Персия Вулли - Гвиневера. Дитя северной весны
Моргана встала и начала мерить комнату такими же уверенными крупными шагами, как Артур. Одной рукой она нервно закручивала локон, свисающий с виска, и являла собой резкий контраст с безмятежно спокойной матерью. Казалось, что слово «фея» перед ее именем свидетельствует о том, что ребенком ее подбросили эльфы. Я вспомнила нашу первую встречу и почти ждала, что она исчезнет от приступа ярости с помощью волшебного тумана жрецов или сама по себе.
Игрейна хранила молчание в течение всего нашего разговора и сейчас откинулась на спинку и отхлебнула чаю, наблюдая, как ее дочь протаптывает тропинку в камышах, которыми застелен пол.
— Господи, Моргана, — сказала королева-мать, ставя чашку. — Когда я выходила замуж за Горлойса, никого особенно не волновало, какая жрица проводит обряд благословения. Не понимаю, почему это так важно сейчас.
— Но Горлойс был только герцогом, а не верховным королем, — вспыхнула Моргана, — и, кроме того, в те дни люди, исповедующие старую веру, только что перестали прятаться от преследований, поэтому иногда делались исключения. Сейчас обряды полностью восстановлены, и их должны придерживаться все, кто ищет благоволения богини.
— Ну, так или иначе, что сделано, то сделано, и мы должны провести остальные церемонии как положено, — рассудительно предложила Игрейна.
— И с должным уважением, — огрызнулась ее дочь, по-прежнему расхаживая по комнате. — Ты сейчас христианка, госпожа, но не имеешь права ставить под сомнение суждения богини. Нет, — добавила она задумчиво, — мне придется совершить очищение и выполнить все обряды заново.
Она развернулась и подошла к моему стулу, глядя мне прямо в лицо хитрыми бешеными глазами.
— Завтра на рассвете тебя приведут ко мне для изгнания духов, и в течение оставшегося дня мы должным образом проведем обряд посвящения. На рассвете я пришлю за тобой людей.
Не дожидаясь ответа, она повернулась на каблуках и вышла бы из комнаты, если бы мать не заговорила с ней:
— Следует ли мне полагать, что ты уходишь, дитя?
Моргана повернулась, быстро поклонилась и сказала:
— С твоего позволения, госпожа. Мне нужно многое подготовить.
Королева-мать подняла руку в жесте, похожем и на благословение, и на разрешение уходить. Когда за дочерью захлопнулась дверь, она вздохнула.
— Я не видела ее пять лет, с тех пор как умер Утер. Она ничуть не изменилась. — Игрейна устало покачала головой.
— Я надеялась, что она, тоже став матерью, несколько смягчится, но я не видела своего внука Увейна, пока ему не исполнилось восемь лет.
Игрейна протянула чашку, и я вылила туда остатки чая из чайника. Она откинулась на спинку стула и задумчиво посмотрела на дверь, через которую только что вышла Моргана.
— Увейн прекрасный мальчик, и воспитанный… это у него от отца, — насмешливо заметила она. — Уриен привозил его с собой на похороны Утера, и тогда я подумала, что он даже внешне не похож на Моргану, не говоря уже о том, что ведет себя совсем не так, как она. По-моему, из него получится принц, которым можно будет гордиться.
Казалось, ей было неизвестно, что его рассматривали в качестве возможного мужа, но я разволновалась при мысли о том, что так или иначе вхожу в семью этой великой королевы.
— Я знаю Увейна и его отца только по рассказам, — сказала я, не считая нужным упоминать долгую историю пограничных набегов между Регедом и Нортумбрией.
— Ты встретишься с ними завтра на пиру для знати, — размышляла Игрейна. Голос ее повеселел, и таким он мне очень нравился. — У тебя будет возможность встретиться под одной крышей не только с мелкими королями, но и почти со всей нашей семьей. К тому же они будут стараться показать себя с лучшей стороны. Какие же они бывают шумные! И невозможно представить, до чего не похожи друг на друга, — добавила она с ласковой покорностью.
— Там все соберутся? Я поняла, что Моргауза… — я заколебалась, не зная, известно ли Игрейне о разладе Артура с сестрой.
— Нет, моя оркнейская дочь по-прежнему на своих островах, что, вероятно, отнюдь не плохо, — сказала королева-мать медленно, разглаживая полость на коленях. — Моргауза создает неприятности везде, где бы ни появлялась. Эту ветвь семьи будут представлять Гавейн и Гахерис. Из пяти мальчиков только они находятся при дворе Артура.
— Пяти? — удивленно спросила я. Лот всегда хвастался четырьмя отпрысками, и сейчас я гадала, кого же все-таки забыла.
— Гавейн, Гахерис, Агравейн, Гарет и Мордрад, который родился после смерти Лота. Разве ты не слышала о нем? — Я отрицательно покачала головой, удивляясь, что новость о рождении еще одного оркнейского принца не дошла до Регеда. — Бедняжка, я часто думаю о нем… растет без отца на этих странных, унылых, таких далеких островах. Гавейн говорит, что он похож на Моргану и внешне, и по характеру: черноволосый, быстрый и молчаливый. Что еще ожидать от ребенка, зачатого в тот вечер, когда умер его отец? Я молюсь за всех своих потомков, но особенно за него, — добавила она тихо. — У него не простая жизнь, особенно если учитывать то, что его мать Моргауза.
Я не поняла, что она имела в виду, и, может быть, набралась бы мужества спросить, но именно в тот момент из кухни вывалился Грифлет со щенками — ясно было, что пора уходить.
— Иди домой и хорошенько выспись, моя дорогая, — сказала Игрейна, улыбаясь и глядя мне прямо в глаза, — чтобы ты была отдохнувшей и бодрой, когда придет время представляться знати. Это достаточно интересно, и я хочу, чтобы ты получила удовольствие.
Повинуясь порыву, я наклонилась над ее хрупким телом и прислонилась щекой к ее щеке, легко обняв ее.
— Спасибо огромное, госпожа, — прошептала я, и на мгновение ее рука ненадолго задержалась на моей голове.
— Благослови тебя господь, дитя. Хорошо, что хоть кто-то в этой семье умеет себя вести.
Сон мой был неспокоен, меня преследовали беглые взгляды Морганы, а проснулась я от того, что в окно постучал Артур. Он жестом показал, чтобы я впустила его через кухонную дверь, и разбудил Грифлета, приказав ему дежурить у задней стороны дома. Потом повел меня по лестнице на чердак. Повесив фонарь из рога на скобу, он опустился на груду подушек.
От удивления у меня захватило дух, потому что он был серым от усталости и выглядел так, будто не спал много ночей.
— Гвен, — сказал он мрачно, беря меня за руку и усаживая рядом, — приятель Агриколы, человек по имени Герейнт, приехал вчера вечером с новостями из Уэльса. Он говорит, что ирландцы действительно задумали мятеж, надеясь, что мы слишком заняты свадьбой. Поэтому похоже, что завтра мы отправимся в поход.
