Джорджетт Хейер - Испытание любовью

С этого дня Симон пользовался в замке такими же правами, как и Алан. Он сидел вместе с остальной семьей за столом, у него был собственный слуга и паж. Ему было выделено отдельное помещение, и в дополнение ко всему он получал каждый месяц за свою службу довольно кругленькую сумму. И все же Симон не чувствовал никакой благодарности к своим хозяевам, потому что, хотя все это и делало его жизнь значительно легче и комфортабельнее, он за все сполна платил своей службой. В сравнительно короткое время тяжелое ярмо руководства всем поместьем оказалось на его широких плечах. Милорд был уже не молод, и последняя военная кампания серьезно подорвала его силы, хотя он в этом и не сознавался. В нем уже не было прежней неукротимой энергии, поэтому он с удовольствием передал бразды правления в руки Симона, поскольку его собственный сын не был готов их принять.

Какое-то время жизнь мирно текла своим обычным чередом, который однажды нарушился. Это было связано с приездом в Монлис милорда Мальвалле.

Как-то сентябрьским вечером он прискакал к замку в сопровождении пажа. Один из часовых, удивленный его приездом, пришел сообщить Монлису о неожиданном визите.

Фальк, беседовавший в это время с женой, услышав эту новость, прищурил глаза и нахму­рился.

– Симон, вышвырни его отсюда! – коротко приказал он.

– Но Мальвалле находится в наших сте­нах! – возразила миледи.

– Вот проклятый нахал! – рявкнул Фальк и пошел встречать непрошеного гостя.

Мальвалле стоял у камина, заложив руки за спину и притопывая ногой в сапоге со шпорой. Он не двинулся навстречу хозяину замка, а про­сто надменно кивнул. Фальк остановился посреди зала и, не менее холодно поклонившись, рыкнул:

– Чем обязан, милорд?

– Сожалею о необходимости, которая прину­дила меня ступить на вашу землю, милорд Монлис, – ледяным тоном ответил Мальвалле. – Я хочу увидеть моего сына, сэра Симона Бовалле.

– С какой целью? – В глазах Фалька свер­кнул красноватый огонек – верный признак опасности.

– Прошу прощения, – Мальвалле ответил ему непреклонным взглядом, – но это мое лич­ное дело.

– Нет, меня это тоже касается, милорд. Си­мон Бовалле состоит у меня на службе.

На виске Мальвалле забилась маленькая жил­ка. Фальк посмотрел на него с нескрываемым удовольствием.

– Именно эту ошибку я и хочу исправить, – сообщил Мальвалле. В его голосе чувствовался с трудом скрываемый гнев.

– Таково ваше желание, милорд? А что, если оно не совпадает с желаниями Симона?

– Симон мой сын.

– Вы что, об этом только что узнали? – на­смешливо поинтересовался Монлис. Мальвалле прикусил губу:

– Да, только что, лорд Фальк.

– Вот как? А он тем временем три года был у меня слугой. – Фальк следил, как гость про­глотит эту колкость.

– Если бы я знал, этого бы не случилось, милорд, – ответил Мальвалле. Монлис громко расхохотался:

– Кажется, вы знали о существовании ре­бенка, лорд Джеффри. Ваши отцовские чувства несколько запоздали.

С минуту Мальвалле молчал, пытаясь пода­вить гнев, затем вновь посмотрел на Фалька:

– Милорд, будьте так добры пригласить сюда моего сына.

– Но с какой целью? – вежливо спросил. Монлис. – Три года назад он по своей соб­ственной воле предпочел служить мне, а не вам. Не думаю, чтобы Симон изменил свое мнение.

Мальвалле продолжал бороться с собой, его голос дрожал от негодования, когда он снова за­говорил:

– Тем не менее, сэр, я требую дать мне воз­можность поговорить с ним.

– Требования, требования! А по какому пра­ву вы требуете в моих владениях?

– Я уже сказал вам. Симон мой сын.

– Симон у меня на службе, – быстро воз­разил Фальк и заметил, как Мальвалле стиснул зубы.

– Наша перебранка бессмысленна! – возму­тился Мальвалле. – Мы просто теряем время.

– Я тоже так думаю, – согласился Монлис. – Сейчас вам подадут вашу лошадь.

Наклонившись вперед и уставившись на Фалька, Мальвалле постучал кнутом по крыш­ке стола между ними:

– Лорд Фальк, я не стронусь с этого места, пока не увижу сэра Симона.

Не успел Монлис ответить в том же духе, как от двери прозвучал густой холодный голос:

– Кто хочет говорить с Симоном Бовалле? Я здесь.

Мальвалле резко развернулся и увидел стояв­шую у двери холла огромную фигуру Симона, который пристально смотрел на него из-под низ­ких бровей.

На секунду в зале воцарилось молчание, за­тем Мальвалле сделал шаг вперед.

– Ты мой сын, – медленно произнес он.

– Разве? – отозвался Симон. – Что-то не припомню.

Они смерили друг друга взглядами, и Маль­валле продолжил спокойным тоном:

– Я пришел предложить тебе поселиться под моей крышей, Симон.

– Я в этом не нуждаюсь, милорд.

– А также место за моим столом, – настаи­вал Мальвалле. – Место рядом со мной и тво­им братом, в качестве моего законного сына.

Симон обнажил зубы в усмешке:

– Какая смелость, милорд! Вы признаете сво­его незаконнорожденного сына? Мальвалле вспыхнул:

– Ты станешь большим человеком, я выде­лю тебе солидное поместье.

– Мне это не нужно, милорд. Снова повисла тягостная тишина.

– Ты пренебрегаешь мной, Симон? Ты в душе ненавидишь меня?

– Нет.

– Тогда вернись со мной в замок Мальвал­ле и носи имя, которое принадлежит тебе по праву.

– У меня нет имени, кроме того, которое я сам себе выбрал.

– Твое имя – это вызов мне и прямое ос­корбление.

– Почему же, милорд? – Он посмотрел на Мальвалле безучастным взглядом. Тот протянул к нему руки:

– В чем дело, Симон? Почему ты так холо­ден? Разве я не твой отец?

– Да, я слышал, что вы мой отец, – признал Симон.

– Разве у меня нет на тебя никаких прав? Разве эти права принадлежат Монлису?

– На меня никто не имеет никаких прав, кроме короля, – парировал парень. – Закон не дает вам никаких прав. Я тот, кто я есть.

– Ты можешь стать чем-то большим, чем то, что ты есть.

– Я в этом сомневаюсь.

– Я могу тебе помочь.

– Я не нуждаюсь в вашей помощи.

– Симон! – воскликнул Мальвалле. – Неужели ты не чувствуешь нашего кровного родства?

– До сегодняшнего дня вы никогда не признавали этого родства, – холодно заметил молодой человек.

– Я даже не знал о твоем существовании! Симон внимательно посмотрел на него:

– Вы не знали, что у моей матери Джоанны родится ребенок? Вы не сделали ни малейшей попытки позаботиться о нем, даже не поинтересовались, мальчик это или девочка.

Мальвалле уронил руки:

– Значит, обида делает тебя таким черствым?

– Я не чувствую никакой обиды.

– Тогда в чем причина твоей холодности, Симон?

Юноша задумался, прежде чем ответить.