Лиза Клейпас - Потому что ты моя
Труппа «Столичного» напоминала огромную семью, и мелкие ссоры, обычные в замкнутом кругу людей, были ей не чужды. Особенно живописным было пестрое сборище актеров, нанятых по контракту. Мадлен казалось, что актеры гораздо интереснее и веселее обычных людей; ее поражали их бесконечная болтовня и откровенные, а иногда и соленые шутки. Но о чем бы они ни заговаривали, в разговоре непременно упоминался мистер Скотт. Очевидно, актеры восхищались Скоттом, даже преклонялись перед ним. Для них он был кумиром, образцом для подражания, мерилом таланта всех и каждого.
Подметая полы в фойе и моя посуду, Мадлен прислушивалась к спору актеров – говорили о любви, вернее, о том, что заставляет людей влюбляться.
– Дело не в том, что ты выставляешь напоказ, – уверяла Арлисс Барри, миниатюрная, кудрявая комическая актриса, – а в том, что скрываешь. Возьмем,
К примеру, мистера Скотта. Понаблюдайте за ним в любой роли, и вы увидите, что он никогда не раскрывает душу. В человеке должна быть загадка, которая и вызывает влечение к нему или к ней.
– Так о чем мы говорим – о театре или о реальной жизни? – спросил Стивен Мейтленд, тот самый блондин, который случайно ранил мистера Скотта на репетиции, во время поединка.
– А разве между театром и реальностью есть разница? – притворно недоумевал Чарльз Хейверсли, молодой актер, принятый в труппу по контракту. Все засмеялись.
– В данном случае нет, – заявила Арлисс Барри. – Недосягаемое всегда кажется самым желанным. Зрители влюбляются в главного героя потому, что он никогда не будет принадлежать ни одному из них. В жизни все происходит точно так же. На свете не сыщешь ни одного мужчины или женщины, которые не влюблялись бы в того, кто для них недосягаем.
Мадлен остановилась поблизости с веником и совком в руках.
– Пожалуй, я с вами не согласна, – задумчиво проговорила она. – У меня маловато опыта в подобных вопросах, но если к вам относятся по-доброму, если у вас возникает ощущение, что вас любят и берегут… Разве этого мало?
– Не знаю, – с плутовской усмешкой откликнулся Чарльз. – Пожалуй, тебе стоит проверить свою теорию на мне. Посмотрим, верна она или нет.
– А по-моему, Мэдди уже испытывает ее на ком-то другом, – с лукавой улыбкой сказала Арлисс и рассмеялась, заметив, как покраснела Мадлен. – Прости меня, дорогая, но все мы привыкли поддразнивать друг друга. Боюсь, тебе придется к этому привыкнуть.
– Разумеется, мисс Барри, – улыбнулась Мадлен.
– Так на ком же ты проверяешь свою теорию? – поинтересовался Чарльз. – Случайно не на мистере Скотте? – Увидев, что румянец Мэдди стал еще гуще, он изобразил негодование. – Почему на нем, а не на мне? Само собой, он богат, красив, знаменит… Только и всего! 47
Чтобы избежать насмешек – пусть и добродушных, Мадлен принялась яростно орудовать веником, торопясь поскорее перейти в другую комнату.
– Бедняжка, – вполголоса произнес Стивен, глядя ей в спину. – Он вряд ли когда-нибудь обратит на нее внимание… Впрочем, она слишком хороша для него.
Встревожившись, Мадлен перестала подметать и прислонилась к двери в пустом репетиционном зале. Наслушавшись болтовни актеров, житейская мудрость которых значительно превосходила ее собственную, Мадлен поняла, что совершила ошибку. Она избрала неверный подход – смело заявила о своих намерениях мистеру Скотту, открылась перед ним, не оставив ни намека на тайну, которая могла бы заинтересовать его. Неудивительно, что он не обращает на нее внимания. Но теперь уже поздно, ей ничего не исправить.
