Клаудиа Дэйн - Брачное ложе
Прежде чем. Ричард понял, чего не сказал Роберт и что подразумевала Изабель. Дорни – богатое владение, следовательно, его лорд должен выглядеть представительно. Ричард же в своей монашеской сутане не вязался с общей обстановкой и отнюдь не внушал доверия. Она же хотела, чтобы все восхищались ее молодым супругом. Что ж, не так уж много она хочет, к тому же в этом была логика: люди с большей охотой подчиняются тому, кого уважают. И если им не по нраву просто одетый монах, то облаченный в меха господин им точно понравится.
– Хорошо, Роберт. Проводи меня в покои лорда Бернарда. Посмотрим, каким нужно сделаться человеком, чтобы заслужить одобрение Дорни.
Покраснев, Роберт повернулся и повел Ричарда через просторный холл к дальней лестнице, спиралью поднимающейся наверх. Дорни оказался действительно очень большим и преуспевающим владением. Холл занимал в высоту три этажа. Его стены были выкрашены в темно-красный цвет и увешаны дорогими и красочными гобеленами. На окнах не было ни паутины, ни птичьих гнезд. Земляные полы были выстланы прочно связанными стволами тростника. Внушительное помещение втрое превышало размеры холла его родного Уорфилда. Винтовая лестница была узкой, как того требовала предосторожность, но красивой. Стены извилистой каменной лестницы обиловали узкими окошками для лучников. Миновав один лестничный пролет, Роберт подошел к комнате, занимающей большую часть этажа, – покоям лорда Бернарда. В центре комнаты стояла массивная кровать, устланная толстыми мехами и покрытая дорогой парчой, в ногах кровати стояла обитая лисьим мехом скамья. Слева находился очаг, а справа стоял сундук. Около двери висел кувшин, из которого свисал почти до пола кусок ткани. Все кругом было чисто. В покоях царила гнетущая тишина, они были пустыми и безжизненными. Казалось, комната безмолвно ждала, когда очередной лорд Дорни займет в ее стенах свое законное место.
Роберт поднял тяжелую деревянную крышку сундука и, убрав в сторону свечу, чтобы не закапать воском содержимое, простым жестом пригласил Ричарда осмотреть его новый гардероб. По-видимому, Роберт был молчаливым от природы, что подходило Ричарду как нельзя кстати.
Его поразило изобилие разнообразных предметов богатой, прекрасно сшитой одежды. Ричард вовсе не хотел одеваться так пышно, но понимал, что обстоятельства требуют того. Пышность – это свидетельство изобилия, достатка и безопасности. Лорд Дорни должен всем своим видом олицетворять достаток и благоденствие, одного взгляда на него должно хватать, чтобы понять, что дела в Дорни идут как нельзя лучше. От него требовалось совсем немного: одеться как подобает хозяину богатого имения. Он погрузил правую руку в сундук, ощущая мягкость шерстяных и жесткость льняных тканей насыщенных цветов. Это была одежда богатого человека, и он должен был принять ее. Теперь Ричард – лорд Дорни. Он провел рукой по своей черной сутане – простой одежде смиренного слуги Божьего. Больше он не вправе носить ее. И все из-за Изабель.
Покопавшись в недрах сундука, Ричард извлек самую простую вещь, какую смог найти: тунику темно-синей шерсти, подпоясанную красным шнурком. Из самого темного угла огромного сундука Роберт вытащил подходящий плащ: сшитый из ткани цвета красного вина, он крепился на плече золотой брошью. По правде сказать, Ричард еще никогда не одевался так хорошо. И чувствовал себя неуютно в такой одежде. Да, жадность – это порок, который с легкостью может овладеть человеком, особенно если его окружают столь обильные земные богатства.
Отец Изабель был довольно богатым человеком и дал за своей дочерью очень хорошее приданое. Ричард знал это еще до того, как их обвенчали, когда в брачный контракт записывали имущество каждого из них, которое отныне стало их общим. Изабель была единственным ребенком, и все имущество досталось ей. Она была очень богатой наследницей с высоким положением, и родство их семей было бы огромной радостью для их отцов. Но сейчас оба они мертвы, а ему пришлось стать недостающим звеном в претворении в жизнь их замысла шестнадцатилетней давности. Пришлось, потому что он остался единственным живым наследником, который должен был жениться на женщине такого высокого положения.
Он никогда не думал о том, чтобы взять в жены Изабель. Даже в юности, когда был особенно мечтательным, он не осмеливался надеяться на то, что когда-либо женится. Его миром был мир мужчин, борцов телом или духом, и он никогда не думал покидать его.
Он никогда не думал о женитьбе, но даже сейчас перед ним вырос ее образ, окутывая его мысли, искушая его… женщина с длинными черными волосами, спадающими на чистую белоснежную рубашку. Обнаженное тело. Чарующие глаза. Как хорошо он знал ее, своего суккуба, который приходил к нему. Она стала столь бесстыдной, что, не дождавшись ночи, явилась, чтобы соблазнять его среди бела дня. Однако Ричард и вдали от братства не позволит одолеть себя этому вульгарному исчадию ада независимо от того, как привлекательно она выглядит.
К большому удивлению Роберта, Ричард упал на колени и начал молиться. Он зажмурил глаза, чтобы не видеть ее – своего демона. Он искал спасения в молитве. Но все же одна мысль не давала ему покоя, как ястреб, преследующий добычу в дождь и туман и не знающий преград: Изабель была с младенчества обручена с его братом, но еще в юности Ричард чувствовал, что она хочет его, и это желание ярко светилось в ее ореховых глазах.
Ее увлечение им было очевидно. Но может ли порядочная женщина с такой готовностью выставлять напоказ свои противозаконные и противоестественные желания?
Глава 6
В конюшне было тепло от припекавшего солнышка и приятно пахло сеном. На кучке навоза дружно собрались первые весенние мухи. Их мерное жужжание наполняло воздух, сплетаясь с запахом свежего навоза.
Луи, Николас и Адам говорили очень тихо, и их голоса казались таким же приглушенным жужжанием. Темой обсуждения стала упущенная ими возможность.
– Я узнал это от Гилберта, а он в свою очередь от Роберта, так что ошибки быть не может, – сказал Николас. – Изабель вышла замуж.
– Она, как воробей, вылетела отсюда, ища защиты, – изрек Адам, задумчиво поглаживая подбородок. – Защиты от нас.
Николас с Луи с осуждением посмотрели на Адама, а затем друг на друга. Каждый опустил глаза.
– Не думаю, что она ожидала вернуться из монастыря замужней женщиной и оставить нас с носом, – продолжил Адам.
– Странно, что благородная девица стала искать себе мужа среди лысоголовых, вечно поющих монахов, – сказал Луи с кривой улыбкой.
– Это было бы не так странно, если бы вы знали, кто находился среди этих самых монахов, распевающих свои молитвы Всевышнему, – возразил Николас. – Я был оруженосцем в Молтоне и хорошо помню, как Изабель ходила кругами вокруг Ричарда из Уорфилда и смотрела только на него. Детьми они были очень близки, всегда ходили вместе, шептались, секретничали. Но в один прекрасный день Ричард положил этому конец, оставив Изабель только в детских воспоминаниях. Но от Изабель так просто не избавишься. Где же еще было искать Ричарда, кроме как в монастыре?
