Кэтлин Вудивисс - Волк и голубка
Сладостное мгновение было нарушено цокотом копыт. Разомкнув объятия, новобрачные увидели восседавшего на ослике святого отца. Бессильно скорчившись, он судорожно хватался за гриву животного, пытаясь не свалиться на землю. Капюшон плаща был низко надвинут на посеревшее лицо. По-видимому, священнику сегодня пришлось нелегко, однако он упорно стремился в Креган.
Эйслинн прыснула и, снова прижавшись к груди Вулфга-ра, игриво прикусила зубами его шею. Муж немедленно подхватил ее на руки, но тут же едва не уронил, потому что, к его удивлению, Эйслинн начала упорно сопротивляться.
— Негодный норманн, неужели ты возьмешь меня силой прямо здесь? — с притворным гневом возмутилась она, но тут же весело рассмеялась в ответ на его недоумение.
— Единственный способ заставить тебя поторопиться — это оторвать твои ноги от земли. Если намереваешься резвиться весь день, нужна твердая рука, чтобы держать тебя в узде, — объявил Вулфгар.
Эйслинн деланно угрожающе потрясла кулаком у него перед носом, но когда он опустил ее, немедленно поцеловала.
— Приведи лошадей, господин. Англия ждет.
Застоявшийся Гунн был рад прогулке и возможности показать себя перед серой кобылкой, но Вулфгар, опасаясь за жену, придерживал коня. Жеребец поднялся на дыбы, потом взбрыкнул, но, услышав сердитый окрик хозяина, умирился, презрительно фыркнул и медленно потрусил вперед.
Эйслинн засмеялась. В этот солнечный день сердце, казалось, было готово вырваться из груди от огромной переполняющей его радости. Как жаль, что она не может полететь вслед за ласточками! Копыта лошадей весело цокали, и Вулфгар затянул песню на французском, с каждым куплетом становившуюся все непристойнее. Последний куплет он вообще просвистел, многозначительно закатывая глаза и оглядывая жену преувеличенно похотливым взором. Эйслинн не сдержала смеха и, дождавшись, когда он допоет до конца, в свою очередь, хриплым голосом завела старинную саксонскую песенку такого содержания, что Вулфгар поспешил закрыть ей рот ладонью. — Подобные слова не предназначены для уст моей жены, — строго упрекнул он, но тут же расплылся в улыбке. — И даже для саксонских распутниц.
— Уж не ослабели ли вы, милорд, разумом настолько, что превратились в старую злобную ведьму? — мило улыбнулась Эйслинн и тут же пришпорила кобылу, чтобы уклониться от его протянутой руки. Помахав мужу, она задрала нос и гордо прошипела: — Норманнский пес, держись подальше! Я принадлежу своему господину и не желаю терпеть твои назойливые ласки!
На этот раз пришлось уворачиваться от ринувшегося вперед Гунна. Заметив решительный взгляд Вулфгара, она послала кобылу через низкий кустарник и помчалась по полю. Муж погнался следом за женой.
— Эйслинн, остановись! — прогремел Он, но, видя, что она не думает слушаться, подстегнул Гунна и снова проревел: — Безмозглая дурочка, ты убьешься!
Он наконец ухитрился ухватиться за поводья кобылки и остановить ее. Спрыгнув с седла, Вулфгар поднял жену в воздух, разгневанный подобными дурачествами и все еще страшась за ее жизнь.
Но Эйслинн со смехом обхватила его шею руками и медленно соскользнула на землю, прижавшись к нему всем телом и раскрасневшись от волнения. Вулфгару показалось куда более естественным поцеловать жену, вместо, того чтобы читать ей нотации, и на сей раз Эйслинн, не протестуя, приникла к мужу.
Полчаса спустя они уже нежились на солнце на вершине небольшого холма. Эйслинн, полусидя, полулежа, срывала первые весенние цветы и плела венок. Успокоившийся норманн положил голову на колени жены и, любуясь ее красой, лениво чертил пальцем по налитым полушариям груди. Эйслинн засмеялась и нежно поцеловала его в губы.
