Пенелопа Уильямсон - Сердце Запада
Дрю думал о Ханне изо дня в день большую часть смены, хотя не всегда шел к ней после работы. Иногда то, что он испытывал к этой женщине, было настолько сильным, что Скалли заставлял себя держаться от нее подальше. Порой ночами, после занятий любовью, с его губ готовы были сорваться слова о браке. Но он всякий раз оставлял их невысказанными. Ему же нечего ей предложить. Ханна Йорк богата и владеет немалым имуществом, а Дрю заколачивает по три доллара в день, роя норы в земле как чертов крот. Правда, её прошлое запятнано, но Дрю-то знает, что ей присущи все прекрасные качества настоящей женщины: доброта и преданность, благородство и верность. Ханна была самым смелым человеком из всех знакомых ему людей. В то время как Дрю... он даже наполовину мужчиной не был. Чертов трус, до рвоты боящийся темноты.
– Все еще идет снег? – Голос раздался у края отбрасываемого фонарем света. Спрашивал один из уборщиков породы, только что закончивший смену. Мужчина кинул свою лопату в ящик с инструментами и прогнулся, потягиваясь и хрустя суставами.
– Валит так, что ни черта не видно, – сказал Джере со смешком в голосе, и Дрю ухмыльнулся. Его брат выглядел счастливым с тех пор, как судьба вырвала Сэма Ву из жизни Лили, возлюбленной Джере. По крайней мере сейчас китаянка улыбалась брату и время от времени обменивалась с ним парой слов. Но он подобрался к ее постели не ближе, чем койот к луне, на которую выл каждую ночь. Однако Лили подарила Джере талисман, приносящий удачу, — нефритовый круг с вырезанными на нем китайскими иероглифами.
– Вот черт, да я бы лучше тут остался, – произнес рабочий, входя в клеть. – Того гляди, схватишь воспаление легких, как попадешь из жаркой шахты в гребаную метель.
Со звоном колокола и лязгом металла кабина дернулась и поехала вверх в темноту. Туннель полнился грохотом скатывающейся с рештаков руды, скрежетом крутящейся лебедки и приторно-сладким дымом от утренних взрывных работ.
Сгорбившись как гномы, братья Скалли спустились по узкому лазу, который через пятьдесят метров расширился в большую пещеру. Здесь уже работало с полдюжины уборщиков руды, черпающих лопатами недавно взорванные камни и складывающих их в маленький поезд из вагонеток.
Дрю поднял руку, приветствуя ирландца-взрывотехника по имени Коллинз, который сидел высоко на подмостках и с запрокинутой головой бурил породу под потолком. Фонарь на его голове светил как молодой месяц в черной ночи. На большинстве больших шахт уже внедрили использование пневматических перфораторов — машин, способных делать дыры с невообразимой скоростью, быстрее любой сдвоенной буровой бригады. Пока что такой прогресс не дошел до «Четырех Вальтов», но когда появились эти продвинутые буры, не требующие особого мастерства в применении, Дрю подумал, что возненавидит шахту еще сильнее. По крайней мере существовала некая гордость в том, чтобы быть умелым забойщиком-проходчиком и главным взрывотехником. Чего, конечно, не скажешь об уборщиках руды или толкателях вагонеток.
Парень на подмостках что-то крикнул им, но Дрю не расслышал его слов из-за шума, издаваемого рабочими.
Братья Скалли покинули открытую разработку и двинулись по свежевырытому туннелю. Стены здесь покрывала влажная слизь, а в воздухе ощущался слабый зловонный сероводородный запах, как в глубокой пустой могиле. Холодный пот выступил на голове Дрю, а живот скрутил знакомый панический страх, но Скалли прогнал его прочь, один раз слегка проведя пальцем по когтю гризли, висящему на шейном шнурке.
Когда они добрались до разветвления туннеля, Джере повернул налево со словами:
– Командир сказал, что сегодня нам поручено расширить этот новый квершлаг в западном забое.
Дрю дотронулся до плеча брата.
– Ты иди, а мне нужно отлить.
Джере пошел дальше налево, а Дрю двинулся в другую сторону, обойдя преграду из новых крепежных лесов. Он на ощупь добрался до входа в недавно взорванное ответвление, перешагивая через отбитую породу, которую еще предстояло убрать. Когда он помочился в дыру, из недр земли стало подниматься зловоние спертого воздуха и мертвечины, и страх хлынул в горло Дрю подобно горячей рвоте. Скалли с трудом сглотнул ком в горле, и от прилагаемых усилий его голова качнулась взад и вперед, а свет от карбидной лампы мазнул по горному хрусталю в недавно обнаженной каменной стенке, заставляя его блестеть.
Среди кварцевых кристаллов Дрю заметил большой участок мягкой бледно-зеленой породы. Он медленно повернул голову туда-сюда. Поймав свет от его лампы, порода замерцала всеми цветами радуги.
Дрю вышел в туннель и, взяв керосиновую лампу, вернулся. Держа фонарь возле лица, он двигался взад и вперед вдоль зеленоватой жилы. Скалли наклонился ближе, его сапог ударился о стену и посыпалась галька.
Дрю повесил фонарь на каменный выступ и вытащил из-за пояса молоток и бур. Приставил бур к заинтересовавшему участку режущим концом и стукнул кувалдой, приложив достаточно силы для того, чтобы отбить небольшой кусок. Стена была горячей, но не настолько, чтобы ожгло руку, а из появившейся от удара трещины тонкой струйкой потекла горячая вода.
Скалли услышал позади себя шаги и обернулся, уронив отколотый образец в свой резиновый сапог. Это был спустившийся с лесов ирландец Коллинз, и если он и заметил, что сделал Дрю, то никому не проболтается. Многие шахтеры малость подворовывали, каждый день вынося из шахты по килограмму серебряной руды в судках и сапогах.
– Где твой брат? – спросил Коллинз.
– Бурит тот новый квершлаг, а что?
Даже в тусклом свете Дрю увидел, как глаза шахтера внезапно округлились.
– Разве ты не слышал, что я раньше сказал, приятель? В том забое установлен заряд. Прошлая смена оставила невзорвавшийся шпур, который еще предстоит подорвать.
– Джере! – закричал Дрю и бросился бежать.
Скалли перескочил через россыпь камней, его предупреждающие возгласы устремились вниз по туннелю. Тень Дрю металась впереди, а Коллинз бежал за ним по пятам, да так близко, что Скалли чувствовал затылком горячее дыхание ирландца. Земля начала смыкаться над головой, давя, сжимая и вызывая приступ удушья. Дрю хотелось упасть и свернуться в плотный шар, чтобы не дать густой тяжелой темноте вытянуть из него жизнь. Но он продолжал бежать.
Наконец Дрю увидел Джере. Потная, бугрящаяся мышцами голая спина блестела в свете фонаря. Должно быть, брат услышал шум, поскольку повернул голову в тот момент, когда замахнулся, чтобы ударить по головке бура, и его улыбка замерцала на темном овале лица.
– Джере, нет! – заорал Дрю.Он с ужасом наблюдал, как брат повернулся обратно к каменной стене, и молот начал опускаться. Казалось, Джере двигался со странной медлительностью, будто опускал молот сквозь загустевший, как патока, воздух. Дрю понадеялся, что еще сумеет остановить брата, если доберется вовремя, поэтому попытался махом преодолеть пространство, до сих пор разделявшее их с Джере. Но внезапно споткнулся о кучу отбитой породы, подвернул колено и с резким грохотом завалился на бок.
