Когда поёт Флейта Любви (СИ) - Анна Кривенко
— В кого же? — переспросил пастор.
София заколебалась. Если пастор Моуди не знает о влюбленности Леонарда, значит, они с Анитой ему еще ничего не сказали. Но это их секрет, и она не имеет права выдавать его!
— Простите, дорогой пастор, — виновато проговорила София, — но я не могу вам сказать. Пусть Лео в свое время вам сообщит сам.
— Подожди, — прервал ее старик, — но откуда ТЫ это знаешь?
— Так получилось, — загадочно ответила девушка и поднялась со стула на ноги. — Я, к сожалению, не могу остаться. Я прошу вас как можно скорее найти новую работницу.
София уже направилась было к двери, как вдруг остановилась и тихо сказала:
— Я желаю Леонарду счастья в жизни. Если хотите, передайте ему от меня… Хотя, нет! Ничего не передавайте! Я все время забываю, что это же Леонард, а не…
Последние слова она уже пробормотала себе под нос и поспешно вышла из комнаты.
Хота едва успел заскочить в соседнее помещение, чтобы остаться незамеченным. Когда София скрылась из виду, он перевел дыхание.
Странно, но в нем вдруг появилось странное чувство… довольства! Он нахмурился, исследуя себя на адекватность, но так и было: ему было приятно, что София влюбилась в него даже под личиной Леонарда. А это значит… а это значит, что ее чувства — это не просто детская забава или экзотическое приключение, как он думал ранее. Ведь тогда, когда София призналась ему в чувствах посреди прерии, он не стал воспринимать ее всерьез. Он просто не мог поверить, что богатая дама общества бледнолицых так легко полюбит «какого-то дикаря», как белые любят говорить. Но теперь… но теперь все выглядело иначе. А значит, ее чувства не подделка, они настоящие!
Хота вдруг нахмурился и начал переживать о себе. С чего это вдруг ему радоваться таким вещам? Не должно ли ему быть все равно? Однако какое-то странное душевное тепло продолжало разливаться по его сердцу при одном только воспоминании о словах этой странной девчонки.
Ладно! Хватит! Он тряхнул головой и решил стать серьезней. Ах да, ведь София собралась уходить. А это проблема! Нет, он никак не может допустить, чтобы она ушла отсюда из-за него. Но как ее остановить? Хота замер на мгновение, а потом решил все делать прямо и просто: поговорить с ней. Почувствовав удовлетворение, Хота вышел из своего укрытия и пошел по своим делам.
* * *
Пастор Моуди обеспокоенно подошел к Софии и сказал:
— Софочка! Сейчас же найди ветеринара и приведи к нам. У Леонарда конь повредил ногу, когда он сегодня выезжал в соседний поселок. Лео так расстроен! Он очень привязан к своему скакуну, так что, беги!
Но София тут же ответила:
— Пастор! Не волнуйтесь! Нам не нужен ветеринар! Я умею лечить подобные ушибы и делала это не раз!
Старик очень удивился, и, когда девушка стремительно убежала в сторону конюшни, со вдохом пробормотал:
— Какая замечательная партия для нашего Лео! Вот бы он одумался!
Когда София вбежала в конюшню, Хота был уже там. Он поглаживал своего черного коня по спине, и на лице его запечатлелось глубокое беспокойство. Девушка подавила всякое смущение и полностью переключила свое внимание на бедное животное.
— Мистер Хоффман! — не отрывая взгляда от коня, бросила он. — Я разбираюсь в медицине и могу помочь. Вы разрешите мне?
Хота удивленно обернулся. София не стала ждать его одобрения, потому что ее прежняя безумная любовь к животным наполнила ее сердце. Она подошла к коню и начала с ним ласково разговаривать, поглаживая по гриве и демонстративно оттеснив Хоту в сторону. Тот был ошарашен. Видя, что София полностью перестала его замечать, он отошел чуть поодаль и начал за нею наблюдать. Сейчас перед ним открылась другая сторона ее личности. Она выглядела такой искренне увлеченной, что изумляла его с каждой минутой все больше. Как светились сейчас ее глаза и какой живой казалась ее мимика! Она смотрела на его скакуна, как тогда, в заточении, смотрела на самого Хоту: с улыбкой, нежностью и большим интересом, а руки ее аккуратно скользили по коже животного, чтобы лаской подбодрить его и помочь адаптироваться к себе. Хоте в голову пришла безумная мысль: не считала ли София его тогда… просто животным? Ну нет! Не может быть! Однако… только сейчас, глядя на Софию возле своего коня, он увидел ее ПРЕЖНЮЮ вместо запуганной и вечно смущенной девчонки. Удивительно!
София обследовала ногу коня. Это был сильный ушиб. Производя все необходимые манипуляции, девушка постоянно разговаривала с животным, а тот, словно понимая ее, смирно терпел все ее действия со своей больной ногой.
— Ты такой хороший! Ты молодец, мой сладкий! Ты мне так понравился сегодня!..
Хота покрылся испариной, а сердце его дико застучало. Картина из его многолетнего прошлого вдруг так ярко возникла перед глазами, что он погрузился в тот особенный момент всем своим разумом. София тогда нежно поглаживала его по щеке, проводила по волосам и тихо проговаривала: «Ты такой хороший! Ты мне так нравишься!..». Он вдруг испытал свои прежние чувства и понял, что тогда был ею по-настоящему очарован. Но сейчас он боялся любить кого-то! Любовь в его глазах была зависимостью, которая его пугала! Впрочем, ему же не трудно любить свою сестру? Почему же другие отношения так отталкивают его?
Хота так задумался, что не заметил, как София уже закончила, повернулась к нему и встретилась с ним взглядом. Он еще несколько мгновений смотрел ей прямо в глаза, а потом пришел в себя. Наполненный волнующими воспоминаниями, он вдруг ощутил нереальное для себя смущение и неожиданно прерывисто произнес:
— С-спасибо!
Это прозвучало так неуверенно, что Хота изумился, как никогда в жизни. София удивилась не меньше. Леонард был не похож на самого себя. Видя, что он сильно смутился, она поспешила откланяться и выйти из конюшни.
«Что с ним такое?» — размышляла София и так сильно углубилась в себя, что просто замерла на месте. Хота же, глубоко вздохнув и тряхнув замороченной головой, подошел к своему коню и начал снова поглаживать его по спине. «Приди в себя! Приди в себя!» — твердил он себе мысленно и старался переключиться на своего четвероного друга. Чтобы вернуть себе былую уверенность, он начал разговаривать со своим скакуном и не заметил, что заговорил на наречии апачей. Хота гладил коня по гриве и рассказывал ему о тех подвигах, в которых они обязательно поучаствуют вместе.
Софию
