Джо Гудмэн - Полуночная принцесса
– И мальчика тоже хорошо, – сказала Сьюзен, лишь бы не молчать.
Кристиан слабо улыбнулся:
– Думаю, что одинаково буду рад и мальчику, и девочке.
Он опустил глаза на Эми. Затем повернулся к своим друзьям.
– Почему мы ее не нашли? – спросил он осторожно, боясь признать вслух свое поражение. – Что, черт возьми, случилось с Дженни?
Скотт заметил судорожный вздох жены и понял, что она вот-вот расплачется. Он ободряюще сжал ее руку.
– Хотел бы я знать ответ, – отозвался он с грустью.
– У меня такое чувство, что мы где-то недоглядели, – сказал Кристиан. – Раньше я был просто уверен в том, что Беннингтоны в конце концов выведут нас на Дженни.
Скотт кивнул:
– У всех нас такое чувство. Ну кто мог предположить, что Вильям оставит прежним распорядок работы банка? И Стивен… в его поведении тоже нет ничего необычного. Если его и волнует потеря части наследства Дженни, то он топит свои печали в постели какой-нибудь…
– Скотт, – укорила Сьюзен мужа, кивнув на дочку, – думай, что говоришь!
Скотт виновато понурил голову и тихо попросил прощения.
– В больнице тоже все тихо, – продолжал он, – если бы Стивен или Вильям были замешаны в похищении Дженни, я бы, наверное, уже знал об этом. Они бы вызвали к ней Моргана или Гленна, правда?
– Думаю, да, – сказал Кристиан, – просто не понимаю! Вильям ходит как ни в чем не бывало. Можно подумать, я не говорил ему, что Дженни пропала. Стивена, похоже, вообще ничего не интересует, кроме девочек Амалии. И в больнице зацепиться не за что. У нас есть не больше, чем вначале: вышитый носовой платок, который еще слабо пахнет хлороформом и принадлежит неизвестно кому.
– У нас есть план, – напомнила ему Сьюзен, – послезавтра, если повезет, мы получим свидетельство, изобличающее Стивена и Вильяма в банковских хищениях.
Кристиан долго молчал. Он сидел, обняв Эми. Девочка прижалась к его боку, инстинктивно понимая, что сейчас он больше нуждается в тепле. «Обниму ли я когда-нибудь собственного ребенка?» От этой мысли у него на мгновение перехватило дыхание.
– Банк волнует меня лишь постольку, поскольку он волновал Дженни, – выдавил он наконец, – я бы не стал трогать Вильяма и Стивена, если бы это помогло мне вернуть ее. – Он поднял глаза и взглянул на Сьюзен, уже не стесняясь своих слез. – Я хочу вернуть ее, Сьюзен. Мне нужно только одно – чтобы Дженни снова была со мной.
Глава 16
Кристиан приставил ладонь козырьком, защищая глаза от яркого света. После бесконечно долгой зимы, которую пришлось пережить Нью-Йоркцам, утро этой среды выдалось на редкость солнечным и безоблачным. Кристиан не был суеверен, но сейчас, когда удача столько раз от него отворачивалась, ему очень хотелось надеяться, что перемена погоды и начало весны – это хороший знак.
Легкий ветерок трепал волосы. Кристиан стоял на балконе спальни Дженни в отеле «Святой Марк». Отступив от перил, он чуть повернулся и прищурился, чтобы лучше рассмотреть кабинет Беннингтона. Солнечный свет отражался от высоких овальных окон и мешал смотреть. Опасаясь быть увиденным, Кристиан втянул голову в плечи и поднял воротник сюртука. Наверное, это была излишняя предосторожность. Насколько он мог судить, Вильям и Стивен Беннингтоны были слишком заняты собственными проблемами в «Трасте», чтобы обращать внимание на происходящее за окнами.
Миссис Брендивайн открыла двойные стеклянные двери и заглянула на балкон.
– Мистер О'Шиа говорит, что охранники на месте – у заднего входа в банк. Последняя партия денег должна прибыть с минуты на минуту.
Кристиан кивнул:
– Спасибо, миссис Брендивайн. Я послежу.
– Вы видите Сьюзен? – спросила она.
– Гм. Она уже полчаса гуляет с Эми, ожидая моего сигнала. Я подам его, как только подъедет фургон с деньгами.
– Шляпная коробка у нее? – взволнованно спросила миссис Брендивайн.
– Да, у нее, – ответил Кристиан ровным голосом, пытаясь успокоить экономку, – идите в комнату. Нам нельзя привлекать к себе внимание.
Он опять повернулся лицом к улице. Как раз в этот момент фургон въехал в аллею за зданием банка. Миссис Брендивайн исчезла в спальне, осторожно прикрыв за собой балконные двери. Кристиан взглянул на карманные часы. Через десять минут он просигналит Сьюзен о начале операции.
Амалия держала на ладони маленькую белую таблетку и показывала ее Дженни.
– Терпение мое истощилось, – заявила она. – Я могла заставить тебя принять это уже вчера, когда Стивен только принес таблетки, но не сделала этого. Я дала тебе время свыкнуться с мыслью о неизбежном. Ты, наверное, считаешь меня неоправданно жестокой, но уверяю тебя, это не так. Просто мне надо быть уверенной, что Стивен заплатит мне выкуп, который я у него запросила. Сегодня утром он уже принес по частям больше трех четвертей миллиона в бумагах на недвижимость. До полудня у него будет остальное. Он поступает честно, и я не могу его подвести. Я обещала ему избавиться от ребенка, значит, я это сделаю. Тебе не стоит винить его за то, что он не хочет быть отцом чужого ребенка.
Дженни молчала. Она смотрела на таблетку совершенно пустыми глазами. В голове у нее было почти так же пусто. То, что говорила Амалия, казалось ей бессвязным набором слов, лишенным всякого смысла. После убийства Джона Тодда она не спала – ей было страшно, и не ела, опасаясь, что Амалия подмешала в еду таблетки. Но в отношении питья Дженни была не столь осмотрительна. Она слишком поздно поняла, что в чай ей добавляли какой-то наркотик – наверное, опиум.
– Выпей-ка чаю, – предложила Амалия, зажав таблетку в кулаке.
Она налила чай из серебряного чайника и подала Дженни фарфоровую чашку с блюдцем.
– Осторожно, не пролей, а то обожжешься! Дай-ка я помогу, наклоню тихонечко, – ворковала Амалия, приторно улыбаясь, – не торопись. Вот умница! Теперь уже кажется не так горько, правда? Я уверена, что скоро этот вкус будет тебе даже нравиться. Мне надо было сделать это сразу. Все из-за мистера Тодда – это он меня отговорил. Он думал, что с тобой можно договориться без наркотиков. Но вышло так, что я не смогла договориться с самим мистером Тоддом. Это ты виновата. – Амалия откинулась назад и взглянула на Дженни холодными, бесстрастными глазами, которые никак не вязались с ее улыбкой. – Он пожалел тебя, только и всего. Это ко мне он питал другие чувства. Возможно, даже любил. – Улыбка Амалии испарилась, и выражение ее полных губ стало таким же мрачным, как и стеклянный блеск зеленых глаз. – До тебя мне ни разу не приходилось сомневаться в его преданности. Он никогда не вмешивался, когда я наказывала девочек, никогда не подводил меня, когда я просила выставить за дверь неугодного клиента. Ты все испортила. Не жди от меня благодарности за это, мисс Ван Дайк. Не жди!
