своей родины на гэльском языке. Для нее эта часть вечера была лучшей, позволявшей хотя бы ненадолго отдаться колдовским чарам музыки. Гости притихли, и даже Мелиссу Ринн, казалось, захватили жалобные нежные мелодии: все это время она не шевельнулась, загадочно блестя глазами…
Бренна уже почти допела последнюю песню, когда у дверей послышался легкий шум – на пороге появился запоздалый гость. Бренна, чуть скосив глаза, увидела высокого широкоплечего мужчину, двигавшегося с легкостью и грацией дикого жеребца. Светло-каштановые, выгоревшие на солнце короткие волосы слегка вились на писках. На загорелом до черноты лице сверкали ясные синие глаза, смотревшие словно в самую душу девушки. Черты лица, казалось, высеченные резцом скульптора, почти идеальные в своем совершенстве, чуть портили раздвоенный подбородок и две глубокие ямочки в уголках рта.
Бренне удалось допеть до конца, хотя ее почему-то бросало то в жар, то в холод. Она не знала, куда девать глаза и руки. Этот пронизывающий взгляд выводил из себя, будто незнакомец прикасался к ней, нежно лаская слегка загрубелыми ладонями.
Бренна не помнила, как встала из-за фортепьяно и в знак благодарности присела перед аплодирующими гостями. Она смутно сознавала только, что мужчина направляется к ней. Фрак и панталоны цвета голубиного крыла обтягивали его, как вторая кожа. Девушка заметила, что его плечи необычайно широки, талия тонка, а ноги стройны и мускулисты.
Он оказался рядом и властно взял Бренну за руку, словно пришел специально ради нее.
– Кто вы? – В бархатном баритоне незнакомца отчетливо слышался бостонский акцент. – Я думал, что знаком со всеми молодыми леди в Новом Орлеане, но, очевидно, ошибался. Вы недавно приехали?
– Я… меня зовут Бренна Лохлан.
– Бренна Лохлан, – медленно повторил он, наслаждаясь звуками ее имени.
– Да, племянница тети Ровены… приехала из Дублина, где я… мой отец…
– Надеюсь, я не смутил вас своим поздним прибытием?
Его глаза смеялись: казалось, он прекрасно понимал, что с ней творится и почему она запинается на каждом слове.
– Знай я, что вы так чудесно поете, уверяю, постарался бы приехать как можно раньше.
– Благодарю за комплимент, – сухо ответила Бренна. – Нет, вы не смутили меня. И, кстати, кто вы? Не помню, чтобы вы представлялись.
– Кейн Фэрфилд, недавно вернувшийся после созерцания всех чудес Востока.
– Кейн Фэрфилд! Тот самый, кто… – Вспыхнув, она поспешно прикусила язык.
– Тот самый, о ком сплетничает весь город? Вижу, вы уже кое-что слышали обо мне, – расхохотался он. – Похоже, люди вроде меня вечно шокируют порядочных дам, восседающих в чистеньких гостиных и считающих, что мужья должны иметь лилейно-белые руки и бездельничать с утра до вечера. И все же… – Он улыбнулся ей, и Бренна сочла его слишком самоуверенным. – И все же эти самые леди обожают, когда в их жизни случаются небольшие приключения, и с наслаждением ожидают, что каждую минуту может произойти нечто невероятное… хотя и признают подобные фантазии крайне неприличными.
Он словно прочитал ее мысли. Девушка вырвала руку и отступила.
– Вы, кажется, большой знаток женщин, не правда ли? Возможно, некоторые и ведут себя именно так, но далеко не все!
– Возможно, – пожал плечами Кейн. – А может быть, и нет, дорогая Бренна. Мы ведь почти не знакомы, не правда ли?
– Совершенно верно, и я сомневаюсь, что нам доведется познакомиться поближе!
– О; на это не надейтесь, Бренна Лохлан. Нам с нами суждено весьма близко узнать друг друга.
Их взгляды скрестились, и глаза Кейна полыхнули синим пламенем. Бренна почувствовала себя кроликом, сжавшимся в ожидании неминуемой гибели от зубов лисицы. Спасительный гнев отрезвил ее. Как смеет Кейн смотреть на нее с таким видом, словно она – одна из тех женщин, которых оп может «заставить плясать под свою дудку», как утверждала Абьютес? Ну так вот, она, Бренна, не то что остальные! И ни один мужчина не возьмет над ней верх и не сумеет укротить взглядом!
Они не отводили глаз до тех пор, пока колени Бренны не подогнулись.
– В один прекрасный день, леди… – начал он так тихо, чтобы не расслышали окружающие, но в этот миг кто-то встал рядом, и чары развеялись. Бренна услышала нежный голосок Мелиссы:
– Ну вот наконец и вы, Кейн! Я повсюду вас искала! Почему вы опоздали? Пропустили почти весь концерт, и я уже гадала… – приторно улыбаясь, пропела она, скрывая недовольство.
Девушка прошла мимо Бренны, полностью игнорируя ее, и коснулась плеча Кейна странно-интимным жестом. Кейн, не обращая больше внимания на Бренну, наклонился и шепнул Мелиссе нечто такое, от чего она покраснела и схватила его за руку. Бренна не могла не признать, что они – прекрасная пара: он с его чисто звериной грацией и она – миниатюрная и совершенная, как итальянская камея.
– Прошу простить нас, Бренна, – сказал Кейн, слегка кланяясь. – Хочу воздать должное вашему пению. Надеюсь, мне повезет услышать его еще раз.
Бренна с застывшей на губах улыбкой смотрела, как они с надменным видом направляются к чаше с пуншем. В этот момент она не знала, кого ненавидит больше.
Вечер тянулся бесконечно. В довершение всего к ней подошел Квентин с почти пустым бокалом пунша в руках. Его лоб блестел от пота.
– Прекрасно поешь, сестрица, прекрасно. Я словно опять очутился в милой старой Ирландии. У тебя голос, как у лесной птички.
– Квентин, что с тобой? – охнула Бренна. – Ты как-то странно выговариваешь слова.
– Разве? Я прекрасно себя чувствую, сестра, – промямлил Квентин. Черты его красивого лица словно расплывались, уголки рта были безвольно опущены. – Я видел тебя с Тоби Ринном. По-моему, он весьма к тебе расположен. Отец был бы счастлив, узнай он об этом. Богатый человек, известный во всех порядочных домах. Правда, и в некоторых непорядочных тоже.
– О, кому нужен Тоби? Лучше поговорим о тебе, Квентин. Мы почти не видим тебя последнее время, и ты всегда являешься поздно или обещаешь и не держишь слова. Тетя Ровена очень сердита.
