Роберта Джеллис - Каштановый омут
Адам рассчитывал оставить Джиллиан в безопасности в Роузлинде, пока он отправится в Бексхилл. Тарринг – мощный замок, но Адам опасался, что уже разбудил сторонников Людовика в Пивенси и Гастингсе, и они могут напасть на Тарринг, чтобы отвлечь его внимание от Бексхилла. Если бы Джиллиан осталась в Роузлинде, он предоставил бы Таррингу защищаться самостоятельно, лишь время от времени, посылая туда наблюдателей, чтобы удостовериться, что замок далек от угрозы падения. С Джиллиан в Тарринге Адам не был уверен, что сможет придерживаться этого плана. А тут еще его мать поощряет Джиллиан ехать домой, хотя прекрасно знает, что ему предстоит война.
В это мгновение ярость и паника отступили – Адам вдруг сообразил, что Элинор, вероятно, продумала все это и решила, что опасности нет. Тарринг действительно стоял в стороне от театра основных боевых действий. Эта мысль успокоила его, и идея побыть с Джиллиан в Тарринге, пока будут собирать войско и провизию, показалась ему еще приятнее.
Этим утром Адам успел быстро управиться с Джиллиан, так что физическая потребность не мучила его, но он находил, что такое животное удовлетворение было наименьшим из его желаний. Он хотел быть с Джиллиан, праздно сидеть у огня в ее спальне и болтать о делах поместья и королевства и об их планах. Он хотел лежать рядом с ней и рассматривать смуглый блеск ее кожи, красновато-бурые соски, напоминающие глянцевитые бутоны, на ее круглой груди. Он все больше начинал ненавидеть спешку и чувство, что они совершают какое-то преступление, необходимость скрывать то, о чем все знали, но из вежливости помалкивали. Он хотел иметь жену и иметь такое же, как Иэн или Джеффри, право поваляться вместе с ней в постели в ленивой неге после бурных ласк. В Тарринге, по крайней мере, у него будет нечто большее, чем вырываемые украдкой четверть часа.
Таким образом, Адам отбросил свои страхи насчет того, чтобы оставить Джиллиан одну в Тарринге, и с удовольствием присоединился к общему обсуждению вопроса о том, когда лучше отправляться. Когда и этот вопрос был улажен, дамы вернулись к своим обязанностям по замку, а мужчины остались поболтать у огня. Джеффри широко зевнул – его встреча с Джоанной была не менее бурной, но куда более продолжительной, чем встреча Адама с Джиллиан.
Иэн усмехнулся.
– Я знаю, что твоя зевота связана не только с усталостью, но не беспокойся, что тебе придется долго скучать здесь, – Джеффри закрыл рот, готовясь возразить, но Иэн жестом велел ему молчать и продолжал: – Я получил письмо от Питера де Роша. Он хочет, чтобы ты приехал к нему, прихватив с собой Джоанну, как можно скорее. Король, кажется, очень хочет услышать подробности битвы при Бувине. Возможно, Питер хочет погреться в лучах твоей славы.
– У меня в Бувине особой славы не было, – сухо заметил Джеффри. – Все, чего я добился там, – это походка краба.
– Что ж, возможно, Питер подумал и об этом тоже. Все, кто там был, вспоминают о том, как ты яростно сражался, но был тяжело ранен, – Иэн задумчиво смотрел на Джеффри. – Генриху двенадцать лет, и он отчаянно жаждет повести в бой свою армию. Питер, несомненно, рассчитывает, что ты сумеешь своим примером сбалансировать чувства мальчика между трусостью и безрассудной храбростью.
Джеффри рассмеялся.
– Ты хочешь сказать, что я должен расхваливать войну, одновременно являя собой пример ее ужасов. Епископ Винчестерский всегда был хитрым дьяволом.
– Ну-ну, нельзя называть епископа Божьей церкви дьяволом, – с улыбкой возразил Иэн. – Тем более что он желает тебе добра. Было бы очень мудро с твоей стороны поехать туда и напомнить своему кузену о себе, привязать его к себе. Питер знает, что сейчас как раз подходящее время установить тесную и долгую связь с королем. Он, я слышал, очень умен и оценит твою проницательность.
– Я согласен, что сейчас подходящее время укрепить наши узы с Генрихом. И я действительно признателен Питеру де Рошу за его приглашение. Я так ему и скажу, – затем Джеффри повернулся к Адаму. – Ты не хочешь, чтобы я передал Питеру твое прошение? Если…
– Какое прошение? – недоумевая, перебил его Адам.
– Ну, наверное, правильнее сказать прошение Джиллиан об аннулировании ее брака. Я знаю, что ты решил убить этого Осберта де Серей, но один Бог ведает, когда ты сумеешь добраться до него. Если он такой трусливый, то, возможно, уже сбежал во Францию после смерти своего отца. Ты же не будешь вечно ждать, чтобы жениться на женщине. Если она вдруг забеременеет, это будет нечестно по отношению к ней. Поначалу я сомневался в ней, но сейчас нет. Джоанна говорит…
– Боже мой, какой же я идиот! – воскликнул Адам. – Я никогда не думал об этом. Можешь ли поверить, что мне и в голову не приходило, что брак можно аннулировать?! Почему, почему я не предложил Джиллиан написать епископу Винчестерскому еще в Тарринге? Будь я проклят! Теперь уже слишком поздно.
– Почему слишком поздно? – удивленно спросил Иэн. – Ты же не можешь думать, что Джиллиан не хочет этого, Адам! Я видел, как она встретила тебя. – Внезапно он нахмурился и заговорил медленнее, с какой-то неохотой: – Ты не хочешь? Ты переменил свое мнение или чувствуешь, что она… что, раз она…
– Нет! – в бешенстве взорвался Адам. – Это никак не связано со мной, даже если бы я не хотел, хотя клянусь, что хочу. Жениться на Джиллиан – моя самая сокровенная мечта, но даже если бы я не хотел, я бы все равно женился на ней после того, что произошло между нами, сам знаешь. Но Джиллиан не пойдет за меня… во всяком случае, не сейчас.
– Ты сумасшедший! – с ударением произнес Иэн.
– Адам, не знаю, какая муха тебя укусила, – вставил Джеффри, – но скажу тебе открыто, что женщина просто без памяти влюблена в тебя. Джоанна говорит, что она едва дышит в ожидании твоих писем, хотя, что она может понять в твоих каракулях и что хорошего несут ей твои несколько слов, не могу сказать. Почему ты думаешь, что она откажет тебе?
– Потому что мама сказала ей, что мне нужны ее земли, – угрюмо произнес Адам.
– Не говори ерунды! – воскликнул Иэн. Джеффри глубоко вздохнул, но ничего не сказал.
– Я не имею в виду, что она выразилась именно такими словами, но она, видимо, наговорила ей, как хорошо ее земли стыкуются с моими. К тому же я сам слышал, как мама сказала Арунделю, что она не такая простушка, чтобы упустить из своей семьи земли Невилля. Джиллиан это тоже слышала. Она так рассердилась, что не поднимала на меня глаз с полчаса, пока я… ладно, не будем об этом.
– Ты уверен? – спросил Иэн. – Она совсем не кажется такой. Она такая милая.
– Да, она милая, – зло проговорил Адам. – Она не будет браниться, швырять на пол вещи или топать ногами и кричать, как мама. Она просто извинится, потянет время, найдет причины… Она не выйдет за меня. Она так и сказала. Она сказала… неважно, что она сказала, но смысл был такой, что она любит меня, но не станет моей женой.
