Кэролайн Линден - Волшебство любви

— Вы хотите видеть миссис Хейвуд? — спросила женщина, с недобрым прищуром смерив Франческу взглядом.

— Да. Но, боюсь, их нет дома.

— Нет, это уж точно, мэм! — Женщина поставила корзину на крыльцо и заперла дверь, затем торопливо спустилась.

Франческа медленно отошла от двери.

— Меня зовут миссис Дженкинс, — представилась хозяйка с корзиной. — Мы, знаете ли, были соседями. Они съехали… Кажется, дня три или четыре назад.

— О! — У Франчески кровь отлила от лица. — Я не знала. Куда они переехали?

Толстощекая миссис Дженкинс наморщила лоб.

— Не могу вам сказать, потому что не знаю. Мы сами понятия не имели, что они решили переехать! Хотя мистер Дженкинс уж точно не пожалел о том, что теперь близнецы тут не живут, от них вечно было столько шуму.

— А девочка? — в панике спросила Франческа. — Девочку вы видели в последнее время? Джорджиану?

— Конечно, — ответила миссис Дженкинс и улыбнулась. — Такая славная девочка, такая работящая. Я каждый день видела, как она мела ступени, и всегда она такая вежливая. На мой взгляд, слишком худенькая, но все равно хорошенькая.

Франческа закрыла глаза, испытав неимоверное облегчение, которое тут же сменилось тревогой. Джорджиана выглядит худой? Она постоянно метет ступени, как служанка? Франческа сделала над собой усилие, чтобы скрыть дрожь в голосе:

— Но они наверняка сообщили кому-нибудь, где их можно найти?

— Может, и сообщили, только я не знаю кому. Мистер Браун, что живет в конце улицы, собирает ренту с жильцов, и он тоже не знает. Они задолжали за три недели, и когда мистер Браун пришел за долгом, они уже успели съехать, так и не заплатив.

— Мистер Браун? — переспросила Франческа, радуясь тому, что получила хоть какую-то зацепку. — В конце улицы?

— Дом номер два, — сказала миссис Дженкинс. — Он скажет вам то же, что и я. Мы с мистером Дженкинсом поили его чаем в среду, и он нам все рассказал.

— Спасибо, — пробормотала Франческа. — Спасибо большое.

Сведения, переданные Франческе миссис Дженкинс, оказались точными. Мистер Браун подтвердил, что Хейвуды съехали, ни слова никому не сказав, и не заплатили за последние три недели. Франческа поблагодарила мистера Брауна, вернулась к экипажу и приказала кучеру:

— Назад на Беркли-сквер, мистер Дженкинс. И побыстрее.

Ну, герцог, держись!..

Глава 4

Джеймс Уиттерс откликнулся на его запрос с отрадной оперативностью. Эдвард выбирал солиситора с особым тщанием, навел справки обо всех стряпчих в Лондоне, и выбор его пал именно на мистера Уиттерса. Об Уиттерсе отзывались как о человеке с острым и быстрым умом, хорошо знавшим законодательство. Что немаловажно, Уиттерс зарекомендовал себя как профессионал, не отказывающийся от спорных дел. Он выиграл весьма сомнительное дело Коули в прошлом году, добыв, для клиента титул барона, за который велся спор уже почти сто лет. То, что Коули удалось выиграть дело и отвоевать титул, было удивительно для многих, поскольку родственников, имеющих фактически равные с Коули права на титул, нашлось довольно много. В одной из газет сообщалось, что по крайней мере пятеро мужчин выдвинули сходные претензии. Но Уиттерс повел дело и выиграл его, что и привлекло к нему Эдварда.

Внешне Уиттерс был ничем не примечателен, однако не заметить за этим скромным фасадом человека незаурядного ума было трудно. Он внимательно слушал Эдварда, когда тот объяснял, что именно ему нужно от солиситора, затем задал несколько вопросов не в бровь, а в глаз. Помощник мистера Уиттерса сидел рядом и очень быстро записывал все, что говорилось. Солиситор понимал, о чем следует спрашивать, а о чем не стоит. Никакого праздного любопытства. Знал, что делать нужно, а чего следует избегать. У него был план — альтернативный план. Ум его, казалось, работал гораздо быстрее, чем ум обычного человека. Дважды случалось так, что он задавал упреждающие вопросы еще до того, как Эдвард успевал подвести к этому разговор. Он, не стесняясь, заговорил о гонорарах, но Эдвард взмахом руки дал понять, что торговаться не станет. Какую бы плату ни запросил этот человек за то, чтобы сохранить Дарем за ним и его братьями, деньги эти будут им отработаны честно. Эдвард много требовал от своего поверенного и готов был платить по заслугам. Когда разговор подошел к концу, Эдвард уже не сомневался в правильности своего выбора, и условия договора с мистером Уиттерсом его вполне устраивали. Впрочем, судя по выражению лица поверенного, он тоже остался доволен.

— Я отправлю мистеру Пирсу записку, чтобы он вас встретил. — Эдвард поднялся. Он уже известил поверенного герцога Дарема о том, что наймет еще одного солиситора, чтобы тот занялся наиболее деликатными вопросами, касающимися дела о наследстве, и мистер Пирс весьма обрадовался этому обстоятельству. Пирс был хорош в том, что он привык делать, но в этих вопросах опыта у него не было. — Он сможет предоставить вам всю необходимую дополнительную информацию.

— Завтра утром первым делом я поеду на встречу с ним. — Уиттерс поклонился. — Вы получите мой первый отчет после того, как я просмотрю завещание.

— Хорошо, сэр. — Эдвард кивнул, и мистер Уиттерс вместе со своим помощником вышли.

Эдвард подошел к окну и окинул взглядом сквер и парк. Двое детей катали обруч под присмотром няни, как когда-то они играли с братьями во время нечастых наездов в Лондон. Отец считал, что детям необходим свежий деревенский воздух, чтобы те росли здоровыми, и редко брал их с собой в столицу. Эдвард и сам не слишком любил Лондон. Он бы предпочел никуда не уезжать из Суссекса. Но в настоящий момент было куда удобнее жить здесь. Таким образом он экономил время, и сегодняшняя встреча с Уиттерсом была лишним тому доказательством. Незадолго до полудня он послал за поверенным, а уже ранним вечером, до ужина, успел с ним встретиться и заключить соглашение. И за Чарли присматривать, находясь здесь, было куда удобнее, чем всякий раз приезжать из Суссекса. И он мог видеться с Луизой, которая вместе с семьей приехала в столицу к началу сезона.

Как раз в тот момент, когда Эдвард уже собирался отойти от окна, он заметил стремительно приближавшийся к дому небольшой экипаж. Карета остановилась у самых ступеней дома, и при этом упряжь зазвенела так, что слышно было за версту. Эдвард из чистого любопытства задержался у окна, чтобы посмотреть, кто выйдет из экипажа. Он никого не ждал и не был в настроении принимать гостей. И все же не так часто по Беркли-сквер проносятся экипажи, и уж тем более не часто такие вот экипажи останавливаются у этого дома.

Из кареты вышла женщина. На ней было темно-серое платье, довольно элегантное и солидное, но волосы ее под шляпкой сверкали, как новенький медный пенс, и он, конечно, не мог не заметить, что у нее был весьма внушительных размеров бюст. Она пригладила юбки, затем подняла голову и окинула дом взглядом, полным такого невыразимого презрения, что Эдвард моргнул от неожиданности. Даже с такого расстояния он определил, что женщина была разгневана. Она расправила плечи и поднялась по ступеням, после чего пропала из виду.