Анн Голон - Анжелика и заговор теней
— Мсье велел удвоить сторожевые посты. Он велел капитанам бодрствовать и не покидать мостиков до зари. Несколько человек отправили на берег, чтобы они его обследовали.
Миновав две лестницы, которые вели на третью палубу, Энрико и Анжелика остановились перед дверью с резными створками. Она закрывала дверь в большой салон. Две статуи Представляли собой мавров с глазами из белого агата. Они держали позолоченные торшеры, стоя по обе стороны дверей. Площадка была ярко освещена двумя лампами из плотного, непрозрачного венецианского хрусталя. Кроме того, горели свечи в дорогих подсвечниках.
— Пусть мадам графиня отдыхает не тревожась, — добавил Энрико. — Не в первый раз мы сталкиваемся с чужим кораблем. Мы научились прогонять чужаков и защищаться.
Анжелика с улыбкой поблагодарила его.
— Плавание па корабле тебе, надеюсь, больше нравится, чем жизнь в лесной норе в Вапассу?
Мальтиец ответил живо, со всей средиземноморской галантностью:
— Где бы я ни был, я счастлив находиться в компании мсье Рескатора и вас, мадам графиня.
— Ты очень хорошо говоришь комплименты, Энрико. Ты скоро огорчишь нас в Квебеке с тамошними девушками…
Энрико Энци весело рассмеялся и удалился, довольный.
Анжелика вошла в свои апартаменты и почувствовала, что за ней наблюдают. Она подняла голову и угадала Жоффрея, который склонился с полуюта над балюстрадой. Луна, проходя просветом между облаками, окружила его голову светлым нимбом, но Анжелика не различала черт его лица.
— Я слышал ваш смех, мадам. С кем это вы так весело беседовали?
— С Энрико, вашим мальтийцем. Он меня успокаивал.
— А почему вы нуждаетесь в том, чтобы вас успокаивали?
— Этот корабль…
— Это погибающий корабль. Он не интересуется нами. — И добавил, помолчав:
— Напротив, это я им скоро займусь.
Она не ответила ничего, только обернулась к нему и протянула руки. Сегодня он ее напугал, заявив открыто: «Я — колдун, которого когда-то сожгли на костре на Гревской площади».
Она предпочитала, чтобы это оставалось тайной. Она боялась пролить свет на эту часть своей жизни, тот период времени, когда, покинутая всеми, она скиталась по дну Парижа. Защитить ее существование смогли только бандиты Двора Чудес. Он исчез, изгнанный, обесчещенный, мертвый…
И снова она услышала дорогой ей голос, немного задыхающийся, но с теплыми нотками, нежный, как ласка:
— Вы простудитесь, дорогая. Возвращайтесь и согрейтесь. Я скоро приду к вам.
В заднем салоне «Голдсборо» жаровня на искусно сделанном треножнике распространяла приятное тепло. В глубине — альков. Приподнятые занавеси из парчи открывают мягкое ложе с кружевным бельем, шелка и меховую обивку.
В этой удобной комнате была масса красивых вещей. Толстые стекла приглушали свет наружных сигнальных огней. Их неверный свет скользил по бронзе, золоту мебели, по дорогим переплетам книг, которые строгими рядами стояли в шкафу из палисандрового дерева.
Анжелика, попадая в это убежище, всякий раз чувствовала себя в безопасности. Она сбросила манто на спинку кресла, подошла к алькову и начала раздеваться. Но сразу же оробела. Иоланда и Дельфина были правы. Чтобы пользоваться такими пышными и роскошными туалетами, какие вошли в моду, нужно иметь камеристку. Обладай ты гибкостью змеи, и то с трудом сумеешь освободиться от платья, расстегнуть многочисленные булавки и замочки. Анжелика села на край кровати и сбросила с ног чулки лионского шелка. Она знала, почему отвергла помощь, которую ей только что предлагали. Однако сейчас ей не помешало бы присутствие камеристки. И они у нее были раньше. У нее была Марго. А позже, когда она стала мадам дю Плесси-Белльер и когда ей приходилось идти во Дворец короля, ей прислуживала Жавотта, которая вышла замуж за Давида Шайо, шоколадного фабриканта. Приходилось терять время, чтобы выслушивать болтовню этой женщины легкого поведения, зато ее присутствие не стесняло. Без ее помощи Анжелика не могла бы нарядиться так, чтобы затмить своих соперниц из Версаля. В Квебеке не может быть по-иному. Она должна быть в форме. Как жаль, что она не взяла с собой Эльвиру или мадам Жонас! Они никогда не допускали никакой бестактности. Но они принадлежали к религиозным реформистам. Они, так же как и она, служили добычей сильных мира сего, их ждали галеры. Бедные женщины!
Анжелика изловчилась и расстегнула несколько крючков на спине. Она вынула булавки из пластрона, освободилась из лифона, сделанного из слоновой кости, и облегченно вздохнула. Лучше вновь вернуться к корсету. Это привычнее. Она охотно носила бы платья из кружев. Их можно надевать без посторонней помощи. Еще недавно ей помогал одеваться. Жоффрей, но она не может без конца просить его об этом, хотя он делает это искусно. Нужно будет найти кого-нибудь. Для этого предстоит победить страх. Она боится показать открыто… Она скользнула рукой по своему обнаженному, плечу, мягкому и теплому, поискала пальцами, нащупала — здесь. Немного ниже, на лопатке, — позорное клеймо. Королевский палач когда-то раскаленным железом выжег цветок лилии. Это клеймо навсегда. Как жаль. Она не может носить декольтированных нарядов, какие были у нее тогда, в Версале. Она обнажала не только плечи, но и спину до изгиба ниже поясницы. А юбка ниспадала широкими складками. Король следил за ней взглядом. Возвращаясь в мыслях к своей прежней жизни, она отвлеклась от горькой окружающей действительности. Рядом были сплошные препятствия. Хорошо ли все взвесил Жоффрей, предпринимая путешествие в Квебек? Ведь это не что иное, как возвращение во Францию, куда путь им заказан.
В конце всего этого Квебек, Квебек — сокрытая жемчужина — сиял в сердце американского континента. В ходе своей короткой истории Квебек несколько раз был побежден, потерян и вновь найден. А для кого? И для чего?
Ей нужно жить, танцевать, возродиться, найти себя вновь. Анжелика, гранддама Франции, графиня де Пейрак, возлюбленная короля и еще известная как Хозяйка Серебряного Озера.
Ей нужно рассеять тени, собравшиеся вокруг нее. Некоторые тянулись из прошлого. Призраки закружили ее, как густой туман. Некоторые приоткрывали забытые лица. «А.., а.., где ты? Кем же ты стала?.. Мы не можем забыть тебя…» А другие, почти безымянные — их можно узнать безошибочно — навевают гнетущую тоску. Казалось, что именно Квебек они избрали местом своего пребывания. Этим и объясняются повороты ее мыслей. Временами город привлекает к себе, временами появляется желание отказаться от путешествия. Но разве у нее есть выбор?
Квебек французский. Неожиданное чудо, остров, маленький Париж, уголок Версаля, говорливый, элегантный, благочестивый, беспечный, преданный искусству, роскоши и войне. Город, в котором плетутся политические интриги, затеваются и совершаются грандиозные авантюры. Недаром ведь отец де Верной, которому она исповедовалась летом, сказал ей: «И поезжайте в Квебек. Я назначаю вам такую епитимью. Поезжайте в Квебек. Имейте смелость встретиться с ним лицом к лицу. Может быть, это принесет пользу американской земле».
