Лора Бекитт - Мотылек летит на пламя

Сара О’Келли сидела в своей комнате и читала книгу, когда вошла Касси и сообщила, что какая-то неимоверно грязная девушка препирается в холле с Арчи, чернокожим лакеем.

По непонятным причинам на Сару повеяло тревожным ветром нежелательных перемен. Она громко захлопнула книгу и нервно произнесла:

— Кто она такая, что ей нужно?

— Эта мисс, — не удержавшись, Касси скроила гримаску, — утверждает, что она ваша родственница.

У Сары, всегда такой сдержанной и невозмутимой, задрожали руки.

— Говоришь, она выглядит как нищенка?

— Хуже всякой белой рвани!

Негритянка замолчала и сделала шаг назад, желая полюбоваться произведенным эффектом. Ее ожидания оправдались: Сара вскочила с кресла и сломя голову бросилась на лестничную площадку.

Услыхав звук шагов, Айрин запрокинула голову и увидела твердо сжатые губы, холодный взгляд и напряженную позу незнакомой девушки, которая была немногим старше ее, но при этом держалась, как хозяйка дома.

— Кто вы? Что вам угодно? Ищете работу? Мы не нанимаем белых слуг! — голос Сары прозвучал враждебно и резко.

— Я бы хотела поговорить с мистером Уильямом О’Келли.

— Зачем он вам?

— Он мой дядя.

— Что?!

Губы незнакомки скривились в жалкой улыбке.

— У меня… есть доказательства. Чтобы встретиться с дядей, мне пришлось пересечь океан.

Сара принялась спускаться вниз. Она сразу поняла, что на кону стоят спокойствие, а возможно, и честь их семьи, их дома. Самозванка выглядела отвратительно, как выглядела бы крыса, проникшая в парадные покои.

В свою очередь, Айрин смотрела на гладко причесанные светлые волосы Сары, простое платье желтого ситца, складки которого мягко лежали поверх скромного кринолина и которое казалось ей таким же нарядным, как если б оно было сшито из сверкающей парчи.

Чувствуя, что этот миг важнее целой исторической эпохи, Сара твердо произнесла:

— Меня не интересуют ваши доказательства. Уходите отсюда.

Страдальческий взгляд запавших, тускло-зеленых глаз девушки беспомощно заметался.

— Но мистер О’Келли…

— Он вас не примет.

Похоже, незнакомка начала сдаваться. Она невольно попятилась, ее изможденное лицо посерело, а руки повисли вдоль тела. Сара опустила взгляд ниже и увидела ее ступни, сбитые в кровь и такие заскорузлые, словно они никогда не знали обуви.

Хозяйка Темры сморщила нос. От самозванки шла резкая вонь, так не разило от самой неопрятной негритянки с плантации!

— Уходите, — повторила Сара, добивая врага, и в этот миг раздался спокойный, глубокий голос ее отца:

— Что происходит? Кто эта девушка?

Айрин с бессознательной надеждой подалась вперед, протянула руку, в которой была зажата смятая бумажка, и поспешно проговорила:

— Послушайте, сэр, я разыскиваю Уильяма О’Келли, младшего брата моего отца, Брайана О’Келли. Мой дядя родился в Ирландии, а после покинул ее вместе с матерью.

— Ваш отец с вами? — спросил Уильям.

— Нет, он умер перед моим отъездом, а еще раньше — мама и младшие братья. Я осталась совсем одна.

Айрин торопливо рассказала о газетной заметке, о священнике, о последнем разговоре с Брайаном. А еще — о голоде. Она не смогла передать свои чувства словами, но ее глаза лихорадочно заблестели, а в руках появилась нервная дрожь.

— У меня в самом деле был брат — мать рассказала мне об этом перед смертью. Прежде я не знал о том, что меня воспитал неродной отец. Вы правильно сделали, что приехали. Как вас зовут?

— Айрин.

Уильям коротко поклонился.

— Добро пожаловать в Темру!

Сара вцепилась руками в лестничные перила. Она судорожно соображала, что сказать, как остановить это безумие, когда раздался голос Юджина:

— Что происходит?

Сара бросилась к брату и торопливо заговорила. Едва уловив суть, он отстранил ее рукой.

— Погоди, сестра.

Из всех О’Келли один только Юджин унаследовал типичную ирландскую внешность: у него были медно-рыжие волосы и не загорающая кожа, хотя, как все сыновья плантаторов, он проводил много времени на открытом воздухе.

Покрытое веснушками лицо молодого человека могло бы показаться заурядным, если б не пронзительно-яркие карие глаза, унаследованные им от матери.

— Вы пришли за денежной помощью? — обратился он к Айрин. — Вы ее получите. Сколько вам надо, чтобы вы ушли?

Она растерялась.

— Не знаю. Я не думала об этом. Я надеялась найти родню и дом.

Сару затрясло. Эта грязная девка посягает на Темру, она желает сидеть за одним столом с ними, пользоваться всем тем, что принадлежит их семье!

Охваченная яростью, она отчаянно выпалила:

— Нет! Никогда!

— Присядьте и подождите немного, мисс, — примирительно произнес Уильям О’Келли. — Я должен поговорить со своими детьми.

Он прошел в кабинет привычным широким шагом. Сын и дочь проследовали за ним.

— Что вы делаете, отец? — с ходу произнес Юджин. — С Сарой случилась истерика!

— Сара переживет. А я — нет, если выставлю родную племянницу за ворота.

— Откуда она взялась? Никто из нас никогда не слышал о том, что у вас был брат!

— Повторяю: я тоже долго не знал об этом. О том, что моя мать оставила семью ради другого мужчины, который увез ее в Америку и заменил мне отца. О том, что ей пришлось бросить старшего сына, по которому она тосковала до самой смерти. Я рад, что наконец узнал о своем брате, хотя его судьба сложилась совсем не так, как моя, — сказал Уильям и окинул взглядом притихших детей. — Вы выросли в достатке, у вас есть все, а главное — земля, за клочок которой настоящий ирландец готов отдать свою жизнь. Я люблю Америку, и я не помню своей родины, но я не отрекся от нее, как не отрекся от своей веры.

— Она очень грязная, — прошептала дочь, — возможно, у нее есть вши!

— Сара, — голос отца звучал устало и, как ей почудилось, разочарованно, — я знаю, ты добрая девочка. Прикажи слугам, чтобы они приготовили для Айрин комнату, и, пожалуйста, дай ей что-нибудь из своей одежды.

— Нет! — взвилась Сара. — Я скажу Касси — пусть уступит одно из своих платьев.

— Белая девушка может отдать свою одежду негритянке, но никак не наоборот, так же, как ни одна негритянка не посмеет без разрешения прикоснуться к одежде белого. Не мне учить тебя манерам, дочь, — на сей раз Уильям говорил властно и твердо, как истинный хозяин дома.

Касси, подслушивавшая за дверью, ухмыльнулась, ибо давным-давно тайком перемеряла все наряды своей хозяйки.

— А если она больна? Кто знает, чем она могла заразиться на пароходе! — Сара привела последний аргумент.