Юлия Леонова - Не говори мне о любви
Катя прерывисто вздохнула. Ну, вот и началось то, чего она более всего опасалась, - но продолжила хранить молчание, дожидаясь, что отец Георгий как-то объяснит свои слова.
- Я знаю, что Ваш брак с графом признали недействительным, потому как дочь ваша крещена была в католичестве, но ведь таинство брака свершилось по нашим, по православным обычаям...
- Вы хотите сказать, что я по-прежнему замужем за графом? -холодея от услышанного, переспросила Катя.
- Нет, ну что Вы, Екатерина Владимировна. Кто я такой, чтобы оспаривать решение Святейшего Синода? - едва заметно улыбнулся отец Георгий. - Я о другом веду речь. Устранить препятствие к Вашему браку с графом Войницким можно. Я могу похлопотать о том, чтобы перекрестить дочь Вашу в православной вере, и тогда Вы сможете подать прошение в Синод о пересмотре решения по Вашему делу.
Катя сникла. Что уж греха таить, эта мысль приходила ей в голову. Но разве сможет она сейчас, когда счастье, казалось бы, так близко, вернуться к тому, кто обманул ее доверие, и опозорил перед всем светом? И глядя в глаза отцу Георгию, она спросила:
- Скажите, отец Георгий, быть в браке с одним, а думать о другом - это грех?
- Грех, - кивнул головой отче.
- Так не толкайте же меня на стезю порока, ибо нет мне жизни без Николая Сергеевича.
- Я это и хотел понять, - улыбнулся священник. - Видимо, это судьба, Екатерина Владимировна. Я ведь сомневался лишь в том, что движет Вами: любовь ли это или желание восстановить свою репутацию, прикрывшись могуществом семьи Елецких. Жду Вас с Николаем Сергеевичем здесь же в следующую пятницу.
- А разве я не должна исповедаться? - удивилась Катя.
- Исповедуйтесь своему духовнику, - ответил отец Георгий. - К чему мне Ваши тайны, мадам?
- Благодарю Вас, - Катя поднялась со скамейки и склонилась над рукой священника, - за то, что поняли меня.
- Ступайте, сударыня. Увидимся в будущую пятницу.
Катя вышла из полутемного храма и зажмурилась от ярких красок бушующего вокруг лета.
- О чем с тобой отец Георгий говорил? - услышала она у себя над ухом за мгновение до того, как руки Николая сомкнулись у нее на талии.
- Мы говорили о грехе, - улыбнулась Катя.
- Так помолитесь за меня, сударыня, - прошептал Ник, - ибо рядом с Вами я ни о чем другом, кроме греха, и думать не могу.
Катрин тихо рассмеялась. Счастье переполняло, лилось через край, и она готова была поделиться им со всем миром.
- Пойдемте, душа моя, - оторвавшись от ее губ, произнес Елецкий, - наши с Вами испытания на сегодня еще не окончены. Папенька нас видеть пожелал.
Катя нахмурилась, а Нику захотелось губами разгладить эту маленькую складочку на лбу, поцелуями стереть озабоченное выражение с ее лица.
Взяв ее под руку, Ник повел будущую супругу к кабинету князя. Предупредительно открыл перед ней дверь, пропуская в комнату и, войдя следом, аккуратно прикрыл ее. Сергей Васильевич поднял глаза на вошедших. А ведь, что не говори, чертовски красивая пара! - усмехнулся князь.
- День добрый, сударыня, - поднялся он из-за стола. - Что и говорить: Вы своего добились.
- Впрочем, как и Вы, Ваше сиятельство, - сделав книксен, парировала Катя. - Вы получили наследника, а я, - улыбнувшись, Катрин перевела сияющий взгляд на Ника, - а я получу мужа!
- Совет да любовь, как говорится. И добро пожаловать в нашу семью, - едва заметно улыбнулся князь. - А теперь ступайте. Анна Петровна хотела обсудить с Вами приготовления в свадьбе.
Княгиня Елецкая ожидала будущую невестку и сына в своих покоях.
- Добрый день, Екатерина Владимировна, - улыбнулась Анна Петровна. - Нет слов, чтобы передать, как я рада Вас видеть.
- Ники, Вы не могли бы оставить нас ненадолго? - обратилась она к сыну.
- Понимаю, понимаю, женские секреты, - усмехнулся Николай, выходя за дверь.
Анна Петровна жестом предложила присесть к столу, сервированному к чаю. Разливая чай, княгиня собиралась с мыслями.
- Катенька, я хочу просить у Вас прощения, - вздохнув, начала она. - Это ведь моя вина, что Вы потеряли ребенка, что вся Ваша жизнь изменилась в одночасье.
- Не корите себя, - улыбнулась Катя. - Если бы я не любила Вашего сына, я бы не пошла к нему. Я старательно прятала все свои чувства, я даже сама себя почти смогла убедить, что люблю Станислава, но так и не смогла забыть Ника; а потому нет Вашей вины в том, что не было в моем сердце любви к супругу. Зато теперь я счастлива.
- Я еще хотела поговорить об Анечке, - опустила глаза княгиня. - Я пойму, если Вы не захотите видеть девочку, и даже могу оставить ее у себя, когда Вы переедете в Дубровку.
- В Дубровку? - удивилась Катя.
- Так Ник Вам еще ничего не сказал? Это имение его деда Василия, и он своим завещанием оставил его Нику, а не Сергею Васильевичу. Это очень красивая усадьба, и Вам там непременно понравится, - улыбнулась княгиня. - Оно и должно было отойти к Нику, потому как в семье Елецких всегда переходило к младшему сыну, - тихо заметила она.
- Анна Петровна, Вы не переживайте за внучку. Девочка поедет с нами, дети должны быть там, где их родители. Разве я могу отказаться от нее, ведь она его дочь, его плоть и кровь, и я думаю, мы с ней поладим.
Далее разговор свелся к обсуждению свадебной церемонии. Катрин настояла на скромном торжестве в кругу семьи. У нее уже была пышная свадьба - пир на весь мир, и чем все кончилось?! Ну уж нет! В этот раз все будет по-другому. Только родные и близкие. Бабуля, Петруша, пусть будет даже Мари, Гурьевы, а больше она никого и не хотела бы видеть.
После обеда Николай вызвался сам отвезти Катерину в Романцево. Ему хотелось вновь, пусть ненадолго, остаться с ней наедине, и едва Отрадное скрылось за поворотом дороги, он остановил двуколку и заключил Катерину в объятья. Целуя припухшие губы, он никак не мог заставить себя оторваться от нее. Ему самому не верилось, что это не сон, что совсем скоро они станут одним целым, и никто и никогда не посмеет отнять ее у него. Тихо заржала лошадь, напомнив, что они в коляске посреди дороги. Улыбнувшись, Елецкий отпустил Катрин и взял в руки поводья. Спустя час, подъезжая к Романцево, они увидели открытые ворота усадьбы и чей-то экипаж на подъездной аллее.
- И кто бы это мог быть? - нахмурилась Катерина, опасаясь каких-нибудь дурных вестей из столицы.
Ник прищурившись вгляделся в мужчину, застывшего на крыльце.
- Сдается мне, я знаю, кто это, - тихо ответил он.
Когда же из дверей вышла женщина и остановилась подле мужчины, Катя ахнула:
- Волошины! Волошины приехали, - обернулась она к Николаю с сияющей улыбкой. - Мне даже не верится, что в кои-то веки мы все соберемся вместе: Андрэ, Танюша, Ольга, Поль и мы с тобой.
