Тереза Медейрос - Озорница
— Н-но я…
— Так чтоб ты знала, ты абсолютно права! — воскликнул Джастин и жадно прильнул к дрогнувшим ее устам. Горячий язык требовательно запросил дорогу, добился своего и встретил радушный прием.
Джастин отнес Эмили на кровать и прикрыл своим телом, его руки нетерпеливо срывали штанишки, сейчас герцог не был похож на прежнего чуткого и нежного любовника, подходившего к акту любви медленно, шаг за шагом, стараясь предугадать и удовлетворить малейшее желание своей возлюбленной. Он вел себя так, будто боялся, что в любую секунду может потерять Эмили и ее вновь поглотит темная ночь. С тяжким стоном Джастин вошел в нее и сразу понял, что его ждали и уготовили достойный прием.
Горячность и нетерпение Джастина передались девушке, она обвила его руками, дрожа и всхлипывая под грубой лаской. Еще пару минут назад Эмили не находила себе места от холода, а теперь по жилам разбегалось всепоглощающее пламя. В уста вновь вторгся огнедышащий язык и стал действовать по образу и подобию ненасытных бедер. Никогда прежде Джастин не любил ее столь жадно и страстно, он шокировал и одновременно доставлял неземное наслаждение, особенно когда подвинул Эмили на край кровати и встал между ее ног, что позволило ему глубже в нее войти. Эмили до крови закусила губу, чтобы не закричать, глаза закатились, и плоть оказалась на тонкой грани неизведанного, в любое мгновение готовая сорваться в пропасть удовольствия или бесчувственного небытия.
— Посмотри на меня, Эмили! — Приказал Джастин хриплым голосом, сдавив ее щеки. — Смотри прямо в глаза!
Она покорно встретила всепоглощающий взор возлюбленного, пылавший страстью, и думала лишь о том, чтобы доставить ему наслаждение. Не отрывая взгляда янтарных глаз, Джастин прижал плечи любимой к кровати, заставил на секунду лежать неподвижно, вошел еще глубже, и в это мгновение оба содрогнулись и застыли. Даже уста Джастина, прикрывавшие рот Эмили, не смогли сдержать вырвавшегося на волю протяжного крика сладострастия.
Проснувшись, Эмили обнаружила, что ее губы крепко прижаты к груди Джастина. Во сне их тела переплелись, его нога лежала на ее бедре, а рукой он сжимал ее ниже талии. В объятиях возлюбленного огромная кровать показалась теплой и уютной, как никогда. От пламени огня в камине по стенам плясали причудливые тени.
Эмили потерлась щекой о мускулистую грудь, как кошка, благодарящая хозяина за обильный вкусный ужин. Она и впрямь была сыта по горло, чувствовала некоторую слабость и готовность бесконечно нежиться в постели. Ночью Джастин не удовлетворился и еще раз вошел в нее, с такой чуткостью и нежностью, так предугадывая любые ее желания, будто хотел возместить прошлую невольную грубость, и помимо воли Эмили разрыдалась от счастья.
Она бережно укрыла Джастина покрывалом, осторожно, стараясь не разбудить, высвободилась из его объятий и выскользнула из постели. При малейшем движении ломило кости и стонали мускулы, так что, когда она встала на ноги и почувствовала, что может идти, это явилось приятным сюрпризом. Возле самой двери Эмили настиг резкий окрик, она испуганно оглянулась и встретилась с грозным взглядом хозяина Гримуайлда. Приподнявшись на локте, он смотрел ей вслед, будто решая, какую казнь уготовить ночной гостье.
— Куда ты так спешишь? Добилась своего и улепетываешь?
Эмили прикусила губу, чтобы не рассмеяться, мысленно досчитала до пяти и холодно ответила:
— По правде говоря, запамятовала, зачем приходила… Ах, да, вспомнила. У меня прогорел камин, и я хотела взять взаймы немного угля. Но сейчас в этом нет нужды.
Медленно отворила и, не оборачиваясь, прикрыла за собой дверь, так что не могла видеть, как у Джастина от удивления отвисла челюсть, а потом он раскинул руки и плашмя упал спиной на кровать.
В тот же день, когда Эмили вошла в гостиную, там царила атмосфера наивысшего напряжения. Вокруг нервно суетились возбужденные слуги, смахивая пыль и сторожко поглядывая на Джастина. До них уже дошел слух о новом приступе болезни мозга хозяина Гримуайлда и страшном обвинении, брошенном богатым итальянцем на приеме у графини Гермон. В свою очередь, сестры Джастина проявляли железную выдержку и занимались привычным делом. Они продолжали вышивать как ни в чем не бывало, словно бы никто и не называл их брата убийцей и не было ничего особенного в том, что он спустился из спальни почти что голый, в одном домашнем халате, из-под которого торчали ноги в чулках. Несмотря на свой странный наряд, герцог вел себя вполне прилично в обществе домашних и никакой аномалии в его поведении не наблюдалось.
Джастин вскинул глаза от книги, когда Эмили выбрала кресло напротив. Опускаясь в глубокие подушки, она не смогла скрыть гримасу боли, и герцог поспешно отвел взгляд. На помощь поспешила матушка.
— Может, тебе что-нибудь подложить под спину, дорогая? — спросила она, протягивая богато вышитую подушечку. — Бывает, с утра даже у молодых кости ломит.
— Нет-нет, спасибо не надо, — смущенно промямлила Эмили.
«Интересно, слышала ли матушка, как мы орали всю ночь?» — подумал Джастин. В этот момент появился Пен-фелд, с явным неодобрением объявивший:
— Господин Салери хотел бы повидать мисс Скарборо.
Эмили побледнела при этом известии и обменялась тревожным взглядом с Джастином. Ни один из них не ожидал, что Салери, проглотив наживку, постарается ускорить ход событий.
— Передай, что приму его в саду, — сказала Эмили, вставая.
Эдит тут же отложила рукоделие и тоже поднялась с места.
— Эдит! Сидеть! — коротко приказал Джастин. И, встретив удивленный взгляд сестры, пояснил: — Эмили достаточно взрослая, и присматривать за ней не обязательно.
— Но я думала… как же это она одна?.. — растерянно пролепетала Эдит.
Помощь пришла с неожиданной стороны.
— Ты абсолютно права, дорогая, — сказала герцогиня, выплывая из кресла. — А я как раз собиралась в оранжерею. Пойдем посмотрим, как поживают наши розы. — Выходя из гостиной, она обернулась и задумчиво оглядела сына и его подопечную.
Возле терракотового фонтана Эмили поджидал Николас, облаченный в элегантный серый костюм в полоску. День выдался холодным, и девушка натянула на голову капюшон шерстяного плаща. Заодно можно было скрыть лицо от пытливых взглядов гостя.
А он при виде Эмили расплылся в улыбке, напоминавшей свет газового фонаря на темной улице, и горячо сжал ее руки.
— Мисс Скарборо! — радостно воскликнул Ники, несколько пререигрывая. — Какое счастье снова видеть вас! Вы сама свежесть, с вами не сравнится даже утренняя роса.
— Ну, что вы, господин Салери. Вы мне льстите, — вежливо ответила Эмили. Она-то знала, что Николас явно преувеличивает. Вначале ее мучили кошмары, потом последовал визит в спальню герцога, бурная ночь, словом, спать почти не довелось, и под глазами набрякли этакие мешки в виде кошелька.
