Лесли Лафой - Бесстрашная леди
Она проигнорировала его слова и поставила свою сумку рядом с перевернутым седлом. Но когда наклонилась, чтобы открыть ее, перед глазами все поплыло. Она выпрямилась, но стало еще хуже, и она с силой сжала щетку, стремясь использовать ее как точку опоры.
И снова Каррик оказался рядом и подхватил ее на руки. Потеряв ориентацию, она прижалась к нему. Тепло его тела, как жидкое серебро, проникло в ее окаменевшие мышцы, сила его рук успокаивала.
Но тут она подумала, что Каррик де Марсо самый опасный из всех мужчин, с которыми ей приходилось встречаться, он мог проникнуть ей в душу, а туда она не пускала никого. Даже своего бывшего супруга, Джека Рэймера. И она не позволит это Каррику. Она должна быть самостоятельной, сильной, независимой. Этот урок достался ей нелегко, Джек оказался хорошим учителем.
— Отпустите меня, — потребовала она, стараясь вложить в свои слова всю силу, которая у нее осталась, и убирая руки с его мускулистой шеи, — я чувствую себя хорошо.
— О да, я это вижу, — проговорил он сухо.
— Опустите меня на землю, я серьезно говорю, — настаивала Глинис, с трудом переводя дыхание и злясь на себя за слабость.
— Уверяю вас, Малдун, я тоже, — ответил Каррик и осторожно посадил ее на землю так, чтобы она прислонилась спиной к седлу. — Вы будете находиться там, куда я вас посажу, мадам. И будете делать то, что вам скажут.
— Вы не можете меня заставить.
— Черта с два, не могу, — сердито заявил он, достал из рюкзака кусок вяленого мяса и твердый бисквит и всунул их ей в руку. — А теперь ешьте, пока, я не расправился с вами. Через минуту я принесу вам немного воды.
— Позаботьтесь сначала о лошадях, — ответила она, понимая, что у нее нет больше сил сопротивляться. — Я в порядке.
— Я еще должен посмотреть на вашу рану до того, как вы уснете, — проговорил он, уходя.
Глинис глубоко вздохнула. Куда девалось ее самоуважение? Она сидит в грязи в каком-то каменном убежище без крыши и позволяет постороннему мужчине командовать ею. Откусив кусок сухого мяса, она задумчиво жевала его и пыталась разобраться в том, что с ней произошло.
Плечо ее горело, мешая сосредоточиться. Она откусила еще один кусок и постаралась отвлечься от собственных ощущений. Она наблюдала затем, как Каррик чешет Берта. Делал он это умело. Она даже улыбнулась, услышав, что он разговаривает с конем.
Что же, возможно, этот де Марсо не исчадие ада. Он прекрасно скачет верхом, хорошо разбирается в лошадях. И все же он не в ладах с законом и властями, подумала Глинис, не желая сдаваться.
Она внимательно наблюдала за ним, пытаясь раскусить твердый бисквит, который он ей дал. Теперь, когда он не сидел на своем огромном коне, плечи его казались еще шире, а ноги длиннее. Пыль покрыла плечи его темного пальто, а также гладкую кожу его ботинок. Темные волосы его ложились локонами на воротник, и она подумала, что с тех пор, как он стригся, прошло уже, наверное, много времени.
— Ешьте, — раздался его голос.
Глинис широко открыла глаза. Он даже не смотрел в ее сторону, как он мог узнать, что она остановилась? Покачав головой, она откусила еще кусок мяса, положила еду на колени и сняла шляпу. Затем перевернула ее вверх полями, опустила рядом с собой и смогла положить в нее мясо и бисквиты.
Она не много знала о своем спутнике, но у нее не было ни малейшего сомнения, что он зря не бросает слов на ветер и что он действительно собирается заняться се раной, когда кончит возиться с лошадьми. Мысль о том, как он будет отодвигать ее пальто и рубашку и прикасаться пальцами к ее обнаженной коже, взволновала ее. Зная, что наиболее безопасно сделать все, что возможно, самой, и стараясь быть готовой, когда он освободится, она попыталась сама снять пальто.
От усилий, которые ей пришлось затратить, чтобы приподняться и сдвинуть пальто с больного плеча, у нее снова началось головокружение. Она крепко сжала зубы и выпрямилась. Пот струйкой побежал по спине, и она вздрогнула.
— Боже милостивый, Малдун! — пробормотал Каррик и обхватил Глинис за плечи. — Стоит вам только попросить, и я возьму вас на руки.
— Я не хочу, чтобы меня брали на руки! — резко ответила она, хотя желала этого всей душой. — Вы лучше позаботьтесь о Берте.
— Берт? Странное имя для лошади.
— Не более странное, чем Молан, — возразила она, когда он осторожно снял пальто с ее больного плеча.
— Молан означает «слуга шторма», — объяснил Каррик, усаживая ее так, чтобы она могла прислониться к стене. — Вам не кажется, что оно ему очень подходит?
— Думаю, очень подходит. Он черный, и, видит Бог, вы сами можете быть как шторм, если захотите. Несколько часов назад вы грозились меня застрелить, а теперь вдруг стали таким внимательным, предупредительным. Что произошло?
Он только пожал плечами и начал расстегивать застежки на ее рубашке.
— А что означает имя Берт?
— Берт значит «яркий, сверкающий», — ответила Глинис, ощущая прикосновение его пальцев к обнаженной коже. — И он действительно блестящий, сияющий, вы просто этого не заметили. — Она отчаянно старалась избежать контактов с его умелыми руками. — Его надо обязательно почистить. И о вашей лошади тоже необходимо позаботиться.
Каррик выглядел очень мрачным.
— Не надо мне указывать, что и когда я должен делать со своими животными.
Когда он попытался развязать узел, который придерживал ее повязку, у нее перехватило дыхание.
Она видела, как бьется пульс в выемке на его горле, ощущала тепло его тела, мягкость длинных пальцев. Боже, ей необходимо находиться как можно дальше от него.
Заведя правую руку за спину, она достала прикрепленный к поясу кожаный футляр.
— Вот! — Она достала из футляра нож и передала его Каррику. — Воспользуйтесь им, чтобы побыстрее справиться с этой проблемой.
Каррик округлил от удивления глаза.
— Черт возьми, мадам, откуда это у вас?
— Я достала его из футляра, висевшего у меня на поясе, — ответила она с улыбкой. — Это вполне обычная вещь для владельцев ранчо. Разрежьте эту проклятую повязку и не возитесь с ней.
Каррик тоже улыбнулся.
— Если для вас это не имеет большого значения, Малдун, — сказал он, внимательно глядя на нее, — я предпочел бы развязать узел. У меня нет еще одной рубашки, которую я мог бы пожертвовать вам. Кроме той, конечно, что на мне.
— Нет никакой необходимости в такой жертве, господин де Марсо. На дне моей сумки, привязанной с правой стороны седла, — проговорила она, указывая рукой на седло, стоявшее за ее спиной, — лежит аптечка. Большая белая пластиковая коробка с красным крестом на крышке, вы сразу ее увидите.
Он перегнулся через нее, чтобы отодвинуть хомут и открыть сумку. Глинис затаила дыхание, всеми силами стараясь не восхищаться его мускулами и красивой линией бедра. Только бы он не заметил ее волнения.
