Джулия Гарвуд - Две розы
– А вы что же сидите? Взгляните на нашу мисс Мэри хоть одним глазком – не пожалеете.
Поскольку нежелание лицезреть местную знаменитость могло показаться Дули странным, Харрисон встал и последовал за стариком. Однако он вовсе не спешил встретиться с молодой женщиной. Когда он вышел на улицу, Дули уже преодолел полпути, пробежав целый квартал строений.
Миссия Макдональда могла вот-вот закончиться, но в эту минуту его вдруг обуяли противоречивые чувства. Он пообещал лорду Эллиоту, что это приключение будет последней попыткой разрешить загадку, которая не давала Харрисону покоя. Если Эллиот окажется прав, вся эта поездка и предшествующие ей поиски выльются всего лишь в утомительную погоню за призраком. Харрисон устало вздохнул. По мнению лорда, факты свидетельствовали о том, что Мэри Роуз Клэйборн никак не может быть его, Эллиота, дочерью. Пропавшая некогда девочка по имени Виктория была его единственным ребенком, а у Мэри Роуз оказалось четверо братьев. Но, хотя эту информацию подтвердил адвокат из Сент-Луиса, кое-что из его сведений Харрисон счел весьма интригующим. Так, адвокат передал, что во время встречи с ним Мэри Роуз вела себя настороженно и отказалась сообщить даже имена своих братьев. Невзирая на отменно вежливое поведение девушки, было нетрудно заметить, что она напугана. Даже директриса не смогла сделать ее сговорчивее.
Старшая воспитательница проявила куда большее рвение. Она рассказала юристу, что в начале каждого семестра Мэри Роуз привозили в школу двое ее братьев. Правда, она не видела ни одного из них даже издали и потому не сумела их описать. О ком-то из них ходили нехорошие слухи, но женщина заявила, что не собирается наушничать. Когда же некая воспитанница начала распространять о Мэри Роуз всяческие небылицы, то их быстро пресекли. Сплетни – занятие недостойное молодых леди.
Больше из классной дамы не удалось выжать ничего. Харрисон покачал головой. Само собой, на домыслы ориентироваться не стоило. По-видимому, сбудется пророчество Эллиота – просто это очередной случай некоторого внешнего сходства между двумя женщинами. Эллиот давно уже убеждал его оставить всю эту историю, как в конце концов поступил он сам, смирившись с душераздирающей мыслью, что маленькая Виктория Эллиот умерла вскоре после рождения. Подспудно Харрисон разделял мнение лорда, но стремясь как-то отблагодарить человека, который многие годы всячески помогал и поддерживал его, Харрисона, отца, он предпринимал все новые и новые попытки доказать обратное.
Макдональд считал себя реалистом, но какое-то внутреннее чутье говорило ему, что он должен поехать в Монтану и во всем разобраться. Его поездка вовсе не была попыткой ухватить рукой радугу. Он находился в Америке, когда получил телеграмму о заинтересовавшем его случае в школе, где училась Мэри Роуз. Чикаго лежал всего в дне пути от того места, где он обретался в ту минуту; он побывал на окраине города и переговорил с женщиной, которая якобы видела дочь Эллиота. Побеседовав с миссис Анной Миддлшо и получив доклад адвоката, встретившегося с Мэри Роуз, Харрисон решил все же съездить в глубинку. Миссис Миддлшо не производила впечатление человека, склонного к театральным эффектам или чрезмерно впечатлительного. По ее мнению, ни один человек не может так походить на другого, если между ними нет кровного родства. Харрисону очень хотелось верить, что она права.
Он настроился на то, что ему предстоит испытать разочарование, и сошел с деревянного тротуара. В этот миг его внимание привлек блеск металла. Харрисон обернулся назад и увидел, как футах в пятнадцати от него из переулка высунулось нечто, похожее на ствол дробовика. Державший оружие направлял его на группу людей перед магазином. Среди них Харрисон узнал Генри, Гоуста и Дули, но на противоположном тротуаре стояли кружком еще трое незнакомцев. Рядом с Генри находился человек с пшеничными волосами. Когда он сделал шаг назад, ствол проводил его. Тот, однако, снова сменил позицию, и в ту же минуту Дули закрыл его от неизвестного, скрывающегося в засаде. Дробовик снова опустился.
Он решил вмешаться. Мужчины повалили в магазин. Переходя через улицу, Харрисон снял плащ, бросил его на коновязь около тротуара и тоже вошел внутрь. Его тут же окутали запахи кожи и специй. Магазин по размеру почти не уступал ни одной из его конюшен. Посередине был сделан широкий проход, еще два тянулись по сторонам. Полки были забиты продуктами, одеждой, кирками, лопатами и множеством других разнообразных предметов.
Такой безалаберщины Харрисон не видел ни разу в жизни. При его пристрастии к дисциплине и порядку подобный хаос привел его в ужас. Рулоны цветной ткани кривобокой пирамидой валялись на столе в углу подле трех огромных бочек с соленьями. Какой-то неопрятный мужичонка запустил руку в одну из них, вытащил из рассола большой огурец и вытер пальцы кружевами, свесившимися со стола. Материя упала прямо ему под ноги, и мужичок, направляясь к выходу, спокойно перешагнул через нее.
Если бы Харрисону пришлось работать в такой обстановке, он сошел бы с ума. Как владелец магазина находил нужный товар в этой свалке? Вздохнув, Макдональд подошел к окну неподалеку от входа, собираясь оставаться там, пока не обнаружит в толпе человека с пшеничными волосами. Харрисон был по меньшей мере на голову выше любого из посетителей, находившихся внутри магазина, но ему не удавалось нигде углядеть Пшеничного. Макдональд, однако, выжидал, понимая, что даже в царящем здесь кавардаке тот все же не мог просто раствориться в воздухе. Дули, шептавший что-то хорошенькой молодой леди с каштановыми волосами, помахал ему рукой. Наверное, его собеседница была дочерью хозяина магазина, той самой Кэтрин Моррисон. Дули жестами подзывал Харрисона к себе, но тот покачал головой и остался на месте. Он боялся прозевать Пшеничного.
Через несколько минут он услышал, как Дули произнес что-то насчет «стеснительности». Поскольку старик смотрел прямо на него, он понял, что речь идет о нем, и усмехнулся. Девушка тоже попыталась привлечь внимание Харрисона, подарив ему соблазнительную улыбку. Но в эту минуту он пренебрег правилами хорошего тона, поскольку гораздо важнее было предупредить пшеничного незнакомца об опасности.
Обычно Харрисон не вмешивался в чужие дела, но свято верил в необходимость вести честную игру. Попытка же застрелить ничего не подозревающего противника из засады казалась ему проявлением трусости, а трусов он не выносил.
Наконец терпение его лопнуло, и он собрался немедленно разыскать Пшеничного, но стоило ему тронуться с места, как тот появился в центральном проходе с мешком муки на плече. Харрисон решил подождать, пока мужчина с мешком дойдет до выхода. В это время какая-то молодая женщина, обогнав Пшеничного, торопливо направилась прямо к нему.
