Кэтрин Коултер - Нескромное предложение
Так значит, она не позволит ему порочить имя Эверсли? Уже одно это заслуживает наказания, и он с радостью возьмет на себя обязанности палача… когда настанет подходящий момент.
Ну а пока он наградил Элизабет самой обаятельной из своих улыбок и нежно, как подобает верному любовнику, заметил:
— Увы, моя дражайшая женушка, мужчина иногда бывает непозволительно слаб. Разве твой отец был не таков? И не гонялся за любой юбкой? Ах, не стоит отвечать. Возможно, ты в своей невинности и не подозревала ни о чем подобном. Или мой отец оболгал твоего? Но тебе не о чем волноваться: ты, разумеется, сознаешь, что я люблю и желаю тебя превыше всех женщин на свете. Сабрина? Она для меня ничто, просто очередная молоденькая дурочка, имевшая неосторожность возбудить мой аппетит. Но подумай только, как удачно все для тебя закончилось! По-моему, ты обязана быть мне благодарной до конца жизни, ведь Сабрины больше нет!
Элизабет пропустила его речь мимо ушей. Да, ее отец не был святым, как и всякий мужчина, но и на Тревора не походил. Подумать только, она до конца дней своих связана с ним узами брака! При одной мысли об этом ее трясло. Ну что же, она попытается изменить его, приспособить к своим вкусам, перевоспитать. С тем чтобы он не опозорил ее в будущем.
Элизабет поднесла к глазам обручальное кольцо с огромным изумрудом. Вот чем можно гордиться! Это символ того, что она уже отчаялась было получить. Два месяца назад граф призвал ее в библиотеку, вложил перстень в худую ладонь и без обиняков провозгласил:
— Ты выходишь замуж, Элизабет. Фамильный изумруд Эверсли отныне твой. Надеюсь, тебе понравится жених. После моей смерти он станет графом Монмутом.
Элизабет так растерялась, что несколько секунд не могла найти подходящих слов.
— Это мой кузен Тревор?
— Разумеется, девочка. Я бы предпочел иного наследника, но такова воля Господня. По крайней мере Тревор — не чужой тебе человек.
Но она почти не знала его и видела всего дважды, когда тот приезжал погостить из Италии. И теперь станет его женой?
Девушка тихо охнула:
— Он приезжает сюда, дедушка?
— Конечно, иначе как бы ты могла с ним обвенчаться? — раздраженно бросил дед и, не дожидаясь ответа, показал на кресло: — Садись, и я все расскажу подробнее.
Немного помедлив, он начал:
— Как тебе известно, Элизабет, Тревор — внук моего младшего брата. Его отец, Винсент, обесчестил имя Эверсли, сбежав на континент вместе с разведенной женщиной, и к тому же шлюхой. Не стану осквернять твоих ушей рассказами о распутном поведении матери Тревора. Но Винсент хотя бы имел смелость жениться на ней, так что Тревор родился в законном браке. Три месяца назад его мать заразилась сифилисом и умерла позорной смертью. Тогда твой кузен и написал мне. Я не намереваюсь наказывать Тревора за грехи его предков, тем более что в нашем роду, кроме него и меня, больше не осталось прямых потомков мужского пола. Я старею, Элизабет. Тревору Эверсли пора усвоить все, что требуется от него как от будущего графа и хозяина Монмут-Эбби. Ты должна знать также, что я имею право завещать состояние Эверсли кому захочу. И Тревор его получит, если возьмет в жены тебя. Его ответ показал, что здравого смысла у молодого человека хватает. Вы, естественно, будете жить здесь, со мной, пока Господь не призовет меня к себе.
— Но, мне кажется, кузен не обращал на меня ни малейшего внимания, дедушка.
— С вашей последней встречи прошло четыре года. Ему сейчас почти двадцать восемь. Взрослый мужчина! Да и ты со временем не становишься моложе, так что не желаю слышать от тебя всякую романтическую чепуху. Уж я позабочусь, чтобы он хорошо с тобой обращался.
— Как вам угодно, дедушка, — покорно кивнула Элизабет.
— Он приезжает на следующей неделе. Тогда и объявим о помолвке.
И граф, словно позабыв о присутствии внучки, равнодушно отвернулся, бросив на прощание:
— Можешь идти, Элизабет. И пришли ко мне Сабрину.
Элизабет будто на крыльях выпорхнула в коридор, но тут же опомнилась и заставила себя идти медленно, хотя не сумела сдержать радостной улыбки. Какую бы неизвестность ни таил в себе будущий брак, сейчас это не важно. Главное, что она теперь невеста! И выходит замуж не за кого-нибудь, а за будущего графа Монмута! И это после того, как она почти отчаялась, что какой-либо джентльмен обратит на нее внимание, даже несмотря на весьма солидное приданое. Во время пребывания в Лондоне она получила всего два предложения, да и то от очевидных охотников поживиться чужими деньгами, мотов и распутников. Наконец-то ее перестанут преследовать ехидные намеки и язвительные замечания об участи старых дев, бесцеремонные сравнения с сестрой.
Обычно блеклые глаза Элизабет неестественно ярко сверкнули. Самое главное не это! Ей предстоит в недалеком будущем стать графиней Монмут!
Элизабет почувствовала, как пальцы Тревора ласкают ее плечи, и, наградив его рассеянной улыбкой, углубилась в свои размышления: действительно ли мертва сестра.
— Я боюсь за Сабрину, — заявила она вслух, пытаясь игнорировать настойчиво ползущую к груди руку. Тревор резко отшатнулся.
— Представь, я тоже, — заверил он сухо. — Жаль, что все так получилось. Поистине жаль.
— Возможно, она все-таки сумела отыскать убежище, — продолжала Элизабет, слегка вздернув подбородок. — Она так прелестна и полна жизни, что всякий готов прийти ей на помощь, как по-твоему? Я сама видела, как джентльмены лезли из кожи вон, лишь бы угодить ей. Но она только смеялась и поддразнивала их.
— Желаешь, чтобы твоя дорогая младшая сестренка вернулась в лоно семьи? Ну да, разумеется, ты все бы отдала ради такого события. Возможно, тем оно и кончится. Я, со своей стороны, буду в полном восторге и тоже попытаюсь угодить ей, чем могу, не так ли, дорогая?!
Элизабет затрепетала. Он снова победил.
— Если она и вернется, — с тихой яростью проговорила она, — то, уверяю тебя, Тревор, ненадолго.
Филип развязал галстук, бросил на диван и устало опустился на стул у постели Сабрины, подозрительно глядя в миску с супом. Не слишком аппетитно он выглядит! Филип никак не мог понять, что сделал не так. Очевидно было одно: сама попытка проглотить хотя бы ложку этого варева будет настоящим подвигом. Но есть надо!
Он еще раз посмотрел на бульон с волокнистыми овощами и пересоленной ветчиной и решительно принялся опустошать миску, пока не съел все, до последней капли. И лишь потом, облегченно вздохнув, откинулся на спинку и закрыл глаза. Интересно, встревожит ли Чарлза отсутствие друга? И как скоро пошлет он на поиски?
Филип горько усмехнулся. Что за идиотские мысли? Вряд ли кому-нибудь пришло в голову, что он попал в беду. Скорее всего его отсутствие объяснят очередным любовным приключением. Нетрудно вообразить, какими непристойными шуточками станут обмениваться джентльмены, расписывая его воображаемые похождения с первой же встреченной смазливой девчонкой. Должно быть, немало пари уже успели заключить относительно исхода его приключения. Жаль, что он так и не сможет оправдать их разыгравшегося воображения.
