Лорна Дун - Ричард Додридж Блэкмор
Итак, повторю вслед за мастером слова, что ничто не длится вечно, особенно гнев женщины. Поэтому и моя мать, будучи мягкой и доброй, не стала долго сердиться на Тома Фаггуса, тем более памятуя о том, что такие люди, как Том, не скоро забывают о своих былых приключениях. Энни тоже постаралась, как могла, примирить мать и Фаггуса, уверяя, что Тому следует доверять, тем более, что он старается ради нашего же блага предупредить о возможных неприятностях и что он, конечно же, ничего дурного не имел в виду.
Так или иначе, но вскоре мать действительно остыла и, усадив Тома рядом с собой, решила больше не напоминать ему о тех днях, когда он промышлял на большой дороге. Теперь же ей самой хотелось убедиться в правоте Тома, тем более, что она была к нему несправедлива и, чтобы загладить следы размолвки, сама пошла за Лорной. Матери непременно хотелось, чтобы Фаггус поближе рассмотрел ожерелье и не оставил ей никаких сомнений, прежде чем стемнеет.
Моя возлюбленная сразу же пришла в кухню и улыбнулась, увидя меня курящим сигару (а это была уже третья за день). Я помахал ей рукой, словно хвастаясь своим умением курить такие модные вещи (это вам не трубка!), а потом мать подвела Лорну к огню, чтобы Том смог получше разглядеть ее украшение.
На ее белоснежной шее ожерелье напоминало капли росы на сверкающем свежестью гиацинте, и мне стало чуточку неприятно, что Том имеет возможность рассматривать мою Лорну с такого близкого расстояния. Словно прочитав мои мысли, Лорна отвернулась и сняв украшение, протянула его матери. Та передала ожерелье Тому, и он поспешил к окну, где было больше света.
— Только не вздумай скрыться, — пошутил я, — а то еще вспомнишь свое прошлое, особенно если окажешься прав в своем предположении.
— Джек, перестань меня казнить за то, с чем я давным-давно покончил. Я почтенный подданный, и не стоит вспоминать прошлое. Госпожа Лорна, сколько бы вы хотели за эту безделушку, если бы решились ее продать?
— Я не привыкла ничего продавать, — гордо ответила Лорна, видимо, не слишком обрадовавшись предложению Тома. — А как по-вашему, сколько может стоить такая вещь?
— Ну, скажем, пять фунтов вас бы устроило?
— Что вы! Я такие деньги от роду в руках не держала. И хотя мне очень нравится это ожерелье, я уверена, что таких денег оно, конечно же, не стоит.
— Вот это была бы сделка! Если бы не Энни, я бы смог за одну минуту сколотить себе приличное состояние! — улыбнулся Том.
— Но, сэр, я не собираюсь его продавать, даже если бы вы предложили мне и в двадцать раз больше. Мой дедушка берег это ожерелье до последней минуты своей жизни. Мне почему-то кажется, что когда-то оно принадлежало моей матери.
— Здесь двадцать пять розовых алмазов и столько же крупных бриллиантов чистой воды, равных которым не сыскать и во всем Лондоне. Цена этому ожерелью, госпожа Лорна, никак не меньше ста тысяч фунтов.
Услышав такое, Лорна вздрогнула, и глаза ее заблестели. «Ну что ж, — с грустью подумал я тогда, — у нас у всех есть недостатки, и теперь я знаю, что Лорна неравнодушна к деньгам!» Я тяжело вздохнул, поскольку такую страсть считал пороком, особенно, если речь идет о женщине. Но как я ошибался! Лорна взяла ожерелье из рук ошеломленного Фаггуса и подошла к матери.
— Дорогая матушка, — прошептала она, улыбаясь, — я думаю, вы не откажетесь принять от меня этот подарок. Я буду только счастлива хоть частично отплатить вам за все тепло и гостеприимство, потому что никакие драгоценности в мире не стоят вашего доброго ко мне отношения.
Не могу передать всей грациозности и изящества, с каким Лорна протянула матери свое ожерелье, смиренно склонив голову и больше всего опасаясь, что может оскорбить ее таким даром. Мать не знала, как следует поступить в подобном случае. Конечно, она не посмела бы принимать такой подарок, но и боялась обидеть Лорну отказом. Поэтому, как это случалось и раньше, она призвала на помощь меня. Но тронутый сердечностью моей возлюбленной, я почувствовал, что слезы застилают мне глаза и предпочел притвориться, будто ничего не слышу, а побежал во двор, сославшись на то, что в курятнике закудахтали куры и надо срочно проверить, не забрался ли туда лесной кот.
Поэтому не могу с точностью сказать, чем закончился разговор матери с Лорной. Когда я вернулся в дом, то обнаружил, что Том снова держит в руках ожерелье и читает лекцию об алмазах и прочих драгоценных камнях, в которых он, как я удостоверился, действительно неплохо разбирался. Фаггус поведал нам, что ожерелье изготовлено очень давно и по всей вероятности, лучшими мастерами, насколько он мог судить по идеальной огранке камней. Именно от этого и зависел блеск алмазов, пояснил Том, и соответственно, цена украшения. Мы немного посмеивались над его словами, удивляясь, откуда простой кузнец может знать такие подробности о бриллиантах. Но Фаггус не обиделся, а заявил, что, судя по всему, такое украшение могло принадлежать только старинному знатному роду, одному из богатейших во всей Англии. Я взглянул на Лорну и уже не сомневался, что она достойна этого ожерелья, как наследница древнего семейства лордов.
Том добавил, что бриллианты были обработаны в Амстердаме лет двести или триста назад, когда английские ювелиры еще не владели подобной техникой огранки. На золотом замочке он разглядел какие-то зашифрованные знаки, но смысл их
