Мэри Патни - Демонический барон
— И какой же доход могло бы приносить Уоргрейвское имение, окажись оно в хороших руках?
— Около тридцати тысяч фунтов ежегодно.
— Тридцать тысяч фунтов?
— Не менее. — Стряпчий пожал плечами. — А если начать разработку бурого угля в Йоркшире, то значительно больше. Не говоря уже о работе для населения. Но все это пока только проекты!
— Тридцать тысяч фунтов! Да это фантастические деньги!
— А вот твой дядюшка Родрик легко их потратил бы, хотя тебе трудно даже представить такую сумму.
— Не приходится удивляться, что в стране постоянно вспыхивают общественные беспорядки! Разве можно назвать нормальным положение, когда горстка людей имеет все, а большинство населения — ничего! — покачал головой Ричард.
— Вот уж не думал, что ты проповедуешь республиканские идеи! — удивился Челмсфорд. — Ты же сражался с французами!
Ричард заразительно расхохотался.
— Дело не в том, что они республиканцы! Ведь в конце концов Наполеон объявил себя императором. Мы сражались с ним потому, что он слишком многого захотел. Не знаю, республиканец я или нет, но уверен, что такое наследство — скорее бремя, чем манна небесная. Есть ли какие-то иные возможности? Давайте рассмотрим все варианты использования наследства!
— Ты можешь принять наследство и титул, научиться управлять имением и, затратив пять лет на работу, сделать его вполне доходным. Можно принять только титул и затем продать еще не заложенное имущество. Денег вполне хватит на безбедное существование до конца жизни. Возможен и другой вариант — отдать все кузену Реджинальду. Он немедленно продаст имение лорду Рэдфорду, своему соседу. Утешением мне послужит лишь то, что тогда Уоргрейв попадет в надежные руки. Лорд Рэдфорд слывет образцовым хозяином.
— Мои познания в сельском хозяйстве ограничены опытом ограбления крестьян. К этому приходилось прибегать, когда съестные припасы заканчивались, — рассмеялся капитан.
— Уверен, ты быстро всему научишься. И пребывание в Уоргрейве пойдет тебе на пользу. Давай-ка отправимся туда в самое ближайшее время.
Ричард колебался: стряпчий явно завлекал его в какую-то авантюру, как паук в паутину. Пока ни титул, ни имение не слишком привлекали капитана, однако он понимал, что изучить положение дел на месте ему не помешает. К тому же Ричарду очень хотелось выбраться из шумного и пыльного Лондона.
— Когда вы туда собираетесь? Я готов съездить с вами, но не надолго.
— Великолепно! Я собирался отправиться туда недельки через три, но охотно изменю свои планы и ускорю отъезд.
— В этом нет необходимости. У меня есть в городе кое-какие срочные дела: нужно наведаться в конногвардейский полк, навести справки о боевых друзьях, разобраться с финансами. Так что я не возражал бы покинуть город в конце этого месяца.
Челмсфорд просиял:
— Ты не пожалеешь, мой мальчик!
— Что ж, надеюсь, вы правы.
— Каролина! Каролина! Он разговаривал с отцом и получил его согласие! Все улажено! Я так рада! Здравствуй, Джессика! Поздравь меня, я самая счастливая женщина на свете! — От радостных воплей и приплясывания Джины, ворвавшейся в спальню сестры, задрожало настольное зеркало, фарфоровые пастушки на столе и даже шляпка на кровати. Каролина, прикалывавшая в этот момент вышитую тесьму к подолу платья своей тетушки, выпрямилась и обняла сестру.
— Это великолепно! Какой чудесный сюрприз! Надеюсь, что Гидеон предупредил тебя о своем намерении?
Ты выглядела подозрительно радостной в последние дни. Вы уже обсуждали планы, связанные со свадьбой?
— Да, мы с мамой и, конечно же, с тобой поедем в конце этого месяца в родовое поместье Гидеона в Линкольншире. Он хочет представить нас своим родителям. А свадьбу лучше всего сыграть в августе, в соборе в Грейт-Чисбери. Будет море цветов, а ты станешь моей подружкой. Джессика, поможешь мне подобрать свадебный наряд? Такой, в котором я хоть раз в жизни казалась бы стройной и элегантной.
Джина с завистью взглянула на изящное платье для утренних приемов, над которым работали Каролина и ее тетушка. Редкого красновато-коричневого оттенка, оно прекрасно сочеталось с рыжими волосами Джессики. Строгий покрой обновки удачно подчеркивал стройность ее фигуры. Широкие рукава были перехвачены темно-коричневыми лентами, а гофрированные манжеты подходили под цвет тесьмы, которую пришпиливала Каролина к подолу. Джессика, отличавшаяся изумительным вкусом, сама кроила и шила все наряды. К счастью, она всегда охотно откликалась на просьбы.
— Конечно, я помогу тебе, Джина, — оживилась Джессика. — Позволь же мне пожелать тебе счастья! Мистер Фоллсуорти — весьма достойный молодой человек. Не сомневаюсь, вы поладите.
Джина обняла и горячо поблагодарила ее.
— Ты придешь на свадебную церемонию? Я на это очень рассчитываю: за мамой нужно постоянно присматривать. Правда, у нашей Каролины тоже могут возникнуть предсвадебные хлопоты.
Каролина подошла к шкафу и достала из него лютню.
— Не говори глупости! — Она извлекла инструмент из футляра. — С чего это мне вдруг выходить замуж?
Комната наполнилась грустной мелодией. Немного поиграв, Каролина спросила:
— А какую музыку ты хотела бы услышать на свадьбе? Величественную, веселую или в ритме вальса? А может, торжественный марш? — Она наиграла несколько известных мотивов.
Джина рассмеялась.
— Не заставляй меня краснеть, сестричка! Это же песня охотников, возвращающихся с добычей. Не к лицу невесте выглядеть удачливой охотницей в день свадьбы — скорее, она должна казаться скромной зверушкой, попавшей в капкан. И вообще, Каролина, не пытайся уйти от ответа на мой вопрос! Почему бы и тебе не задуматься о замужестве? Лорд Рэдфорд выказывает вполне определенные намерения. И думается, скоро сделает тебе предложение.
— Замолчи, Джина! Что за чушь! Он совершенно не интересуется мной.
— Разве? Отчего же лорд Рэдфорд зачастил к нам? И почему приглашает тебя танцевать на всех балах? Уверена, он подкупил кого-то из прислуги, чтобы заранее узнавать, куда мы отправимся вечером.
Каролина потупилась. Волнуясь, она не могла поддерживать беседу. Продолжительное и настойчивое внимание лорда Рэдфорда повергало ее в смятение. Девушка чувствовала себя обреченной. Он появлялся на всех светских раутах и балах и непременно вовлекал ее в разговор или приглашал танцевать. Каролина была не в силах противостоять этому мрачному человеку с магнетическим взглядом. В высшем обществе Лондона популярность Каролины неожиданно возросла, дамы и господа обсуждали секреты ее обаяния и провожали девушку восхищенными взглядами. Стоило ей войти в дамскую комнату отдыха, как разговоры стихали, но она чувствовала на себе взгляды собравшихся. От стыда Каролина была готова провалиться сквозь землю.