Мадлен тяжко вздохнула: сейчас она жалела о том, что рядом с ней нет мудрой и искушенной женщины, способной дать ей разумный совет. Разве что герцогиня… Но она ни за что не простит ее, если узнает правду. И тут Мадлен осенило, морщинки на ее лбу разгладились. Пожалуй, ей все-таки удастся найти мудрую советчицу.
По небу плыли тяжелые, хмурые тучи. Наемный экипаж доставил Мадлен к дому на Сомерсет-стрит. Миссис Флоренс сидела у камина в гостиной; рядом на столе стоял поднос с остатками ужина,
– Дорогая, я думала, что ты вернешься пораньше. Неужели в театре на тебя взваливают столько работы? Должно быть, ты проголодалась. Сейчас прикажу подать ужин.
Мадлен с благодарностью кивнула и уселась рядом, поежившись, когда тепло камина начало пробираться сквозь шерстяное платье. Отвечая на расспросы пожилой дамы, девушка перечислила все события прошедшего дня. Затем замолчала и уставилась на огонь.
– Миссис Флоренс, я хотела бы попросить у вас совета, но боюсь, вы будете неприятно удивлены, услышав мой вопрос.
– Удивить меня невозможно, детка. Я прожила слишком долгую жизнь, чтобы чему-нибудь удивляться. – Пожилая дама подалась вперед, ее глаза сверкали на морщинистом лице. – Ты распалила во мне любопытство – спрашивай, не тяни!
– Мне казалось, что вы с вашим опытом, знаниями… подскажете мне, как будет лучше, – неуверенно проговорила Мадлен. Затем, чуть помедлив, выпалила:
– Я хочу соблазнить одного мужчину.
Миссис Флоренс откинулась на спинку кресла и заморгала.
– Значит, я все-таки удивила вас, – сделала вывод Мадлен.
– Дорогая, я не ожидала от тебя подобного вопроса. А ты уверена, что отдаешь себе отчет в том, на что ты решилась? Мне бы не хотелось, чтобы ты совершила ошибку, которой потом будешь стыдиться.
– Миссис Флоренс, за всю свою жизнь я не совершила ни единого поступка, которого мне следовало бы стыдиться, – заявила Мадлен.
В глазах пожилой дамы вспыхнули озорные огоньки.
– И теперь хочешь исправиться? – спросила она насмешливым тоном.
– Да! Иначе мне придется признать, что у меня нет ни характера, ни силы воли.
– Не могу согласиться с тобой, дорогая. То, что ты наделена и характером, и силой воли, для меня совершенно очевидно. Но если ты твердо решила осуществить свои намерения, я буду счастлива дать тебе совет. О мужчинах мне многое известно или было известно раньше. Рискну утверждать, что за последние несколько десятков лет они не очень изменились. Скажи, какого именно мужчину ты хочешь соблазнить?
– Мистера Скотта.
Вот как? – Миссис Флоренс уставилась на Мадлен долгим взглядом, пронизывающим и в то же время отчужденным. Казалось, к ней вернулись дорогие ей воспоминания. – Я нисколько не осуждаю тебя, – проговорила она наконец. – Будь я хорошенькой юной девушкой, такой, как ты, я непременно соблазнила бы его.
– Правда? – воскликнула Мадлен, удивленная этим признанием.
– Разумеется! По-моему, мистер Скотт – один из немногих мужчин в Англии, достойных таких жертв. Мне нет дела до изнеженных самовлюбленных созданий, которых сейчас считают идеальными любовниками. К сожалению, мне не довелось познакомиться с мистером Скоттом, но я видела его на сцене. Впервые это случилось пять лет назад. Он играл Яго в «Отелло»… Более искусной игры я никогда не видывала. Это был обольстительный, коварный, хитрый злодей. Как актер мистер Скотт достоин восхищения. А как мужчина он весьма опасен.
