Жаклин Брискин - Все и немного больше
Первое время она избегала своей надзирательницы, что весьма непросто, если ты ограничен пределами дома площадью в тысячу двести квадратных футов.
В три первые долгие ночи Рой отмечала едва ли не каждое движение фосфоресцирующей зеленой стрелки на часах. Он мертв, думала она, мертв. Потребность оплакивать свое горе сменилась постоянной тупой болью. Мало-помалу она приняла как реальность тот факт, что Алфея относится к числу самых близких людей покойного. Смерть Джерри, причинившая боль обеим, способствовала возрождению прежних симпатий друг к другу.
На четвертое утро, услышав, что Алфея встала, Рой вошла в кухню. Алфея пила кофе с тортом — холодильник был полон еды, оставшейся после похорон.
Рой, кротко улыбнувшись, насыпала в стакан растворимый кофе.
— Сливки кончились, — сказала Алфея.
— У меня есть порошковые на такой случай. — Рой достала из шкафчика стеклянный кувшинчик и села напротив Алфеи. При виде дружелюбного выражения лица Алфеи остатки смущения и гнева Рой окончательно растаяли. — Привет, тюремщица, доброе утро.
— Как самочувствие? — улыбнулась Алфея.
— Никаких розовых слонов или ползущих пауков, так что все в порядке.
— Хорошие новости.
Рой размешала белые гранулы в стакане.
— Хотя я тоскую по доктору Бухманну. Это мой психиатр.
— Я подвезу тебя к нему.
— Значит, я пока не вызываю доверия?
— Через пару дней совет директоров рассмотрит вопрос о твоем возможным освобождении.
Рой отрезала кусочек торта.
— Алфея, тебе Джерри говорил что-нибудь о том, почему у нас нет детей?
— Мы об этом не разговаривали… Хотя как-то он упоминал об этом. — Алфея посмотрела на пасмурное небо за окном. — Он любил тебя, Рой, действительно любил.
В принципе Рой не собиралась исповедоваться перед бывшей любовницей Джерри, тем не менее неожиданно для самой себя добавила:
— Я ужасно казню себя за то, что не родила ему ребенка.
Не поднимая глаз, Алфея сказала:
— Ты не должна казнить себя за это, Рой, здесь нет твоей вины.
— Дело не в моей вине. Просто мне больно и горько, что он никого не оставил после себя… Видит Бог, мы делали все, что могли. Мы посетили уйму докторов — в Беверли Хиллз их видимо-невидимо. Они задавали всякие деликатные вопросы, подвергали нас шокирующим тестам. Как-то раз нам даже пришлось заниматься любовью на глазах у доктора. Мне продували трубы, у Джерри проверяли подвижность сперматозоидов… Они давали рекомендации, когда нам можно, а когда нельзя спать вместе. — Рой нахмурилась. — Знаешь, Алфея, мне не дает покоя мысль… Он всегда возбуждал меня, я страшно хотела его, но… понимаешь, я не уверена, что у меня был настоящий оргазм… Может, в этом все дело?
— Ой, Уэйс! Ты настоящая кретинка! — Она произнесла это тоном, каким разговаривала во времена Большой Двойки.
— А что? Может, оргазм протолкнул бы сперму куда надо.
— Если бы зачатие зависело от женского оргазма, мир бы здорово опустел.
Рой смущенно и в то же время радостно улыбнулась.
— Наверно, ты права, Алфея.
Беседа за завтраком прорвала некую плотину внутри Рой. Она стала говорить о таких вещих, в которых не признавалась даже в кресле у доктора Бухманна. В последующие дни она говорила столько, что у нее сел голос. Иногда ей начинало казаться, что она все еще в стельку пьяная, если рассказывает столь интимные подробности своей личной жизни женщине, которая была любовницей Джерри. Но ведь эта женщина была в то же время ее старинной подругой.
Однако несмотря на это словоизвержение, Рой так и не могла заставить себя показать Алфее запертую студию, переоборудованную в свое время из гаража. Причина этого не была ясна ей самой.
Седьмой вечер трезвости Рой обе женщины отметили бифштексом из вырезки и отправились прогуляться.
Их каблуки звонко стучали в ночной тишине.
Алфея почти ничего не говорила, пока они не пересекли Беверли-драйв; здесь она внезапно остановилась и взяла Рой за руку.
— Я должна кое-что рассказать тебе, — тихо проговорила она. — Вина за аварию, в которую попал Джерри, лежит на мне.
За все это время Алфея впервые упомянула о своих отношениях с Джерри.
— Аварию? — переспросила, заикаясь, Рой. — Что ты имеешь в виду?
— У моих родителей есть ранчо в Охайо. — Алфея потянула Рой за руку, побуждая ее идти дальше. Они прошли мимо дома, из которого доносились запах жаркого из молодого барашка и звуки телевизионного шоу. — Мы отправились туда для верховой прогулки.
— Вот, оказывается, почему он оказался в Вентуре… Но Джерри никогда не ездил верхом… Или он все-таки ездил?
— Никогда, — подтвердила Алфея. — Я хотела поставить его в неудобное положение.
Рой ошеломленно заглянула ей в лицо.
— Н-не понимаю…
Они проходили мимо уличного фонаря, и было видно, что лицо Алфеи побледнело.
— Твой звонок взбудоражил мою мать, и она напустилась на меня. Она не знала, что я снова встречаюсь с Джерри, а когда узнала — что тут началось! Она только с виду робкая и смиренная, а все нутро ее — стальное, как у Койнов. Я любила Джерри, но она загнала меня в угол… И тогда я решила порвать с ним. Ты понимаешь меня?
— Я хотела совсем другого… Я боролась за дорогую мне жизнь. — Рой прерывисто вздохнула. — Так что же произошло на ранчо?
— Я взяла его на прогулку и сказала, что между нами все кончено. Я даже сказала ему, чтобы он возвращался к тебе.
— Спасибо, — горестно проговорила Рой.
— Рой, пойми, дело не в том, что я хочу обелить себя, а в том, чтобы объяснить случившееся… Когда я столкнулась с ним в Нью-Йорке, было такое впечатление, что ни время, ни ты не являются преградой. Даже когда ты появилась в Оахаке, я не смотрела на тебя как на жену Джерри. Нужно было, чтобы мать указала мне, что он твой муж и что ты можешь не дать ему развода… В результате будет много слухов и сплетен… Я не смогу вынести пересуды и сплетни о себе… Это гадко? Что ж, я такая…
Дрожа от ночной свежести, Рой вспомнила слова Мэрилин о природе ядовитых змей. Но сейчас они просто разговаривали, она шла в темноте, слыша, как ее старинная подруга сморкается в платок. Подруга, которая помогает ей пережить трудный период после похорон.
— Алфея, я виню себя за то, что заманила его в западню.
— Но именно я вывела его из равновесия.
— Это был несчастный случай, — твердо сказала Рой. — Автомобильная авария.
Они повернули к дому. Приблизившись, они увидели свет, пробивающийся через застекленную входную дверь.
— Разве мы оставили свет включенным? — удивилась Рой.
