Зия Самади - Избранное. Том 2
— Над этим стоит поразмыслить, — сказал Ахтам. — Что думает Махмуд-ака?..
— У нас, кузнецов, принято ковать железо, пока оно горячо, — отозвался Махмуд.
— Махмуд-ака прав, — поддержала его Маимхан.
Долго совещались вожаки повстанцев, решая начать наступление на крепость Актопе.
Хаитбаки со своими людьми отправился в разведку. Пока отряды Ахтама и Махмуда продвигались по заросшей лесом лощине, он должен был принести точные сведения о силах противника, их расположении, о наиболее удобных подступах к Актопе. Маимхан и Семята оставили в лагере. Однако Маимхан облачилась в мужской наряд, подаренный ей муллой Аскаром, прихватила оружие, вскочила на белого с сизым отливом коня — подарок Хаитбаки — и присоединилась к авангарду. При этом ей так была к лицу ее новая одежда, так свободно и легко держалась она в седле на гарцующем серебристом скакуне, что всякий, взглянув на девушку, не мог отвести от нее глаз. «Рядом с таким джигитом в бою не жаль отдать не одну, а десять жизней», — говорили вокруг, и там, где появлялась Маимхан, расцветали улыбки и веселой отвагой наполнялись сердца.
Отряды повстанцев достигли выхода из Пиличинского ущелья, когда первые отблески утренней зари упали на вершины гор. В ожидании вестей от Хаитбаки решили сделать привал, дать передышку людям, а заодно и покормить лошадей — берег шумной речушки, разрезавшей ущелье надвое, покрывала сочная трава, повсюду зеленели дикие яблони, место было очень подходящим для недолгого бивака. Махмуд со своим отрядом расположился на правой стороне речки, Ахтам — на левой, с ним была и Маимхан.
Однако джигиты уже успели отдохнуть после ночного перехода, кони насытились, от Хаитбаки не было ни слуху ни духу. Потеряв терпение, Махмуд дважды присылал к Ахтаму связного, требуя выступать немедленно. Солнце поднималось все выше, лучи его теперь заливали всю Илийскую долину.
«Что с ним случилось?» — повторяла Маимхан, тревожно поглядывая в ту сторону, откуда должен был появиться Хаитбаки или его посланец.
Между тем в восточной части лощины показалась гурьба странных всадников. Издали было невозможно определить, свои это или враги. Махмуд хлестнул коня, перескочил через бурлящий поток, остановился перед Маимхан и Ахтамом.
— Так и будем заниматься болтовней, пока нас не схватят за горло?..
— Не горячись, Махмуд-ака, — спокойно сказал Ахтам. — И сойди с коня.
— Не сходить с коня, а седлать коней, пока не поздно! — вскипел Махмуд.
— Слушай, что тебе говорят, — усмехнулся Ахтам беззлобно и хлопнул Махмуда по колену.
Всадники спустились в ложбину, скрылись с глаз и снова возникли — уже на холме. Теперь отчетливо различалось, что среди них немало пеших, все с косами и серпами — исконным оружием дехкан. Перед собой они гнали большое стадо коров и овец.
— Кто это?.. — удивился Махмуд.
— Да уж не враги, разве не ясно? — воскликнула Маимхан.
Ахтам тут же отрядил одного джигита, и вскоре тот вернулся вдвоем со стариком, в котором Ахтам тотчас узнал своего давнего знакомца — старого Колдаша!..
— Салам, ата!..
Старика встретили с ликованием, его окружила оживленная толпа, каждый сам хотел поприветствовать дядюшку Колдаша, но тот с беспокойным вниманием озирался по сторонам, будто искал кого-то, пока не остановился на юном джигите, пристальным взглядом выделив его среди других:
— Если аллах не лишил меня разума, это…
— Это наша сестра Маимхан.
— Да, да… Спасибо твоему отцу, дочка, и пусть аллах озарит светом твой путь. — Старик поцеловал Маимхан в лоб. — Пусть жизнь твоя будет долгой, а все твои дела завершит удача. Аминь! — И дядюшка Колдаш, подняв дрожащие руки над лицом, обращенным к небу, долго что-то шептал, пока не кончил словами: «Да сравнишься ты силой с Хазрити Али[118], а умом — с Сулейманом[119]».
— Кто пришел вместе с вами, ата? — спросила Маимхан.
— Кто, дочка?.. Это те, кто любит свою родную землю и готов стричь головы у ее врагов, как шерсть у баранов.
Все одобрительно зашумели.
— Выходит, пробил и ваш час, дядюшка Колдаш? — напомнил Ахтам старику их разговор на размытой дождями дороге.
— Я не забываю своих обещаний, сынок. Да, пробил час, я с вами. И видишь — не я один…
— Спасибо вам, дядюшка Колдаш. Теперь самое время послушать ваши мудрые советы.
— Дети мои, отныне ваш путь — это мой путь. Но куда ведете вы своих джигитов?
— Нам предстоит сражение, ата. Мы ждем вестей от наших разведчиков, — сказал Ахтам.
— Где же ваш враг?
— Взгляните, ата, на это осиное гнездо, — Ахтам указал в ту сторону, где на фоне светло-голубого неба четко проступали даже издали казавшиеся грозными стены и боевые башни Актопе.
— Хвала вашей смелости, дети мои… Однако, похоже, это осиное гнездо называется крепостью… — проговорил старик с сомнением. — Да, крепостью… И взять ее будет потруднее, чем, к примеру, мельницу лисы Норуза…
— Наши возвращаются! — крикнул кто-то из джигитов, первый заметив на тропе, вьющейся по склону, маленький отряд Хаитбаки.
…Дядюшка Колдаш привел с собой человек пятьдесят. Он обещал, что в ближайшие дни ряды повстанцев опять пополнятся. Новичков встретили, как родных братьев, снабдили, кого могли, оружием и распределили по отрядам Ахтама и Махмуда. Затем старшины собрались выслушать Хаитбаки. Однако не успел тот начать, как его перебил нетерпеливый кузнец и обрушился с яростными упреками: столько времени пропало впустую, теперь в крепости, конечно, их заметили, внезапное нападение сорвалось!
А вышло так: молодой джигит со своими товарищами добрались до самой крепости и, пробираясь вдоль ее высоких стен, высматривали удобные места для штурма. Но их обнаружил дозорный патруль. Не поднимая шума, Хаитбаки без выстрела увел своих людей к Баяндинскому логу, здесь они спешились и стали поджидать преследователей, Завязалась перестрелка, двое солдат было убито, прочие бежали, но языка взять так и не удалось…
— На этот раз Хаитбаки не выполнил поручения, — сказала Маимхан, вздохнув и не поднимая глаз на Хаитбаки. Бедняга Хаитбаки и сам знал это, но горький укор из уст Маимхан сокрушил его окончательно.
— Ладно, братья, что было — то было, — сказал Ахтам, видя, что его приятель с радостью сейчас провалился бы сквозь землю. — Будем искать какой-нибудь выход.
— По мне самый лучший выход — отбросить всякие расчеты-пересчеты и рискнуть, — вмешался Махмуд.
— Если для вас что-то стоят слова дядюшки Колдаша, послушайте меня, дети мои: нужны лестницы, без них не взобраться на стены Актопе. — Старый Колдаш рассказал несколько примеров из своей боевой жизни, никто не смог возразить ему. Решили, что он сам обучит джигитов плести лестницы из ивовых прутьев — надежные, крепкие, легкие.