— Господин мой, твой голод, кажется, невозможно насытить.
— Ах, женщина, что же делать, когда ты все время меня искушаешь?
Эйслинн с притворным сочувствием вздохнула:
— Это правда. Тебя постоянно осаждают женщины. Я должна поговорить с Хейлан…
Вулфгар вскинулся и, подхватив жену на руки, сжал в объятиях.
— Опять Хейлан? Я во всем виню тебя, ревнивая ведьма, тебя и никого иного.
Эйслинн оттолкнула мужа, отскочила и, надев ему на голову венок, низко поклонилась.
— Хочешь сказать, что ничуть не соблазнился, когда сдобная вдовушка танцевала перед тобой, выставляя напоказ груди? Ты, должно быть, слеп, если не видел этого.
Вулфгар медленно наступал, а Эйслинн с восторженным смехом отступала и в конце концов предостерегающе вытянула руку.
— Нет, господин, я не дала повода меня побить. Он ринулся на нее, и Эйслинн радостно завизжала, когда муж схватил ее за талию и закружил на месте.
— О Вулфгар, Вулфгар! Наконец ты мой!
Он с сомнением поднял брови, однако улыбнулся:
— Клянусь, ты с самой первой встречи задумала поймать меня в сети.
— О нет, Вулфгар, — вздохнула Эйслинн, — всего лишь с нашего первого поцелуя.
Они провели на лужайке целый день, ни о ком и ни о чем не думая. Солнце уже садилось, когда они наконец добрались до дома. Пока Вулфгар расседлывал коней, Эйслинн сияющими глазами наблюдала за мужем. Потом они в счастливом молчании, рука об руку направились к дому, словно молодые влюбленные. Только у самого порога Вулфгар рассмеялся и стащил с головы венок, а потом поцеловал его, прежде чем, сильно размахнувшись, кинуть в зал. Обняв жену, он вошел в дом под приветственные крики собравшихся.
Суэйн сидел в конце стола и, казалось, скорее был готов свалиться под него, чем встретиться взглядом с новобрачными. Эйслипн тотчас посмотрела в сторону Глинн. Викинг тоже воззрился на девушку, но тут же приник к кружке с элем и, как ни странно, мгновенно поперхнулся. Эйслинн что-то прошептала на ухо мужу, и тот весело расхохотался. Суэйн поежился и побагровел еще больше.
— Клянусь, ты права, Эйслинн, — прогремел Вулфгар. — Пора ему, в его преклонные годы, найти для ласк девушку посмирнее и понежнее!
Все еще усмехаясь, Вулфгар повел ее к столу и под холодным взглядом Гвинет усадил на стул.
— Ты так нянчишься с этими саксами, Вулфгар, что можно подумать, сам один из них, — злобно процедила Гвинет и показала на Керуика, сидевшего теперь рядом с Гауэйном и другими рыцарями: — Попомни мои слова, ты еще пожалеешь, что так доверился ему. Однако Вулфгар безмятежно улыбнулся:
— Я и не доверяю ему, Гвинет. Он просто знает, какую получит награду, если предаст меня.
— Еще немного, ты и Сенхерсту дашь какую-нибудь важную должность! — пренебрежительно бросила Гвинет.
— Почему нет? — пожал плечами рыцарь. — В конце концов он научился как следует выполнять свои обязанности.
Гвинет брезгливо оглядела брата, но больше не удостоила его ни единым словом и продолжала ужинать молча. Вулфгар, отмахнувшись от сестры, как от надоедливого насекомого, повернулся к Эйслинн. Хейлан принесла им еду, старательно пряча при этом взгляд, чтобы скрыть покрасневшие от слез глаза. Ужин прошел в дружеской перепалке и добродушных шуточках. После нескольких чаш эля к ним подсел Суэйн и весело объявил:
