Кристи Келли - Власть судьбы
— Женщина не хочет, чтобы ее нашли.
— Почему? — хриплым голосом спросил Николас.
— Она считает все случившееся ошибкой. Следовательно, я не могу получить дополнительную информацию от этого предмета. — Она открыла глаза, но постаралась избежать его пронзительного взгляда. Протягивая ему сережку, тихо добавила: — Я очень сожалею.
— В самом деле? — шепотом спросил Николас, прищурив глаза.
Софи нахмурилась и стала смотреть в стол, чтобы не встречаться с его настойчивым взглядом.
— Я хотела бы вам помочь. Но мне нечего добавить. — Она откашлялась и с тоской посмотрела на сережку, которую ей подарил брат. — Если хотите, я возьму ее и постараюсь что-либо узнать позже, когда никого рядом не будет. Иногда никем не нарушаемая тишина помогает мне сконцентрироваться.
— О, — сказал он, слегка откидываясь в кресле, и схватил сережку, лежащую на ее открытой ладони. — Я не думаю, что смогу так легко расстаться с ней. Видите ли, она представляет для меня некую сентиментальную ценность.
— Даже так! — Она испытала разочарование, но затем подумала: его слова могут означать, что он, хотя бы чуть-чуть… любит ее. Она тут же постаралась отбросить эту будоражащую воображение мысль. Это не имело никакого значения. Ей не на что надеяться. Слишком разное у них общественное положение.
Возможно, брат сможет выманить у него сережку. Очень хотелось, чтобы она снова принадлежала ей.
— Вы, похоже, расстроились, что я не отдаю вам сережку? А почему?
Софи растерянно заморгала и наконец, решилась поднять глаза.
— Мне абсолютно все равно. Почему я должна унывать от того, что вы хотите сохранить сувенир в память о вашей незаконной связи.
— Вот как? — От его хриплого смеха по ее рукам пошли волной мурашки. — Вы ошибаетесь! — Николас подался вперед и зашептал: — Связь была чувственной. Страстной. Эротичной. И вполне законной.
Софи сглотнула, будучи не в состоянии отвести взор от его теплых карих глаз. Она может утонуть в них. Ее губы слегка приоткрылись, и у нее появилось желание, чтобы он приблизился к ней и поцеловал. Она не будет сопротивляться, не сможет.
Девушка резко откинулась на спинку кресла. Губы Николаса сложились в самодовольную улыбку, одна бровь поднялась. Он словно понимал, о чем Софи думает. Нет, это невозможно, он не мог этого знать.
Николас пристально посмотрел на нее.
— Скажите мне, мисс Рейнар, вы никогда не бывали в Венеции?
— Нет, — солгала она и тут же пожалела об этом. Через общих знакомых он может легко выяснить, что она была там всего несколько недель назад.
— Вы ничего не путаете?
Софи покачала головой. Теперь отступать было нельзя.
— Не имею такой привычки.
— Рад, это слышать. — Он отодвинул кресло, подошел к камину и протянул руки к огню, словно они озябли.
— Лорд Энкрофт, полагаю, что больше мне нечего сказать. Желаю вам всего хорошего.
Николас покачал головой.
— Стало быть, вы считаете, что мне уже пора уходить?
— Да, — прошептала она. Ее пронизала волна страха. Этот мужчина опасен во многих отношениях. Надо держать ухо востро.
— Но у нас так много того, что мы должны обсудить.
— Вы полагаете? — нервно спросила Софи. — Мне трудно согласиться с вами.
— Почему такая красивая женщина, как вы, лжет? — Он подошел к ней и оказался за спинкой ее кресла.
— В чем же вы усмотрели неправду? — спросила она.
— Во многом. — Его пальцы скользнули по ее шее и развязали ленты шляпки.
— Что вы делаете? — Софи попыталась подняться с кресла, но его руки легли ей на плечи, заставив остаться на месте.
Он распустил ей волосы, при этом булавки одна за другой падали на деревянный пол.
— Если вы не прекратите, я позову лакея!
Николас нагнулся и теплыми губами скользнул по ее шее. Девушка задрожала от острого ощущения, тут же вспомнив, насколько сладкими были его поцелуи. О Господи, ей захотелось сейчас же, немедленно ощутить их вкус.
Она не смогла удержаться оттого, чтобы откинуть голову назад и тем самым дать ему более свободный доступ к ее губам. Она ощущала тепло его дыхания, по мере того как его язык приближался к ее шее. А его пальцы нежно ласкали ее, обволакивая сознание теплым туманом.
Что в этом мужчине заставляло ее реагировать так страстно? Ей захотелось повернуться к нему лицом и упасть в его объятия. Его язык прошелся по мочке уха, вызвав трепет и пробудив желание.
— Может быть, не стоит звать лакея? — шепнул он ласково.
Она должна это сделать! Однако горячий рот Николаса приник к ее шее, и все мысли прошли. Его язык ласкал ей шею, в то время как руки скользнули ниже. Медленно они опустились ей на груди и стали гладить ее сквозь платье, рубашку и корсет. Софи закрыла глаза и поняла, что он отошел от нее и остановился поодаль. Открыв глаза, она уловила хитрое выражение на его лице.
Он все знал.
— Скажите Софии, что я не люблю лгунов.
И повернулся, чтобы уйти, но она поняла, что должна остановить его, объяснить, почему просит оставить ее в покое.
— Николас, погоди!
Глава 5
Николас уже взялся за ручку двери, когда ее голос заставил его остановиться. Уйти от нее, когда его снедало желание, было равносильно самоубийству. Он сказал себе, что это единственный способ проучить ее. И в то же время у него было такое ощущение, что наказывает он себя, а не ее.
— Что ты хочешь, София? Или, может, Софи?
— Софи, но я думаю, что ты уже знал это, разве не так, Нико?
Он обернулся и уставился на нее. Увидев ее распущенные волосы и обольстительно чувственную внешность, он еще крепче сжал ручку двери. «Уходи», — подсказывал ему разум. Однако ноги не слушались его.
— Да, я знал твое имя и то, что ты и есть та самая женщина из Венеции. Зачем было обманывать?
Она отвела от него взгляд.
— Это была ложь во спасение. Я действительно хочу, чтобы меня оставили в покое.
— Какая чушь, — прошептал он. Ее душа, казалось, источала одиночество. Ему так хорошо было известно это чувство.
— Я не та, которая тебе нужна.
— Я ищу женщину, которая легла со мной в постель в Венеции. Я хочу знать, кто она и почему не желает быть откровенной со мной. И почему ушла, не оставив даже записки.
Софи быстро встала.
— А сам? Почему не признался, что ты англичанин? Кузен Элизабет? Почему не сказал, что ты любишь Жанетт? — Она закрыла ладонью себе рот.
— Что ты сказала? — сердито проговорил он, делая к ней шаг. — Откуда тебе, черт возьми, известно, что я был влюблен в нее?
Николас остановился, когда оказался совсем рядом с ней. Ее глаза сделались большими и круглыми. Никто не мог знать о его чувствах к Жанетт.
